это, и считал все эти разговоры выдумкой. Но сейчас, глядя на спокойное, почти умиротворенное лицо сифа, Феликс понял, что тот делает нечто большее, чем просто смотрит вещие сны. Внезапно ему стало казаться, что он видит что-то очень важное, а поэтому Феликс приблизился почти вплотную к белому никсу, стараясь не упускать ничего из того, что сейчас происходит.
Глаза Кирфаэля все еще были закрыты, но Феликс увидел, как сквозь щели век стал пробиваться огонь. Сначала тихо, а потом все громче, маленький никс стал слышать рокот камней. Гора вновь затряслась, а мелкие каменные осколки, что были разбросаны повсюду в этом месте, стали двигаться вокруг древней гробницы, образуя замысловатые узоры из рун. Феликс, затаив дыхание, ожидал, что же произойдет дальше, но землетрясение внезапно прекратилось, и на секунду наступила полная тишина. А затем Кирфаэль открыл глаза.
И на этот раз в них не было ничего, кроме пламени. Огонь вырвался из глаз сифа, и быстро перекинулся на доспехи и белую накидку, поглотив все тело, словно оно было сделано из соломы. Но этим дело не закончилось, и будто ленивый кальмар, огонь пополз к гробнице, а затем перекинулся на обугленные останки его брата, что лежал внутри. Феликс видел, как в отблесках священного пламени, которое соединило тела двух братьев, проглядываются многочисленные образы и непонятные ему знаки. Это были письмена, которые он видел на скрижали, и которые теперь появлялись и тут же испарялись на огненном полотне.
Все это длилось недолго, а когда закончилось, Феликс увидел, как перед гробницей стоит на коленях обгорелый Кирфаэль, больше похожий на грубо высеченную каменную статую. От белоснежного красивого воина не осталось и следа, и теперь это был страшный, искалеченный и полуживой человек, на теле которого все еще мерцали огнем неясные знаки. Теперь он был почти неотличим от своего брата, который лежал в гробнице.
Но как только Феликс кинул взгляд на каменный гроб, то с удивлением обнаружил, что в ней лежит никто иной, как сам Дэй. Как и у того Дэя, которого знал Феликс, у лежащего не было правой руки и глаза. Придя в сознание, тот приподнялся и посмотрел на волнистый меч, который лежал рядом с ним. Несколько мгновений он глядел на него растерянным взглядом, не замечая ничего вокруг, словно прожженный пьяница, который внезапно протрезвел. Затем его единственный глаз расширился, будто ему пришло неожиданное понимание случившегося, и дрожа всем телом, он медленно повернулся и посмотрел на обожженное тело своего брата.
Феликс думал, что белый сиф был уже мертв, так как его вид был даже хуже, чем у Дэя, перед тем как тот исцелился. Кирфаэль и вправду напоминал безжизненную статую, которую грубо высекли из скалы. Всю его изувеченную кожу покрывала затвердевшая корка из грязи и пепла, а когда-то преисполненное силой тело стало сухим и тонким, словно обгоревшая щепка. Но внезапно веки Кирфаэля приподнялись, и Феликс увидел живые глаза, которые придавали ему еще более зловещий вид.
— Дорогой мой младший брат. — еле шевеля губами прохрипел белый сиф. — Вот и сделал я все что былом мной задумано. Теперь ты хранитель пламеня. Возьми мой меч и исполняй волю нашего отца. — веки Кирфаэля опустились, и он испустил последний вздох. Дэй же стоял, объятый великой скорбью. Обессиленно упав на колени перед братом, он обнял его мертвое тело и прижал его к себе.
— Что же я наделал, брат мой… — тихо пробормотал он обреченным голосом. — Прости меня, о милый мой Кирфаэль.
Свет померк, скрыв фигуры двух сифов. И снова Феликс оказался в грозовой туче, но теперь, за место рокота грома, он слышал множество голосов. Он сразу узнал в них изящное и переполненное злом наречие зоарийцев. Голоса пели в унисон, и вместе с ними Феликс улавливал шорох камней. Затем тучи немного расступились, и маленький никс увидел, как несколько закутанных в длинные черные одежды фигур стоят вокруг той самой гробницы, в которой были воскрешены Дэй и Эн. Крышка каменного гроба вновь была закрыта, и еле дрожала, как тогда, когда Феликс видел казнь Арка. Вокруг него были разбросаны трупы замученных людей, а перед гробницей стояла мрачная бледнокожая жрица, которая выливала на холодный камень гроба кровь жертв.
Феликсу не хотелось смотреть на этот преисполненный отвращения ритуал, но, по-видимому, страшное действо уже подходило к концу, а поэтому маленький никс заставил себя повернуть голову и взглянуть, что будет происходить дальше. С неприятным тяжелым скрежетом, крышка в конечном итоге отъехала в сторону, и все присутствующие обратили восторженные взгляды на то, что было внутри. На долю секунды Феликс увидел, как в темной воде, которая наполнила гроб до краев, показалось лицо, а потом вновь исчезло. Заметив его, зоарийцы растерянно переглянулись, а на восторженном лице молодой жрицы вдруг появилась недовольство. Нахмурив длинные белые брови, она яростно ударила кулаком по стене часовенки, которая стояла за ней, и та окончательно обвалилась, накрыв грудой серой земли и камней половину древнего гроба.
— Это не он! — со злобой прошипела женщина на языке эйнов.
Фигуры темных служителей сжались, будто боясь, что их сейчас ударят плетью, и один из них что-то сказал на зоарийском. Жрица, кривя свое лицо в недовольстве, еще раз кинула быстрый взгляд на гроб, после чего махнула рукой, дав короткий ответ на том же языке.
Тучи скрыли эту картину, а потом явили новую. Теперь Феликс видел пустые каменные стены темницы, которые были освещены таким холодным светом, пробивающимся сквозь отверстия в потолке, что маленький никс невольно поежился, глядя на эти тусклые безжизненные лучи. Даже он, житель северных краев, не мог представить, что кто-нибудь мог бы долго находиться под таким мертвым и гнетущим светом. Помещение, в котором он находился, было очень тесным, и больше напоминало дно колодца. На одной из стен, прямо перед Феликсом, прикованный тяжелыми цепями, висел мужчина, длинные темные волосы которого спадали вниз и полностью скрывали его лицо. Он был невысокого роста, но при этом его полное силы тело придавало ему грозный вид. И хоть с первого взгляда Феликс не увидел никаких повреждений и признаков истощения, мужчина висел на цепях так, будто уже давно растерял все свои силы.
Пока Феликс старался разглядеть укрытое в тенях лицо незнакомца, рядом с ним открылась железная дверь, а мгновение спустя в проеме мелькнула рука с ведерком, которая окатила заключенного водой. От этого поступка тот пришел в сознание и заревел так, будто его облили кипящим маслом. Он стал рассеянно водить взглядом по темнице, и
