Есть ведь такие люди, которые умудряются появляться не вовремя, когда ты занимаешься сексом, сидишь в туалете, моешься, раздается звонок, и не один, и ты раскидываешь пену по всей квартире, поскальзываешься, покрываешься инеем — и все ради того, чтобы услышать: «Ты смотришь „Побег из тюрьмы“? Правда, Скофилд — лапочка?»
А бывают и такие, что дожидаются мгновения, когда ты уже выкуриваешь сигарету, а твой парень уходит в ванную — и тогда автоответчик орет голосом друга: «Эй, у меня офигенная температура, и, возможно, я скоро умру, так что если хочешь, чтобы я упомянул тебя в завещании, оторви задницу и купи мне антибиотиков. Кстати, можешь сделать это завтра — сегодня я лучше посплю».
Марина с Дашей неслись на одной волне. С утра они досыпали на пляже, расходились и встречались только вечером, после одиннадцати, чтобы выпить вина в ресторане, поужинать и прогуляться.
Жизнь была так хороша, что Даша не ожидала от нее никакого подвоха.
И она даже представить не могла, что в это время Захар, стоя на коленях, прижимает к себе Оксану — и им плевать на пот и жару, и на то, что кондиционер сломан, и на то, что они находятся в доме у Даши. Им было лучше, чем хорошо.
Захар приехал вечером, когда Оксана думала, что шансов на спасение уже нет.
Жара стояла неимоверная — солнечными лучами, как лазером, выжигало все живое. Из окна, скрываясь в душной, пропахшей потом тени, Оксана смотрела, как корчатся опаленные зноем травинки и листочки, и ей было до того жалко всех и вся, что она даже расплакалась горячими, а оттого еще более противными слезами.
Она была одна в большом Дашином доме — и природа словно наказывала ее.
Даже в душ лень было ходить: Оксана ополаскивалась лишь тогда, когда понимала, что еще чуть-чуть — и ее хватит тепловой удар.
Весь день она валялась на кровати, ожидая вечера, но ни в десять, ни в одиннадцать, ни ближе к полуночи блаженная прохлада не соизволила явиться.
Зато в начале первого у ворот заголосила машина. Первая мысль была дурная: «Даша вернулась!» Оксана, едва переводя дыхание, бросилась к воротам, и ноги у нее подкосились. Он.
— Привет, Оксан, — произнес усталый Захар, снимая мокрую рубашку. — Представляешь, по дороге фрион закончился. Капец! Ты откроешь?
Что сделала Оксана?
Судорожно сглотнула, обнаружив, что глотать вообще-то нечего — в горле пересохло, и сказала:
— А Даши нет дома.
— А она велела тебе никого не впускать? — Захар, кажется, готов был перелезть через забор и убить ее. — Попить мне ты хотя бы дашь? Можно через забор!
Оксана спохватилась и побежала за пультом — ну и молодец, оставила его в доме!
Вернулась уже к совершенно распсиховавшемуся Захару, который поклялся: если бы она провозилась еще минуту, он бы выпил тосол.
Вместо того чтобы пройти в ванную, Захар прямо в джинсах рухнул в бассейн.
Некоторое время он фыркал, стонал, вопил на все окрестности, что это кайф, а потом прямо в воде стянул джинсы и поплыл. Голый. Трусов он не носил. Оксана в ужасе сбежала, а вернулась с полотенцем и бутылкой запотевшей минералки.
— Иди сюда! — пригласил Захар. — Ты чего?
Он с ума сошел? Что он имеет в виду?
Увы, ничего.
Хоть они и плавали голые — идею надеть купальник Захар отверг как безумную, — ничего такого не произошло.
— Я отсюда не уйду! — пригрозил он. — А Даша-то где?
Оксана объяснила.
— Я ведь останусь на ночь? — спросил он.
Она кивнула.
До трех они смотрели кино под вентилятором, поужинали — некоторый аппетит все же прорезался, хоть они и потеряли надежду, а потом…
Захар заснул в спальне Даши.
А в пять утра Оксана вспомнила, что у Даши есть спрей для лица с термальной водичкой, — если лечь под вентилятор и время от времени обрызгиваться, возможно, удастся охладиться настолько, что она сумеет заснуть.
Оксана прокралась в спальню, стараясь не смотреть на Захара, к которому прилипла простыня, пошарила в ванной, заглянула в гардеробную и, наконец, присела перед тумбочкой.
И тут-то она почувствовала у себя на плече его руку.
— Держи вора, — пробормотал Захар.
— Все дело в том, что именно здесь Даша хранит свои миллионы, — смущенно улыбнулась Оксана. — Я не могла не воспользоваться моментом… — И она вынула спрей, который Захар немедленно отнял.
— Это средство самообороны? — поинтересовался он, разглядывая флакон и тут же брызнул ей в лицо.
Оксана попыталась отобрать тубус, позабыв, что трусов под халатом нет, вспомнила, засмущалась, застыла в нелепой позе, но Захар уже повалил ее и подмял под себя.
— Что мы делаем? — промямлила совершенно счастливая Оксана.
— Да хрен его знает! — ухмыльнулся Захар. — Жара!
Вот что, наверное, чувствуют жулики, унося задницу из ограбленной ими квартиры. Адреналин. Острое желание жить на полную катушку. После нас — хоть потоп.
Ворованное счастье было даже лучше законного: ощущение, что все это в последний раз, добавляло перца, и не было ни сожалений, ни угрызений совести — только амок, только желание.
Почему он делает это с ней? Что происходит?
Она ему нужна? А Даша?
Все эти вопросы всплыли чуть позже, когда Захар курил, а Оксана жадно пила воду из-под крана. Спускаться за бутылированной не было никакого смысла. Последний день Помпеи. Мир скоро рухнет.
Она вернулась из ванной и встретила его пристальный взгляд.
— Не знаю. — Он покачал головой. — Наверное, нужно выбрать, да?
Оксана швырнула в него пепельницей. За пепельницу она перед Дашей оправдается. За Захара — никогда.
Он затащил ее в кровать, обнял и долго говорил. О том, как все странно. О себе. О том, что Даша никогда не будет его женщиной. Она пребывает в королевстве зеркал, существует, пока может любоваться своим отражением, она — человек шоу и живет в той, другой реальности.
Они разговаривали как друзья и, как ни странно, это было хорошо.
Оксана понимала его. Понимала себя. И знала, что виноват не только Захар. Но и она. И Даша. Они все вместе бегут к финишу — глупо ненавидеть соперников, главное — добежать первой.
Поднимался рассвет, и Оксане довольно было уже того, что солнце, казалось, сегодня вставало нарочно для нее.
Но она ошибалась.
Даша точно знала — заспанное солнце в наряде из сизой дымки вытягивает лучи и лениво зевает только для того, чтобы она, Даша, вкусила прелести начинающегося дня.
Ей не спалось от восторга. От прелести дня без встреч, обязательств и нервных звонков отовсюду.
И Даша пошла на пляж. Растянулась на камушках, положила руки за голову.
И вспомнила. Когда Витя лежал вот так же, она любила усесться верхом и провести ладонями от его кистей по плечам, по подмышкам, по ребрам… Она с ума сходила от его тела.
