Ахун кивнул и насторожился. Он почувствовал, что затевается какое-то неприятное для него дело. Надо быть начеку…
Как бы разгадав его мысли, Керлинг очень мило, с ласковой улыбкой произнес:
— Вы понадобились мне, как человек с той стороны, — он кивнул головой, — как умный и много знающий человек, могущий дать кое-какие справки. Но вы вправе и не отвечать на вопросы. Неволить вас я не стану. Я — частное лицо, иностранец. Если же мы поймем друг друга, то будьте уверены, что я вас отблагодарю.
Ахун легким наклоном головы дал понять, что ему все ясно, хотя на самом деле ничего не понимал. Наоборот, его охватили какие-то смутные подозрения. Старик нервно поглаживал свою редкую бороду и с тревогой ожидал, что скажет дальше этот непонятный для него господин.
Керлинг спросил:
— Вы, кажется, знаете своего земляка, уважаемого Ахмедбека?
Ахун кивнул.
— Хорошо знаете?
Ахун вновь кивнул.
— Не можете ли вы сказать мне, ата, куда он девался? Я познакомился с ним еще в Бухаре. Это было очень давно. Я был тогда молод, служил офицером-инструктором и обучал военному делу эмирских сарбазов. — Керлинг лгал, будучи убежден, что старик не сможет уличить его. — Потом мы встречались в Афганистане, а в тридцать первом или тридцать втором году Ахмедбек исчез. И я не могу его отыскать.
Лицо гостя чуть прояснилось. Это еще не страшно…
— С той поры и я не видел Ахмедбека, — проговорил он. — А совсем недавно узнал, что он погиб.
Керлинг встал и с искусно наигранным изумлением воскликнул:
— Ахмедбек погиб?! Вы уверены в этом?
— Эту печальную весть сообщил мне его сын. Воля аллаха…
— Сын? Позвольте… Я ничего не понимаю. Здесь находится его сын?
— Да, здесь, в Тегеране.
— И что он делает?
— Так, ничего. Плохо живет, нуждается… Разгневали мы аллаха. Сын такого знатного и могущественного бека в нищете…
— Ска-а-жите, пожалуйста! Я слышал, что у Ахмедбека есть сын, но мне казалось, что он остался там, в Советской России.
— Он и был там, а после гибели отца бежал сюда. Я его недавно видел.
— Интересно! И он заверил вас, что Ахмедбек погиб?
— Увы, господин…
— Никак не ожидал! Никак, — проговорил Керлинг, усиленно потирая лоб. — И как это случилось, сын рассказал?
Ахун передал подробности, услышанные им от Наруза Ахмеда.
— Так, так… — тянул Керлинг. — Очень прискорбный факт. Жаль Ахмедбека. Весьма жаль. Достойный был мусульманин и отважный человек. — Он развел руками и продолжал говорить как бы сам с собой: — Что ж… Теперь, видно, никто не сможет ответить на волнующий меня вопрос. Хотя… быть может, сын в курсе дела? Быть может, он знает? Правильно! Почему не попытаться?
— А что такое? — с тревогой осведомился Ахун.
— Вы спрашиваете, что такое? — Керлинг пристально всмотрелся в лицо гостя, прищурив глаза. — У вас память хорошая?
Ахун пожал плечами. На свою память он не жаловался.
— Скажите, ата, вам не приходилось бывать в бухарском доме Ахмедбека?
Ахун усмехнулся. Не приходилось ли ему бывать! Наивный вопрос! Да кто же чаще его бывал в доме бека? Кто обучал его сына?
— Хорошо, хорошо, — продолжал хозяин дома. — Возможно, что вы поможете пролить свет кое на что. Скажите, вам не довелось видеть клинок, которым пожаловал Ахмедбека в свое время эмир Саид Алимхан?
Старик закрыл глаза, что не укрылось от внимания Керлинга. Поглаживая задрожавшими пальцами бороду, Ахун тихо и не своим голосом ответил:
— Я знаю этот клинок… Я видел его много раз…
— Браво! — воскликнул Керлинг и хлопнул в ладоши. — Браво! Значит, знаете и видели много раз?
Ахун кивнул головой.
— Вы смогли бы узнать его среди многих других клинков?
— Думаю, что узнал бы. Клинок был редкий, очень приметный. Ведь делал его такой мастер… такой мастер…
— Минутку. Одну минутку. Я сейчас… — Керлинг быстро вышел из комнаты.
Ахун перевел дыхание. Взяв пиалу, он отхлебнул глоток остывшего чая. Неужели клинок попал в руки иностранца? Неужто именно он купил клинок у дурака Наруза Ахмеда? Что же теперь делать?
Старик был уверен в том, что сейчас увидит таинственный клинок. Но хозяин вернулся с папкой в руках и раскинул на столе перед Ахуном с полдюжины фотоснимков.
— Ну-ка, попытайтесь!
Пытаться было нечего. Ахун сразу узнал клинок Ахмедбека.
— Правильно, ата! — подтвердил Керлинг. — Совершенно правильно. Этот клинок. Он самый. Но нам это еще ничего не дает…
Керлинг задумался, вновь потер лоб и прошелся взад и вперед по гостиной. Ахун выжидал, какие неожиданности последуют дальше, и испытующе поглядывал на хозяина. Да, клинок у этого человека. Теперь ясно. И он так дорожит клинком, что боится показать его. Спрятал надежно, а показывает снимок.
— Да, это еще ничего не дает, — повторил хозяин после долгой паузы. Видите, в чем дело… Я уже говорил вам, что не раз встречался с Ахмедбеком в Афганистане. Клинка у него уже не было, и он частенько заводил разговор об этой потере. Все жаловался, что пропал клинок, а вместе с ним исчезла и какая-то тайна…
Ахун заерзал на стуле. Ему стало душно, снова захотелось пить. Он распахнул халат, вздохнул и погладил рукой грудь, покрытую седой щетиной.
— Я не придавал особого значения этим разговорам, — продолжал Керлинг, — и не пытался расспрашивать Ахмедбека. Но как-то раз он опять стал жаловаться и с досадой сказал, что если бы удалось отыскать клинок, то кончились бы его горести и он мог бы сказочно разбогатеть. Я тогда стал подшучивать, посмеиваться. Ахмедбек обиделся. Теперь я уже не смеюсь. И вот почему: три года назад, прогуливаясь по "Эмиру", я заглянул в антикварный магазин Исмаили. Вы знаете его?
Бледный Ахун отрицательно покачал головой. Нет, Исмаили он не знает.
— И что бы вы думали? Я увидел клинок. Тот самый клинок Ахмедбека.
— И вы купили его?
— Вы угадали, — рассмеялся Керлинг. — Я не мог не купить Это был экземпляр редкой, искусной работы. Но не успел я приобрести клинок, как появились десятки людей, желающих перекупить его… Я думал, думал… Керлинг хотел уже сказать, что обменял клинок на клыч, но старый Ахун не выдержал. Испытание было ему не под силу, и он крикнул:
— Нет, нет! Ни за что не продавайте!
— Почему? — спохватился Керлинг и сообразил, что чуть не допустил промаха.
— Нет, нет, господин, ни за какие деньги!…
"Ага, вот как, — мелькнуло в голове Керлинга. — Он думает, что клинок у меня. Тогда придется сделать ложный ход".
