дело в Кристине, и не мог перестать смотреть на Чеко как на угрозу, на стервятника, который мог забрать ее у него. От этой мысли становилось страшно, и Артем злился. Хотелось стереть с лица Чеко его извечную ухмылку. Хотя последнее ему, пожалуй, удалось. На лице Чеко не было и следа улыбки.
Первое время Шанти лишь приглушенно постанывала, но постепенно эти стоны становились громче и чаще, пока, не выдержав, она не закричала во весь голос. У Артема сердце сжималось от ее криков. Он любил Шанти и не мог равнодушно смотреть на ее мучения. Чувство собственного бессилия раздражало.
— Немного осталось… Дыши, вот так. Глубоко. Молодец… — бормотал он.
— Давно бы уже были на месте, если бы не кое-кто, — сказал Чеко.
— Нашел время!
— А я смотрю ты все делаешь вовремя!
— Заткнись и следи за дорогой!
Чеко сжал губы и уставился перед собой, но через несколько секунд снова повернулся к нему и злобно бросил:
— Какого черта ты там с ней творил?
— Не твое дело.
— Что не мое дело? Безопасность Подземелья? Она тебя отверткой продырявила, а ты ее в постель затащил! Идиот.
— А дело в моей безопасности или в том, что в постель ее затащил я, а не ты?
— Придурок.
— Псих.
Шанти застонала так громко и протяжно, что оба невольно вздрогнули и оглянулись на нее. Она часто дышала, а на ее смуглых щеках сверкали слезы. Чеко просигналил проезжающей машине и сильнее надавил на газ. Артем взял Шанти за руку и не отпускал до самого роддома.
Они приехали глубокой ночью. Артем внес Шанти на руках, несмотря на ее уверения, что может дойти сама. Дежурная медсестра взяла у нее документы и позвала врача для осмотра, а им с Чеко велела выйти вон. Они начали спорить, и в итоге она махнула рукой.
— Но на роды все равно не пущу. У вас флюорографии нет.
Через несколько минут пришла женщина, представилась акушер-гинекологом и осмотрела Шанти.
— Четыре сантиметра, — заключила она. — Поднимайте в родблок.
Артем и Чеко дошли с Шанти до лифта, но дальше их не пустили. Из-за закрывшихся дверей раздавались стоны Шанти и увещевания врача. Медсестра кивком указала им на выход, и они подчинились.
Ночь выдалась теплой, и уличный воздух навевал сон. Артем сел на скамейку, прикрыл глаза и опустил голову на руки. Он чувствовал на себе острый взгляд Чеко, и это злило.
— Что? — не выдержал Артем.
Чеко выглядел неожиданно спокойным, как будто усталость взяла верх над его эмоциями.
— У тебя это серьезно? К ней.
Артем кивнул. Несколько секунд он раздумывал, стоит ли рассказать Чеко всю правду, но вдруг осознал, насколько он действительно головой тронулся, что начал сомневаться в лучшем друге. Артем достал телефон и, открыв в галерее папку со сканированными рисунками, молча протянул Чеко.
Тот взял и удивленно поднял бровь. Чем дальше он листал, тем больше удивления было на его лице, пока он не дошел до самых ранних рисунков, изображавших Кристину в детстве.
— Это твои? — спросил Чеко.
Артем кивнул.
— Я думал, ты больше не рисовал после того случая.
— Только ее.
Под «тем случаем» Чеко имел в виду историю с комиксами, которые Артем рисовал в шестнадцать лет. Его главным героем был супергерой-шпион по прозвищу Мол. Он носил длинный черный плащ, высокую шляпу и трость. Мол жил в огромной подземной базе вместе с сыном и его лучшим другом мексиканцем и расследовал преступления, наказывая виновных и спасая невинных. Естественно, Мол выглядел в точности как его отец. И естественно, почти все его приключения были списаны с реальной жизни. Над названием Артем тоже не долго думал — слово «Подземелье» было выведено в заглавии тетради в красочном стиле граффити.
Когда отец узнал об этом, вместо гордости и похвалы, которую ожидал Артем, он набросился на него с упреками. Все персонажи не только выглядели как сотрудники Подземелья, но и сюжеты повторяли их жизнь. Отец трясся от гнева, размахивая тетрадью перед его носом. «Ты хоть понимаешь, что будет, если это попадет в чужие руки?» Артем не смел ничего ответить, просто глядел в пол на их длинные тени. Именно так, в черном безжизненном двойнике, он в последний раз видел свое творение — отец сжег тетрадь и запретил ему рисовать.
Артем долго повиновался, но яркие сны с Кристиной заставили его снова взяться за карандаш. Он писал эти портреты почти каждое утро, пока ее образ был еще свеж в памяти. Артем, помня о гневе отца, всегда был осторожен, чтобы никто, даже Чеко, не увидел его рисунки.
Чеко уже несколько минут внимательно рассматривал изображение Кристины в подростковом возрасте, приближая и отдаляя картинку.
— Вы что давно знакомы с ней? — спросил он.
— И да, и нет.
Чеко взглянул на него в недоумении. Артем пожал плечами.
— Я не знаю, как так произошло. И ты мне вряд ли поверишь, но… С тех пор, как мы с отцом переехали в Подземелье, Кристина снилась мне каждую ночь. Каждую ночь без исключения. Все пятнадцать лет.
— Ага.
— Я серьезно. Клянусь, я и не думал, что она существует. И никому не рассказывал, потому что… кому нужно знать такое? Я думал, что просто выдумал ее. А оказалось, нет.
Чеко смотрел на него настороженно.
— Если бы не знал тебя, решил бы, что врешь. Звучит как полная херня.
— Да уж. Лучше не скажешь.
— И что, когда мы ее похитили, ты…
— Впервые увидел ее вживую. Естественно офигел.
— Теперь понятно, почему ты себя так вел…
Артем кивнул.
— И что ты думаешь? — спросил он.
— Не спрашивай.
— Нет уж, откровенность за откровенность.
Чеко вздохнул.
— Ладно, но без обид. Ты уверен, что та девушка, которая тебе снилась, и есть Кристина? Ты ведешь себя так, будто хорошо ее знаешь, но по факту ты ее знаешь пару недель. Много она тебе рассказывала о себе в этих снах? Да и вообще, ну снилась тебе девушка, ну похожа на Кристину, очень похожа. Но это не повод терять голову.
Артем забрал у него телефон и, бросив мимолетный нежный взгляд на изображение Кристины, убрал его в карман.
— Я и не думал, что ты поймешь, — сказал он. — Но это не важно. Она тоже что-то чувствует ко мне. Таких совпадений просто не бывает.
— Я бы не торопился с выводами. Не сейчас, когда она от тебя зависит.
— Думай, что хочешь. Между нами особенная связь, и мы оба это чувствуем.
— И все-таки…
— Если ты сейчас опять назовешь ее шпионкой Шейха, клянусь, я
