Мысленно даю себе установку расслабиться и подхожу к Быстрицкому с улыбкой, приобнимаю его за локоть, прислоняясь бедром.
— Я вас потерял, — слишком мягко, слишком интимно произносит Даниил. — Уже хотел идти на поиски.
— Ну что вы, меня не было пять минут. Не представите нас? — улыбаюсь, смотрю на Георга, ловлю его внимательный сканирующий взгляд.
— Георгий Викторович Старостин, — представляет нас Быстрицкий. — Полина Анатольевна Кац. В Москве по делам.
— Приятно познакомиться, — Георг наклоняется, целует мою руку. — Такая красивая женщина и вся в делах, — улыбается он.
— Не только красотой блистать, — тихо смеюсь я, убирая свою руку из рук Георга. — Вы тоже приглашены на премьеру?
— Я здесь, можно сказать, по работе.
— Нужно иногда отдыхать, Георгий Викторович, — произносит Быстрицкий, хлопнув по плечу Георга. — Пойдемте, Полина, в ложе нас ждет шампанское и икра.
Мы отходим, а я стараюсь не обернуться. Знаю, что Георг провожает меня взглядом и уже через несколько минут будет знать обо мне все, что есть на просторах интернета и в его базе. Главное, чтобы хакеры Марата не подвели.
В ложу мы входим уже с третьим звонком, и в зале медленно гаснет свет. Мое место рядом с Алей, и я невольно кидаю на нее взгляд. Сестра морщит свой носик, словно от меня плохо пахнет, и отодвигается как можно дальше. Папа замечает и сердито смотрит на нее, но молчит.
Через пару минут на пустое место позади меня садится Георг и спустя какое-то время наклоняется, шепчет на ухо:
— Мне кажется, я вас где-то видел, Полина Анатольевна? — шепотом произносит он, а я делаю вид, что увлечена происходящим на сцене.
— Ну что вы, Георг, я точно знаю, что мы никогда с вами не встречались.
Нам подают шампанское, икру в маленьких вазочках. Даниил ухаживает. А я пытаюсь вникнуть в смысл того, что говорят актеры. Мне это совершенно не удается, так как мысли кружатся вокруг Ильи и его поцелуя, я даже на какое-то время забываю про сидящего рядом Быстрицкого и Алю.
— Вы так внимательно слушаете, — накрывает мою руку своей ладонью Даниил. — У вас такое красивое лицо. Я могу даже не смотреть на сцену, хочется просто любоваться вами.
— Любуйтесь, я не против, — бросаю на него короткий взгляд из-под ресниц, словно соблазняю.
— После премьеры приглашаю вас на ужин, вы не против?
— Сегодня я совершенно свободна, — флиртую, самой тошно, но Даниил плывет. Глазки горят, пальцы гладят мои пальчики, задевая колечко с бриллиантом.
— На вас можно смотреть вечно, Полиночка, — наклоняется к моему уху Даниил, а я чувствую, как рядом напрягается Аля, еще секунда, и она взорвется.
Мне это нужно? Нет, я не хочу привлекать к себе внимание папы.
Отодвигаюсь от Быстрицкого, убираю свою руку. Отпиваю шампанское и наклоняюсь к Але.
— Вам нравится спектакль? — вежливо спрашиваю сестру.
— Если бы вас тут не было, нравился бы больше, — грубо отвечает Аля.
— Надо же, я тоже об этом подумала, — тихо смеюсь и игнорирую руку Даниила, который хочет взять мою.
Так и хочется сказать: «Отцепись ты от меня». Но лишь отрицательно качаю головой, давая ему понять, что не время и не место.
В антракте ходим по коридору у ложи, Даниил представляет меня своим знакомым, а я замечаю в толпе Стаську, мою подругу. Я так рада ее видеть, что кинулась бы к ней с объятиями, но не могу. Рядом с подругой стоит суровый мужчина в костюме, а не уместном на приеме смокинге. Вижу Илью, что тоже стоит рядом с ними и о чем-то увлеченно рассказывает, однако бросив на меня осторожный взгляд. От этого мне становится тепло, и волнение стихает.
Даниил о чем-то говорит, я мило улыбаюсь, Аля злая и нервная стоит с шампанским в стороне. Милая сестра, ты себя выдаешь слишком явно. Ну нельзя так ревновать моего мужа, он этого терпеть не может, уж я-то знаю. Позади нас с Быстрицким как приклеился Георг, ходит хвостом, и я не пойму, что ему нужно. Он тоже заставляет меня нервничать. Я знаю, насколько Георг может быть дотошным. Если что-то заподозрил, то не отцепится, пока все не узнает.
Возвращаемся в ложу и занимаем свои места. Георг снова наклоняется ко мне и произносит то, отчего я покрываюсь ледяными мурашками.
— Я узнал вас, да и вы меня помните. Только близкие называют меня Георгом, — тихо говорит он и замолкает.
Но и этого достаточно, чтобы я почувствовала, как запнулось от страха сердце в груди.
Глава 43
Глава 43
Георг не ждет моего ответа, уже отстранился, и я не чувствую его дыхания на моих плечах. Мне срочно нужно прийти в себя. Мысли лихорадочно мечутся в голове, и даже рука Быстрицкого, чьи пальцы поглаживают мои сейчас кстати. Я успокаиваюсь. Подумаешь, Георг что-то там себе напридумывал. Он не мог меня узнать никак.
А вот Илья узнал, — шепчет противный голос внутри меня. Но Илья знал, что я здесь буду, он подсознательно уже ожидал моего появления. Догадаться было несложно, а вот Георг… Если родной отец ничего не заподозрил, да и сестра, то как может чужой человек узнать, даже если знал тебя с самого детства? Надо отдать Георгу должное, наблюдательность у него на уровне. Вроде бы и в возрасте уже, а навыки не потерял.
За всем этим даже не заметила, как заканчивается спектакль, хлопаю, хотя спроси меня сейчас, о чем вообще он был, не смогу сказать.
Выхожу из ложи под руку с Быстрицким. Аля и папа следуют за нами. Мне даже интересно, как поведет себя сейчас сестра, которая весь вечер провоцирует Даниила на скандал. Только присутствие папы ее сдерживает.
— Подождем, когда подадут машину, и поедем. Вы не против французской кухни? — улыбается мне Даниил, а я киваю.
Незаметно высматриваю в толпе Илью с его блондинкой, он так и не сказал, что за девушка с ним. Вижу, что он стоит рядом с высоким мужчиной, который пришел с моей подругой. Наши семьи, моя и Станиславы, дружили с детства. Я ее знаю как никто, а вот она меня не узнает явно.
— Даниил, можно тебя на пару слов? — подходит к нам Аля, и я вижу, как тень раздражения проскакивает по лицу Быстрицкого.
— Я быстро, — целует мне руку и отходит.
— Вы завели неприятное знакомство, — раздается позади меня суровый голос, я оборачиваюсь, замечая мужчину, которого знаю.
Это бывший партнер моего отца Иван Николаевич Хабарин. Помню, что там какая-то некрасивая история была, когда они делили в девяностых бизнес и территорию.
— Разве? А вы? Считаете знакомство с вами подходящим? — улыбаюсь Ивану Николаевичу, который внимательно меня разглядывает.
— Никогда не считал, что на Быстрицкого клюют только умные женщины, — усмехается тот. — Вы мне не кажетесь умной, раз связались с ним.
— Ошибаетесь, нас с Даниилом Алексеевичем ничего не связывает, кроме бизнеса.
— Возможно, но я никогда не видел, чтобы он так увивался за юбкой. Даже за своей покойной женой так не бегал, а Валерия была умной женщиной.
— Вы всех женщин делите на умных и глупых? — спрашиваю, снова бросая украдкой взгляд на Илью.
Вижу, как он смотрит в нашу сторону и что-то говорит мужчине, что пришел со Станиславой.
— Не всех, некоторые мне неинтересны, а вот вы… — Иван Николаевич делает паузу. — Мы могли бы с вами поужинать на днях? Я позвоню вам завтра, договоримся о времени встречи.
— А если я скажу, что не согласна?
— Значит, я ошибся в оценке ваших умственных способностей, — хмыкает Хабарин и, кивнув, отходит от меня.
Что ему нужно? Насколько я знаю, сейчас у папы с этим грубым человеком никаких дел нет. Или мне только кажется? Как же я устала, хочется быстрее домой, залезть в горячую ванну и нареветься от души. Держусь буквально из последних сил, а еще ужин с Даниилом. Если он надеется на продолжение вечера, то его ждет большое разочарование.
— Машину подали, — подходит ко мне Быстрицкий.
Вижу, как ему с трудом удается скрыть раздражение от разговора с моей сестрой. Что, бывший муж, тебя достают женщины? Я думаю, что ты привык к этому в свое время, но осадить тебя должна.
