На первое время вполне, — твердо ответил Водоплясов. — При условии, если средства будут поступать в валюте, то можно, конечно, и не всю сумму сразу, ну а если в рублях, то лучше все тридцать два миллиона единовременно… — И пояснил: — чтобы не терять на скачках курса и на инфляции…
В последнее время Иннокентий всерьез увлекся финансовыми вопросами и вполне прилично в них ориентировался.
Только после его последних слов до Молоканова дошло, что речь идет о миллионе долларов! Он был уверен, что изобретатель говорит о рублях.
Господи, да где же взять такие огромные деньги? Ему казалось, что пятидесяти, ста, ну, в крайнем случае, двухсот тысяч долларов хватит за глаза. Услышав же сумму, которую имел в виду изобретатель, Аристарх Петрович едва не остолбенел и с огромным трудом удержался, чтобы не показать своих эмоций. Состроив «умняк» на лице, будто взвешивая, «не окажется ли этой суммы маловато» для воплощения проекта, он быстро взял себя в руки и спокойно сказал:
Что ж, коли вы так считаете, значит, так оно и есть. Что ж, — повторил он сорную фразу, от которой никак не мог отделаться, — что ж, уважаемый господин Водоплясов, давайте рассмотрим протокол о намерениях…
Что это за «птица» такая? — вновь наморщил лоб новоиспеченный партнер.
Протокол о намерениях составляется и подписывается для того, чтобы обе стороны ощутили серьезность момента, во–первых, а во–вторых, в этом протоколе оговариваются суть проекта и крайняя дата, после которой каждый из партнеров может в одностороннем порядке отказаться от дальнейшего сотрудничества.
А до этой крайней даты не имеет права? — уточнил Водоплясов.
Точно так, не имеет! Кроме того, в протоколе о намерениях оговариваются все позиции сторон: кто и какие обязательства берет на себя, какую несет ответственность, и в каком процентном отношении в будущем станут распределяться доходы, естественно, после возмещения всех затрат.
Понятно, — кивнул Иннокентий и бодро воскликнул: — Я готов подписать ТАКОЙ протокол!
Что ж, в таком случае читайте. — Молоканов вытащил из дипломата две тоненькие папки. — Один экземпляр ваш, другой — мой.
Солидно, — с удовлетворением отметил Водоплясов и тут же углубился в изучение «протокола о намерениях» двух физических лиц…
Несмотря на внешнюю серость, можно сказать, даже убогость, Аристарх Петрович был человеком хитрым, весьма изворотливым и довольно прижимистым. Не то чтобы жадным, скорее бережливым, впрочем, как всякий, кому, особенно в детстве и юности, выпало испытать на собственной шкуре нужду и лишения. Если приходится с трудом сводить концы с концами, чтобы выжить до очередной зарплаты, поневоле начнешь считать каждую копейку, откладывая сэкономленную на черный день.
А потому, всерьез заинтересовавшись письмом инвалида–изобретателя из далекого сибирского города, Аристарх Петрович решил лично повидаться с ним, чтобы хоть как‑то оценить, насколько реально воплотить его изобретение.
Естественно, тратить личные деньги не хотелось, а потому Молоканов воспользовался удачной оказией: заморочив голову своему непосредственному начальнику, Аристарх Петрович сумел оформить себе командировку в Сибирь, для того «чтобы на местах проверить, правду ли пишут простые люди».
Нужно заметить, что такие командировки были весьма утомительными и не приносили никаких «прибылей», но для «галочки» ездить было нужно. И прежде всего конечно же руководителям отделов, что являлось для них едва ли не обязанностью.
Подкинув начальнику идею своей поездки, Аристарх убивал сразу двух зайцев: во–первых, ехал по личным делам за государственный счет, а во–вторых, зарабатывал очки перед собственным шефом, освобождая того от нудной повинности.
Потому‑то, имея на руках командировочное предписание, Молоканов был встречен местными чиновниками на самом высоком уровне: как‑никак, сотрудник Администрации Президента страны — это вам не хухры–мухры!
Аристарх Петрович покинул убогую квартирку сибирского инвалида с подписанным Водоплясовым протоколом о намерениях, в котором был параграф о неразглашении ни содержания данного документа, ни каких‑либо подробностей самой сущности изобретения.
Честно говоря, именно ради этого он и состряпал сей документ, чтобы получить гарантию на время поисков денег.
Молоканов, сидя в служебной «Волге» главы местной администрации, размышлял над единственной, но самой тяжелой проблемой: где взять миллион зеленых?
Да и времени, чтобы достать эту сумму, у него был, согласно протоколу, только месяц. Один месяц!
Много это или мало? Порой месяц может длиться целую вечность, а порой, как в данном случае, тот же месяц напоминает шагреневую кожу, придуманную великим Бальзаком, которая с каждым днем все сжимается и сжимается.
В экстремальных ситуациях мозг человека работает с большей отдачей, чем в нормальном состоянии. Аристарх знал это, потому и загнал себя в столь жесткие условия. Начать сбор необходимого миллиона он решил с одного периферийного коммерсанта, который, как будто для его, Аристарха, удобства, обитал тоже в одном из сибирских городков.
Как говорится, на ловца и зверь бежит!
За несколько месяцев до этой поездки Молоканов наткнулся на челобитную, давно пылившуюся среди входящих документов.
Жаловался один сибирский бизнесмен, некий Михаил Уфимцев, которого глава местной администрации в буквальном смысле задушил налогами, «перекрыв кислород» его бизнесу.
Чисто по наитию Аристарх сообразил, что этот бизнесмен может пригодиться в будущем, а потому лично написал ему, что постарается сделать все возможное, чтобы помочь развитию его бизнеса.
Всерьез озаботившись воплощением в жизнь изобретения Водоплясова, Молоканов сразу вспомнил об обиженном бизнесмене и при первой же возможности организовал грозное письмо мэру того городка, где проживал Михаил Уфимцев. Прошло некоторое время, и Аристарх Петрович получил благодарственное послание от счастливого бизнесмена, в котором тот заверял его в «вечной дружбе» и намекал, что его неоценимая помощь будет вознаграждена при первом же обращении.
Чтобы выжать максимум пользы из сложившейся ситуации, Молоканов, еще находясь в Омске, организовал утечку информации о том, что маленький сибирский городок вскоре навестит с инспекционной проверкой сотрудник Администрации Президента. И, не откладывая дело в долгий ящик, Аристарх Петрович действительно отправился туда на служебной «Волге» губернатора в сопровождении милицейской машины с мигалкой.
Вся эта ВИПовская мишура вызвала такой ажиотаж в администрации маленького городка, что на въезде его встречал сам мэр, который, по русскому обычаю вручив «хлеб–соль», первым делом предложил посетить лучший ресторан в его владениях.
Ситуация напомнила Молоканову бессмертную комедию великого Гоголя «Ревизор», что привело его в еще более бодрое расположение духа.
Как бы невзначай, мимоходом, но с многозначительной интонацией Молоканов поинтересовался у главы городка:
— Скажите, уважаемый Сидор Владимирович, будет ли на этом обеде присутствовать мой приятель Миша Уфимцев? — Он специально назвал его «приятелем» и демонстративно фамильярно «Мишей».
Этот невинный, казалось бы, вопрос вызвал у собеседника настоящий шок, с которым тот, однако, быстро справился, заверив москвича:
Конечно, будет! — И подобострастно добавил: — Хотелось вам сюрприз сделать, но вы меня опередили.
Мэр бросил многозначительный взгляд на помощника, который мгновенно испарился. По–видимому, бросился исполнять негласный приказ шефа: быстро разыскать и доставить в ресторан Михаила Уфимцева.
Обед удался на славу. Особенно тот момент, когда хозяин стола «городничий», стараясь выслужиться перед «высоким» московским гостем, поднял тост:
Друзья, предлагаю выпить за лучшего друга нашего дорогого гостя, весьма уважаемого жителя нашего маленького городка, одного из самых успешных представителей малого бизнеса господина Уфимцева!
Не только для самого Михаила, но и для всех местных начальников, сидящих за столом, этот тост оказался слишком неожиданным, но возникшую неловкую паузу удалось замять тому самому помощнику мэра, который и доставил Уфимцева на званый обед.
Ура малому бизнесу! Слава Михаилу Уфимцеву! — во весь голос выкрикнул он.
Что и послужило сигналом к чествованию опального ранее «представителя малого бизнеса».
Как и предполагал Молоканов, после обеда мэр пригласил гостя ознакомиться с достопримечательностями городка, а под конец пребывания навестить его «скромное жилище».
По поводу первого предложения нет никаких возражений: люблю знакомиться с новыми городами, — важно ответил Молоканов, — а вот идею посетить ваши родные пенаты придется отложить до следующего приезда: у меня осталось еще очень много мест в Сибири, в которых я должен побывать по служебным обязанностям. Времени в обрез, а мне еще необходимо пообщаться со своим приятелем, — он многозначительно посмотрел на Уфимцева. — Но даю твердое обещание, что обязательно ознакомлюсь с вашим домом в следующий приезд!
