Всё это, так или иначе, довлело над каждым из участников, и, делая свой выбор, они качали победную чашу весов первого в своём роде турнира «Восхождения».
Первая волна закончилась. Все сорок замков успешно сдержали натиск монстров, но вскоре в дело вступит удача, смекалка, навыки, особое видение ситуации и прочие характеристики игроков, которые определят будущих лидеров и, что самое главное… Будущих посланников.
День подошёл к концу, и за это время замки подверглись семи атакам. Пять оплотов пали под напором монстров, и кровавая жатва, устроенная ими, выявила победителей первого дня.
Потери в каждом из гарнизонов оказались более чем значительны, но всё было бы гораздо хуже, если бы на пятой волне каждый из участников не выбил свиток с заклинанием «барьера». Видимо система могла не только издеваться. Хотя двое из игроков «Ордена просветителей» обогнали остальных, так как решились приобрести подобный ещё до начала третьего этапа. Это весьма дорогое удовольствие помогло им спасти гораздо больше солдат, чем другим участникам, но потерь всё равно было достаточно много.
Ворон, например, потерял пятьсот восемнадцать солдат, тогда как Инопланетный организм и Скарабей – около четырёхсот. Конечно, никто из них не знал, какой урон у оппонентов, но надеялись, что убитыми они понесли меньше, чем остальные кандидаты.
Случай, из‑за которого ряды Уилла так проредили, произошёл на четвёртой волне. На его крепость напали магические существа, способные влиять на разум солдат. Они внушали им мысли о предательстве, суициде и даже направляли против своих же товарищей. В итоге, именно из‑за этой неожиданной способности убили так много его людей.
Прежде чем лечь спать, парень, вымотанный постоянным напряжением и тем, что его разум находился на грани истощения, всё же вернулся на свой этаж, дабы убедиться, что пока там всё тихо. И когда выслушал краткий доклад Эмина, зевая, покинул игру.
Приподнимаясь в капсуле и оглядывая комнату, он пробормотал:
– Давно я так не уставал. – И вновь зевнув и нашарив ногами тапочки, отправился в туалет.
Завтра он планировал с самого утра поискать полезную информацию об осадах и, если получится использовать хоть что‑то из найденного в игровой среде, значит, время будет потрачено не зря.
После того как он покинул игру, на его этаже, прямо возле дворца, воздух задрожал и спустя несколько секунд колебаний «лопнул», открывая проход, из которого вышел однорукий мужчина. Оглянувшись и заприметив бегущих к нему гвардейцев, он двинулся им навстречу.
«Хм… его след обрывается здесь»
‑‑ Именем Его Величества приказываем вам покинуть территорию королевского замка!
– Мне нужен Белый Ворон, – разглядывая мужчин, Радермин обратился к одному из них. – Я был бы признателен, если бы вы провели меня к нему. Мы, скажем так, друзья…
Гвардейцы, переглянувшись и кивнув друг другу, взяли незнакомца в клещи и один из них, неожиданно осыпал того порошком. Убедившись, что перед ними не латиец тот, что был справа, ответил:
– Следуйте с нами. Наш капитан решит, что с вами делать…
Глава 252. Старый знакомый
Сайтов, на которых описывался процесс осады, а также выкладывались истории о знаменитых крепостях, замках и фортах, было более чем достаточно. Проматывая и листая вкладки, Уилл попытался быстро проанализировать тот или иной подход и с ужасом понял, что в магическом мире возможностей успешно захватить объект гораздо больше, чем он мог представить. А с таким продвинутым ИИ, как в «Императоре», можно настолько изощрённо подойти к этому процессу, что желание купить заклинания вроде «барьера» прочно засело в его голове. Когда‑нибудь ему ведь придётся подготовить свой этаж к приходу игроков и полностью перекрыть им возможность завладеть важными империями и странами. Как именно это сделать, уже другой вопрос, но придумать что‑то обязательно придётся. Правда проход на четвёртый этаж до сих пор не был открыт, хотя Молли как‑то намекала, что это произойдёт в ближайшие недели.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– И это не учитывая летающих мобов… – Парень откинулся на спинку старого стула и забарабанил пальцами по столу, обдумывая своё незавидное положение. Честно говоря, вчерашний день дался ему с трудом. Непривычный формат боя, когда приходится отвечать за сохранность жизней простых граждан заставил по‑новому взглянуть на своё правление и войну, которую он же и поторопился развязать.
Думая об этом, он чувствовал, как ему становится не по себе. Здесь всего лишь одна крепость, а её уже так трудно защищать. Что же будет, когда армия врагов пересечет границы его королевства? Это будут не волны с чётким графиком, где ты можешь подготовиться, подумать и, в конце концов, отдохнуть, а полномасштабная война.
«Готов ли я к такому?»
– Ты же даже ещё не поел, а уже сел за компьютер. Иди хотя бы умойся. – Парень вздрогнул от раздавшегося за спиной голоса, потому как ещё не привык к тому, что теперь живёт не один и, обернувшись, увидел опершегося о дверной косяк отца с чашкой в руках.
– Да‑да, сейчас. – Вставая и слабо улыбаясь на такой упрёк, он двинулся в сторону ванной уборной.
– С тобой всё в порядке? – спросил мужчина, когда сын прошёл мимо. – Выглядишь так себе. Что‑то случилось в игре?
– Не беспокойся. Я разберусь, как и всегда. – Его голос был твёрд, но Дариус почувствовал, что сына что‑то сильно беспокоит.
Это было сложно признать, но он ничем не мог помочь. Вздохнув и взглянув на закрывшуюся дверь в ванную, из‑за которой доносились звуки стекающей воды, мужчина прошёл в комнату, где стояла капсула, и замер возле неё, рассматривая её ложе и расположенной на подставке шлем.
Найти в себе силы добровольно подстегивать себя боли ради благополучия семьи и своих амбиций – черта характера, которой мужчина никогда не обладал. Не имея такой безумно дикой силы воли, как у сына, он не мог решиться начать играть. Дариус никогда не пытался, яростно сжав зубы, идти вперёд и добиваться своей цели. Если Уилл был похож на здорового волка, вцепившегося в горло жертвы и не отпускающего, пока та не поляжет обескровленной у его ног, то Дариус мог сравнить себя разве что с муравьём, привыкшим усердно трудиться и получать то, что положено. Так себе сравнение, но, заглядывая правде в глаза, он не собирался отрицать этого.
Но даже будучи муравьём именно он поддерживал сына всегда, когда мог. Дариус с самого его детства пытался закалить характер мальчика, помогая, когда тот приходил из школы либо весь в ссадинах и синяках, либо в слезах. А однажды его бывшая жена рассказала, что Уилл вернулся в одном нижнем белье…
Именно тогда Дариус понял, что слабый человек, как он, может воспитать лишь такого же слабого человека. Решение отстраниться от воспитания, которое он принял в итоге, могло погубить сына, и, прекрасно это понимая, Дариус всё же пошёл на такой шаг, ведь факт остаётся фактом – матёрого волка не вырастить в муравейнике.
Он наблюдал, как Уилл становится всё угрюмее и угрюмее. Всё злее и резче изо дня в день – и, молясь богу, он боялся, что вместо сильной личности, тот вырастет в обозленного на весь мир человека. Это длилось до тех пор, пока не родилась Лерлея. Именно тогда сын изменился. Разумеется, не сразу, но Дариус заметил появившуюся в глазах маленького волчонка ледяную сталь, соседствующую, как ни странно, с любовью к маленькому и беззащитному ребёнку.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Мужчина вздохнул от всплывших в памяти образов и отпил немного кофе.
«Всё же, наверное, хреновый я отец…»
Он замер, погрузившись в свои раздумья, и когда сын встал рядом, вытирая лицо, тот посмотрел на взрослого, добившегося своего человека и лишь похлопал его по‑отечески по плечу, после чего направился на кухню.
«Но даже если и так. Отсутствие моей излишней опеки явно пошло ему на пользу».
