Ты лежал левым ухом вниз. Как бы он снял с тебя серьгу? А вот его левое ухо было кверху… Аспард, это у них такие шуточки. Дай им разок в рыло, да поехали. А то если я дам, будут зубы собирать по всему ущелью. До ночи.
Отдохнувшие кони шли вроде бы споро, но снова выдохлись, словно горный воздух выдоил из них все силы. Пришлось пересесть на заводных, но все равно солнце уже опускалось за край земли, когда на горизонте показались белые стены Барбуса.
Мрак привстал на стременах. В сторонке от Барбуса, но очень близко, слабо вспыхивает багровое зарево. Он заметил его еще вчера, а за сутки оно слегка переместилось, словно на старом месте уже сожрало все до земли, теперь ленивый огонь переползает с тяжелым брюхом на другой конец села. При добром ветре все бы выгорело за вечер, но сейчас затишье, неспешно горит уже третьи сутки… С другой стороны, непонятно, почему не гасят.
Поколебался, даже сделал движение повернуть коня чуть в сторону, посмотреть бы на это странное пожарище, но на медленно темнеющем небе уже начали появляться первые звезды, плюнул и погнал коня к городским воротам, только крикнул на скаку:
– Аспард, что там горит?
– Не знаю, – ответил Аспард. Увидел недовольное лицо Мрака, заторопился: – Но велю узнать, Ваше Величество!.. Там же Мертвое Поле, народ какой-то дохлый… Виданное ли дело, третьи сутки погасить не могут!
– Может быть, что-то серьезное?
Аспард крикнул:
– Прислали бы за помощью!.. Нет, обыкновенный пожар, да и то слабенький. Просто им на все наплевать, они там все как во сне.
– Как в дурном сне, – буркнул Мрак.
Конь несся резво, земля гремела под копытами, а встречный ветер трепал волосы. Дорога раздвоилась, можно промчаться к Барбусу прямой дорогой, а можно по малой дуге, вдоль побережья, и конь под Мраком повернул на эту дорожку раньше, чем Мрак сообразил, что это он послал своего скакуна.
От моря дул легкий, но постоянный ветерок. Свежий, солоноватый, странно взбадривающий, хотя что море для человека из Леса? И все-таки Мрак чувствовал, как грудь раздвигается во всю ширь, стараясь вобрать в себя как можно больше этого воздуха, от которого на губах солоноватый вкус.
Далеко впереди маленькая фигура с усилием тащила невод. Мрак издали рассмотрел, что мальчишка выволок пустую сеть, снова забросил. Когда Мрак подскакал ближе, мальчишка испуганно съежился, втянул голову в плечи, словно ожидая удара.
– Тащи, тащи, – сказал Мрак подбадривающе, – пусть будет тебе удача!
Он хотел было мчаться дальше, но привычное для всех мужчин любопытство заставило придержать коня: что же в сети, это же охота, это же неожиданности, азарт…
Сеть выползала пустая, только в самом дальнем углу обнаружился пучок гнилых водорослей и пара донных камешков.
– Ничего, – подбодрил Мрак. – Здесь неплохое место… с виду.
Мальчишка сказал слабым испуганным голосом:
– Простите, Ваше Величество, но это только с виду.
– Потому ты такой худой? – спросил Мрак. – И такой печальный?
Мальчишка поклонился:
– Ваше Величество, позвольте мне ловить здесь рыбу!.. Мой отец утонул в море, теперь мы с матерью и двумя братьями живем одни. Если мне не удается наловить рыбы, то ложусь спать голодным я… так как я самый старший.
Мрак окинул взглядом море, за спиной послышался грохот, их настиг отряд телохранителей во главе с Аспардом. Аспард был бледен, укоризненно качал головой, с конской морды летели клочья пены.
– Дай-ка попробую я, – сказал Мрак.
Он соскочил с коня, мальчишка испуганно передал ему сеть и торопливо отступил. Глаза его пугливо косились на богато одетых всадников.
Аспард сказал с раздражением:
– Ваше Величество, нас ждут в Барбусе!.. А ловить рыбу – ничуть не лучше, чем смотреть на звезды.
– Да-да, – сказал Мрак рассеянно, – но я хочу кое-что проверить…
Он закинул сеть, выждал минуту и начал тянуть на берег. Руки его напряглись, плечи вздулись. С коней поспешно соскочили двое телохранителей, ухватились и потащили вместе.
Аспард и мальчишка ахнули в один голос. Из воды выползали туго натянутые веревки. Вода кипела, бурлила, а затем показалась сама сеть, полная серебристых бьющихся тел. Сеть выползала и выползала, рыба заполнила ее всю, а когда ее выволокли подальше на берег и оставили, мальчишка закричал восторженно, упал на колени. Голос его звенел от счастливого смеха и счастливого плача, наконец-то все теперь наедятся вволю, да еще и заготовят впрок, спасибо, Ваше Величество!
Мрак вскочил в седло, конь с готовностью понес его к Барбусу. Лицо Мрака было задумчивым. Аспард догнал, спросил:
– А зачем?
– Что? – спросил Мрак, выныривая из дум.
– Рыбу ловить зачем?
– А звезды зачем? – ответил Мрак. Вздохнул, сказал еще тише: – Нет, со звездами еще сложнее… А с рыбой я вдруг подумал, глядя на пустой невод, а не проверить ли мне себя?
Аспард помолчал, украдкой вгляделся в задумчивое лицо повелителя, сказал осторожно:
– В чем проверить? Ваше Величество намеревается вместо созерцания звезд изволить созерцать рыбу?
– Бери выше, Аспард.
– Ловить?
– Да нет, Аспард, что ты весь какой-то рыбный… Проверить, так ли иду. То ли делаю.
Долгое время неслись молча. Аспард украдкой поглядывал на грозное лицо повелителя, сейчас очень задумчивое, тот сосредоточен, мыслит о сложном, деяния его и помысли непонятны. А связь с пустым неводом мальчишки и полным у тцара – очень зыбка и все время теряется, хотя иногда он чувствовал, что связь все же есть, прочная, как канат, сплетенный из жил.
Перед ними выросли городские врата, но едва Мрак начал сдерживать коня, створки распахнули. Стражи встречали их уже с факелами в руках, и Мрак почти забыл о пожаре на Мертвом Поле.
Седьмой день
Ужин, превратившийся в пир, рассказы Аспарда и Червлена о драконьем питомнике, о злодеях, что замышляли на жизнь Его Величества, о чудесном спасении, о мудрых судах, а когда все кончилось, Мрак в своей спальне вставил ножку кресла в дверные петли, отодвинул камни тайного хода и после недолгого бега по длинному извилистому ходу с узелком в зубах выскочил на поверхность, перетек в людскую личину, быстро оделся.
Он сперва даже не понял, что у него с глазами. Далеко впереди темная кромка леса смотрится непривычно отчетливо. Не сразу сообразил, что исчезли все эти серые незаметные домики, исчезли сарайчики, сложенные из старых досок и хвороста, хотя лес рядом, можно нарубить добротных бревен. Все пространство сейчас покрыто серой золой, а когда она шевелится при движении воздуха, из-под нее выглядывают черные головешки. Серыми спинами выступают из-под пепла и золы камни очагов.
Он
