– Послушайте, – сказал он наконец, – представляете, сколько лет должно быть тетке, если она жила при коммунистах?
– Ельцин совершил переворот в 91-м году, – напомнила я. – Если Луизе Иосифовне тогда было, допустим, лет сорок семь, то сейчас ей слегка за шестьдесят, по нынешним понятиям, еще молодая тетка. Дама могла сохранить фигуру, к тому же костюм Снегурочки не позволяет точно определить возраст внучки Деда Мороза, а дурацким париком с косами и челкой легко закрыть лицо.
– Может, и так, – тихо отозвался Ильяс, и я поняла, что именно в этот момент он испугался по-настоящему, – только Ася никаких подробностей мне не рассказывала.
– Ой, врешь! – вырвалось у меня.
– Ей-богу, – начал судорожно говорить Ильяс, – да, мы работали вместе, подумывали брачное агентство открыть, с некими эксклюзивными услугами. Ася последнее время ходила по специфическим клубам, по таким, где собираются одинокие женщины, присматривалась к стриптизерам. У меня ярко выраженная неевропейская внешность, поэтому Локтева была вынуждена отказывать женщинам, у которых в семье главенствовал скандинавский тип. Понимаете, да?
Я кивнула. Естественно, если вы блондинка с голубыми глазами и имеете виды на мужчину, внешне смахивающего на Зигфрида,[2] то появление в вашей семье смуглого, черноглазого младенца вызовет недоумение у родни и соседей.
– Ася решила подобрать еще несколько парней, – охотно делился информацией Ильяс. – Вы не поверите, но спрос на такие услуги стабильно высок. Стоило вывесить в Интернете объявление: «Помогу соединиться с любимым безо всякого колдовства и шарлатанства, разведу супружескую пару, сумею заставить любовника жениться на вас», как валом потекли заказы. Но мы были ограничены моими внешними данными.
– То, чем занимались Ася, Катя, Лена и вы, мне хорошо известно, лучше рассказывайте о конструкторе!
Ильяс пожал плечами:
– Так я ничего не знаю! Вообще!
– Ася не отправляла вас к людям по имени Марк Матвеевич и Луиза Иосифовна?
– К ним нет, – растерянно ответил Ильяс.
Я схватила его за руку.
– А куда она вам велела сходить?
Ильяс снова принялся размешивать ложечкой кофе.
– Вы сказали: «К ним нет», а к кому да? – наседала я.
Он вздрогнул:
– Ася приказала мне съездить в одно место. Она довольно долго инструктировала меня.
«Ты умеешь с людьми разговаривать и нравишься бабам, пообщайся там с соседями, узнай, живет ли в доме некая Раиса Ивановна Нестеренко, если да, то осторожно собери о ней информацию».
– И что дальше мне делать? – поинтересовался Ильяс.
– Ничего, – ответила Ася, – только разузнать, в добром ли она здравии, как у нее с головой, тетка немолодая, могла и в маразм впасть, хорошо ли живет. Короче говоря, знать надо, на что ее покупать: деньги предложить или ей любви охота.
– Боюсь, мне с такой тяжело будет, – быстро сказал Ильяс.
Ася расхохоталась:
– Не дрожи, я не о той любви речь веду. Многие пожилые люди страдают от дефицита внимания, родственники их давным-давно не слушают, вот у старушек и копится обида. Такие бабуськи первому встречному все секреты разболтают! Любому слушателю рады. А может, она пьет? Ну как моя соседка, с виду приличная, а на грудь примет, и несет ее по кочкам. В общем, разведай, но к самой Раисе Ивановне не ходи, вернись ко мне и отчитайся.
– Ладно, – кивнул Ильяс, – ты платишь, я работаю.
Ильяс и впрямь умеет разговорить женщин, на лиц прекрасного пола любого возраста безотказно действуют его приятная внешность и вышколенные манеры, поэтому, заглянув в домоуправление да поболтав с лифтершами, «лазутчик» быстро собрал необходимую информацию.
Раиса Ивановна – одинокая пенсионерка, но выглядит она просто великолепно. По документам Нестеренко всю жизнь проработала на оборонном предприятии кладовщицей и никогда не имела ни мужа, ни детей, но хитроглазая домоуправша Мария Ивановна, допрошенная со всем пристрастием Ильясом, заявила:
– Что-то тут не так. Ну скажите, какую пенсию может получать баба, всю жизнь выдававшая работникам рукавицы?
– Думаю, не слишком большую, – ответил Ильяс.
Мария Ивановна подняла вверх палец:
– Во! И я того же мнения. А теперь ответьте, откуда у нее деньги на дорогие продукты?
Ильяс улыбнулся:
– Ну, может, когда вы к ней в гости заглянули, старушка специально расстаралась, зефир купила, шоколадки, чтобы хлебосольство продемонстрировать.
Мария Ивановна сложила руки на необъятной груди.
– Раиса никого к себе не пускает!
– Тогда откуда вам про еду на ее столе известно?
Домоуправша скривилась:
– Хитрая Нестеренко больно, ни с кем во дворе не лялякает, шмыгнет туда-сюда, все молчком, только я один раз в супермаркет зашла, за метро. Он дорогой очень, из нашего дома туда никто не заглядывает, да мне на день рождения баночка крабов понадобилась, вот я и направилась в обираловку…
Мария Ивановна медленно ходила между стеллажами, пугаясь несуразно высоких цен. Приобретать крабы в месте, где лежит сыр почти по тысяче рублей за килограмм, ей расхотелось. Чувствуя себя несчастной и униженной, домоуправша стала пробираться к двери и вдруг услышала хорошо знакомый голос:
– Мне нужна белужья икра, а вы севрюжью даете.
Мария Ивановна притормозила и посмотрела в сторону звука. У прилавка с рыбными деликатесами спиной к залу стояла… Раиса.
– Ведь знаете, что я постоянная покупательница, – гневалась она, – и обмануть норовите!
Продавщица, совсем молоденькая девочка, потупилась, ей на помощь ринулась более опытная работница.
– Простите, – затараторила она, – Сонечка первый день вышла, поэтому и перепутала, не со зла, от неопытности. Вот белужья икорка, экстра-класс, знаю, вы всегда только ее берете.
Нижняя челюсть Марии Ивановны отвисла до пояса, а бедная пенсионерка Нестеренко положила синюю жестяную банку, в которой, похоже, было полкило деликатеса, в тележку. Домоуправша уставилась на продукты, которые уже успела отобрать Раиса: французские йогурты по сто рублей коробочка, пара баночек с незнакомыми этикетками, мюсли, бельгийское масло, лоточки с малиной, клубникой и ежевикой, ананас, киви… Но окончательно добила оторопевшую Марию Ивановну упаковка дорогущей туалетной бумаги. Раиса не экономила ни на чем!
Спрятавшись между стеллажами с бытовой химией, Мария Ивановна наблюдала, как пенсионерка расплачивается у кассы. Хорошенькая девочка в форменном платьице упаковала все приобретения бабули в красивый пакет с логотипом супермаркета и протянула с улыбкой старухе. Но та, вместо того чтобы поблагодарить услужливую сотрудницу, недовольно заявила:
– Переложите продукты, мне ваша реклама не нужна!
– Такой подойдет? – спросила кассирша, протягивая самый обычный пакет, белый, с красными цветочками.
– Ладно, – кивнула Раиса, – хоть в глаза не бросается.
После этой встречи Мария Ивановна стала внимательно приглядываться к Раисе. Один раз жиличка пришла в домоуправление с просьбой пересчитать квартплату. Бухгалтер защелкала калькулятором, а Мария Ивановна не утерпела и сказала:
– Шубка у вас какая красивая, это ведь норка?
Раиса засмеялась:
– Да уж! Норка! Откуда у меня деньги на подобные вещи? Синтетика чистой воды.
– Сейчас так ловко делать научились, – кивнула бухгалтер, – что и не отличить от настоящей, внучка себе полушубок купила за копейки, а смотрится на тысячи!
Мария Ивановна умолкла, а потом, сделав вид, что ей нужна какая-то вещь из шкафа, возле которого сидела Раиса, встала, подошла к ней и, одной рукой роясь на полках, второй очень осторожно помяла край шубки. Пальцы ощутили мягкий, шелковистый натуральный мех, никакого противного поскрипывания синтетики. Манто было из норки и стоило целое состояние.
– Вот какие у нас пенсионерки-кладовщицы случаются, – подвела итог домоуправ, – белужьей икрой питаются и в эксклюзивных шубах в домоуправление приходят. Кстати, еще один интересный момент: она к себе в квартиру никого не пускает, ни сантехника, ни электрика, ни разу заявку не оставила, уж не знаю, каким образом выкручивается, если чего ломается.
Ильяс принес добытые сведения Асе, а та, захлопав в ладоши, воскликнула:
– Здорово! Именно так я и предполагала, теперь отправляйся к самой Раисе и попробуй разговорить старуху.
– Судя по всему, – напомнил Ильяс, – Нестеренко нелюдима, каким образом я к ней попаду?
Ася потерла руки:
– На всякую хитрую мышеловку есть свой ключ! Я позвоню бабусе по телефону, представлюсь главным редактором журнала… э… «Рупор».
– Есть такой? – удивился Ильяс.
– Неважно, – отмахнулась Ася, – сейчас огромное количество всяких кретинских изданий… Ладно, сиди тихо и слушай!
Не успел Ильяс охнуть, как Локтева схватила трубку и затараторила:
– Будьте любезны Нестеренко! Раиса Ивановна? Здравствуйте, вас беспокоит главный редактор ежемесячника «Рупор» Ольга Фокина. Встречали когда-нибудь наш журнальчик? Нет? Не беда, он похож на… «Огонек», знаете? Ага, вот мы точь-в-точь такие. Зачем вас беспокою? Вы ведь долгие годы проработали на заводе «Астра»?[3] Предприятию исполняется шестьдесят лет, мы готовим материал, посвященный славной дате. Да, да, знаю, вы служили простой кладовщицей, но, увы, ветераны уходят, а для молодых ценно любое воспоминание. Если разрешите, наш корреспондент приедет и возьмет интервью. Нет, нет, никаких фотографий, просто беседа. Допустим, когда вы пришли в «Астру»? Что за люди тогда трудились около вас? Может, припомните несколько веселых историй. О нет, мы не собираемся разбалтывать государственные тайны, что-нибудь бытовое, некий казус… А… А… Ха-ха-ха! Вот об этом и расскажете. Назначайте время и место.
