Эта реплика добродушного Томми внезапно всплыла в памяти, и я на мгновение замер. «Болтун Нгала», «бездельник Нгала» – именно так все его называли. А как же это выразился о смерти Нгала лебон Акида?
«…Нгала жизнью заплатил за свой длинный язык – парень всю жизнь болтал, не задумываясь о собственных словах…»
Господи, все так просто! Что, если в этом и есть смысл: Нгала каким-то боком пронюхал про сделку Моши с заказчиком, который, дабы сохранить инкогнито, нарядился в бурку. По собственной глупости Нгала тут же выдал то, что он в курсе сделки, и побежал докладывать об этом Джимми. Ну а таинственная бурка его опередила и встретила на месте, заставив умолкнуть навеки. Вот почему в глазах Моши при появлении Нгала было столько ужаса: сначала он испугался, что Нгала сейчас обо всем доложит, а потом – увидев жестокую рану – он, должно быть, испугался стать следующей жертвой.
Эта простая версия внезапно меня окрылила. Ведь, действительно, Моша, появившись в студии одновременно с нами, выглядел слегка запыхавшимся и словно испуганным! Стало быть, скорее всего, все так и было: разговор с клиентом в костюме бурки, вопли подслушавшего Нгала, стремительное возвращение в студию… Итак, кто же мог прятаться под буркой?
И тут же передо мной нарисовался еще один персонаж: красавица Аида. Она появилась спустя десять-пятнадцать минут после смерти Нгала; этого времени вполне достаточно для того, чтобы скинуть бурку и привести себя в порядок. Зато как она театрально зевала, усиленно создавая видимость, что все это время мирно спала наверху! Между тем именно она лучше всего подходит на роль убийцы в бурке: ей откровенно не нравилась затея мужа с дорогим подарком храму, у нее нет твердого алиби ни на время первого убийства, ни на рождественскую ночь, когда произошло второе. И заказчик имеется: в разговоре со мной у Аиды слетело с языка, что некий состоятельный бельгиец предлагал ей за Черную Мари кругленькую сумму…
…Бельгиец! Я хлопнул себя по лбу. Как в один момент все может удивительно свестись к единому целому! Страсть Нгала подслушивать чужие разговоры, Аида с ее «славным бельгийцем» и полковник Того из Брюсселя, непонятно для чего арендовавший комнату на ферме Томми и появившийся у нас лишь в ночь Рождества. Для чего же он заплатил кругленькую сумму за ненужную комнату? Быть может, для того, чтобы по завершении всей криминальной операции без лишних свидетелей получить свой ценный заказ – Черную Мари?..
В этот момент мои логические размышления внезапно прервал звон мобильника. Я взглянул на экран: звонила мама. Я ответил нарочито бодро и весело:
– Слушаю вас, дорогая мама!
В ответ мама выразительно хмыкнула.
– Заслуженный артист России! Поздравляю, мой дорогой, я уже в общем и целом в курсе вашей насыщенной ночной жизни. Стриптиз-клуб «Бурка»! Насколько я понимаю, туда вас привело следствие, ведь мы все обсуждали ту бурку в студии Джимми и трагическую историю любви Нгала…
Я вздохнул. Вот тут все женщины одинаковы: даже самые расчудесные из них, чуть что не по ним, будут пилить тебя, пока силы не иссякнут, нам, бедолагам, только и остается, что потупить глазки и смиренно ждать конца казни.
Пришлось и мне выслушать мамин монолог, наполненный самой едкой критикой. Высказавшись, она без пауз перешла собственно к делу.
– А теперь довожу до твоего сведения, что на ферму только что позвонил комиссар Мбове…
– Чтобы сообщить тебе о моих боевых царапинах? – не сдержал и я своего сарказма.
Мама хмыкнула.
– Чтобы любезно попросить меня перезвонить сыну и передать, что его с нетерпением ждут в полицейском управлении. Адрес, как я понимаю, тебе хорошо известен, так что смело отправляйся. Понятия не имею, что там у вас произошло и почему вдруг ты стал персоной грата, – передаю лишь то, о чем меня просили.
Стараясь выдерживать жизнеутверждающий тон, я заверил маму, что немедленно отправляюсь на помощь танзанийской полиции, после чего непременно отзвонюсь ей. В ответ мама наконец-то рассмеялась.
– Ну ты все-таки великий лицедей! – почти нормальным голосом произнесла она. – Это надо же – прорываться к девицам ночного клуба за кулисы и в итоге загреметь в полицию! Ты меня не перестаешь удивлять.
– Ну, мама, ты же знаешь: в реальности все не так роскошно, как в докладе полицейских, – с деланым равнодушием протянул я. – И по поводу методов следствия они здесь имеют слабое представление или попросту им в лом заниматься скучной рутиной: проверять-перепроверять факты, беседовать с каждым вторым…
– А вот тебе скучная рутина отнюдь не в лом, особенно в стриптиз-клубе, – усмехнулась мама.
– Отнюдь, – поддакнул я.
Мы еще в течение пары минут обсудили мои планы на грядущие вечер и ночь, сошлись на том, что мне лучше будет вернуться на ферму, и на этом расстались.
Дав отбой, я огляделся с видом победителя: как хотите, но после весьма пренебрежительного отношения к моей особе теперь комиссар самолично пытался меня разыскать через мою маму. Мелочь, а приятно!
Глава 30
Размышления вслух
На этот раз комиссар встречал меня у дверей управления: стоял, заложив руки за спину, жмурился на солнышко своими черными круглыми глазками. Видеть комиссара Мбове без уже привычных черных очков вполлица было чем-то необычным и потрясающим, оттого я остановился, озадаченно прищурившись.
– Приветствую вас, комиссар. Что случилось? Солнышко вроде бы светит так же ярко, а вы без черных очков?
В ответ он лишь широко улыбнулся и махнул рукой.
– Забыл дома. Наверное, пора взглянуть на мир реальными глазами.
Эта фраза в очередной раз напомнила мне слова, которые совсем недавно произнес лебон Акида: «Когда откроются глаза души…» Впрочем, я не стал забивать голову комиссара шаманскими штучками и попросту поинтересовался, что он хотел от меня услышать и где, потому как беседовать на пороге казалось не слишком серьезным.
В ответ комиссар вновь широко, по-танзанийски улыбнулся и сделал широкий жест в направлении улицы.
– Приглашаю вас прогуляться, мистер Петрухин. Сами все увидите, услышите и, может быть, выскажете какое-нибудь интересное мнение.
Что ж, я был не против славной прогулки по солнечным улочкам африканского декабря. Мы с комиссаром неторопливо, в традиционном режиме поле-поле, прошли от управления к проспекту, свернули на одну из боковых улочек и, пройдя несколько сот метров, попали в тот самый богемный район, где еще совсем недавно мама знакомила меня с духом города Аруша.
– Знаете, у нас довольно спокойная жизнь, – неторопливо говорил комиссар, улыбаясь направо и налево. – Конечно, криминала – сколько угодно, но все, как правило, достаточно просто: драки, кражи, даже если убивают кого-то, то просто в пьяной заварушке, так что долго искать убийцу не приходится. И вдруг эти два трупа – непонятно, как игра какого-то хитрющего типа…
– Комиссар, вы просто не любите читать детективы, – воспользовавшись паузой, заговорил я. – Между тем реальная жизнь порою преподносит нам головоломные истории, способные утереть нос любому криминальному чтиву. Давайте попытаемся вместе поразмышлять об этих двух убийствах.
Я загнул один палец.
– Во-первых, как известно, девяносто девять процентов всех преступлений совершается из-за денег.
Комиссар хмыкнул.
– И наши два трупа – результат денежных афер?
– Именно! Все знали, что Джимми собирается сделать широкий жест: подарить храму дорогую статуэтку, так называемую Черную Мари. И не всем это нравилось. Вот кто-то – пока назовем его Икс – и придумал: заменить Черную Мари дешевой подделкой, а настоящую продать богатому человеку за кругленькую сумму. Для этого Икс, надежно задрапировавшись в костюм бурки, встретился с Мошей и договорился обо всех деталях аферы, пообещав хорошо оплатить услугу. Моша – это тоже известно – был талантливым, ничуть не хуже Джимми, но у него не было денег, чтобы открыть собственную студию, создавать собственные шедевры. Наш Икс в бурке пообещал ему сумму, на которую вполне возможно осуществление мечты.
– А Нгала, который слонялся по рынку, случайно услышал, как Моша и Икс договаривались?
Комиссар даже подмигнул. Я несколько удивленно вздернул бровь.
– Вполне возможно, все это было именно на рынке. Болтун Нгала по собственной глупости сразу себя раскрыл вместо того, чтобы попытаться шантажировать заговорщиков после совершения кражи.
– Вы абсолютно правы, все так и было, – вздохнул комиссар, внезапно нахмурившись. – Дело в том, что буквально только что – с полчаса тому назад – в полицию пришел местный торговец и рассказал интересный эпизод, свидетелем которого был двадцать четвертого декабря, в день первого убийства. Он видел, как в стороне от всех о чем-то беседовали парень в черном – судя по описанию, Моша – и женщина в бурке. К ним незаметно, со спины, подкрался другой парень – разумеется, это был Нгала – и почти тут же принялся хохотать, выкрикивая бессмысленные, казалось бы, слова: «Сенсация! Ребята, вы готовите сенсацию! Интересно, а что скажет на это…» Он не успел договорить, потому что женщина в бурке схватила его за плечо. Нгала даже взвыл от боли, выпучив глаза. Почти тут же он вырвался и убежал. Ну а Моша и бурка тоже разбежались в разные стороны – по словам продавца, просто растворились в толпе.
