— Эмметт… — я не верила своему счастью. Его прикосновение было нежным и заботливым, в глазах застыли боль и страх. Страх за меня. Я расплылась в счастливой улыбке. Теперь все обязательно будет хорошо.
— Я боялась… — тихо прошептала я. — Мне казалось, что ты ненавидишь меня.
Я увидела, как исказились мои любимые черты. Исказились от боли. Я сделала ему больно.
— Прости, Эмметт… — виновато прошептала я.
— Ты ни в чем не виновата, — тихо, словно преодолевая боль, прошептал любимый. — Я люблю тебя, а ты — меня, и этого достаточно.
Он чуть крепче сжал мои пальцы, наверное стремясь согреть их. Я трепетала от этого прикосновения. Замотав головой, я ответила на его слова.
— Этого недостаточно. Я… Я знаю, что из меня никудышная жена, я понимаю, почему ты постоянно не ночевал дома… Это я сама виновата, мне стоило лучше заботиться о тебе!
Мой голос дрожал от слез. Мне казалось, что сейчас Эмметт вновь станет тем жестоким и холодным мужчиной, которого я слегка побаивалась… Я боялась, что мои мечты об идеальной семье рухнут. Уже в который раз…
Девочка в кроватке мирно посапывала и держала во рту крохотный пальчик. Глазки, щечки, ротик — она была безумно похожа на Эмметта, и от этого я любила нашу Элли еще сильнее…
Эмм отвел взгляд от Элли, мимолетно посмотрел на меня и принялся разглядывать никому не нужный пол. Слова слетали с его губ, словно маленькие льдинки.
— Ты ни в чем не виновата, — медленно и четко произнес он. Слова были тяжелыми. Обычно он говорил так, когда его заставляли признаваться в чем-то постыдном.
Я вглядывалась в его лицо. Боль, страх, ненависть… Что его мучает? И как я могу помочь ему?
— Эмметт… — слов было много. Я хотела объяснить ему, как сильно люблю его, как он мне нужен, как я хочу, чтобы он был счастлив. Как же я рада сейчас, что он пришел.
В последние дни я все больше и больше боялась, что он не придет, даже когда я буду рожать. Его холодное равнодушие ранило, Бартон тихо бесился, тщательно контролируя свое лицо и ругаясь с кем-то по телефону. Постояные звонки миссис Монтгомери, постоянные визиты Алекси и постоянное отсутствие мужа.
Сейчас я хотела верить, что все изменилось. Он пришел…
— Спасибо! — из глаз потекли слезы.
Он взглянул на меня, а потом словно утонул в моих глазах, где бушевал океан эмоций.
— Я люблю тебя, — тихо прошептал Эмметт, целуя мое лицо там, где бежали ручейки слез, — за любовь не благодарят, а вот за Элли я буду благодарен тебе вечно…
Я просто плакала. Маленькая хрупкая девочка, мечтающая о принце, вновь обрела его. И ей очень хотелось верить, что это навсегда…
* * *
Два часа ночи. Уже два часа ночи…
Мне хотелось умереть. Я не спала больше недели. Элли была замечательной, но, к сожалению, слишком энергичной. Ее было невозможно уложить. Кормить же следовало каждые четыре часа. И как только дочурка успокаивалась, я была вынуждена будить ее, чтобы покормить.
Эмметт спал в своей спальне. Теперь мы иногда спали вместе, но чаще всего я засыпала в своей комнате, переделанной в детскую. Эмм не принимал участия в ночном кормлении. Ему следовало высыпаться перед учебой.
Я устало легла на свою постель. Главное — не проспать!
— Уа! Уа! — донеслось до меня сквозь сон.
Я вскочила с кровати и подбежала к колыбельке.
— Элли, солнышко, прошу, поспи! — почти умоляла я дочь, уже в который раз прикладывая ее к своей груди. Она успокаивалась только, когда я держала ее на руках.
Плач начал стихать, постепенно переходя на мирное сопение. Я знала, что стоит мне положить ее в колыбельку, как Элли снова заплачет. Выхода не было: я уложила ее в собственную кровать, сама устроившись рядом. Только бы не проспать…
Шесть часов утра. Будильник прозвенел над самым ухом, но я не услышала его. Элли спала. Сейчас уже должен прийти Эмметт. Тихие шаги были осторожными. Его шепот:
— Рози, пора кормить Элли, — и его нежный поцелуй в шею.
Этот момент был самым приятным за все утро. Я обожала чувствовать его заботливое прикосновение по утрам. Да, муж не помогал мне кормить нашу девочку, но это было понятно: он же не будет прикладывать мою грудь ко рту Элли! Я давала ему возможность поспать, а Эмметт зачастую ходил по всяким магазинам, закупаясь всем необходимым. Больше всего ему нравилось гулять с дочкой, в то время как я прибиралась в доме, стирала пеленки и готовила. По своему приходу с прогулки члены моей семьи в обыкновение находили меня спящей в обнимку с чем-нибудь.
Каждые четыре часа. В течение трех месяцев я должна кормить Элли каждые четыре часа. Потом можно уже будет перейти на искусственное вскармливание. Еще так долго…
— Солнышко, просыпайся! — нежный голос мужа заставил меня улыбнуться и открыть глаза.
Он стоял уже полностью одетый. Сейчас Эмметт был уже на предпоследнем курсе Университета. Ему предложили хорошую работу. Еще пара лет, и мы уедем в Канаду в посольство США…
Я встала и с очередным вздохом начала кормить наше крохотное солнышко…
POV Emmett
— Чертова машина, — я с силой ударил рукой по рулю. — Заводись же!
Автомобиль продолжал упорно молчать, лишь изредка рыча из-за вновь и вновь поворачивающегося ключа в замке зажигания. На улице уже давно стемнело, и дорогу освещала лишь пара фонарей на заправке в десятке миль от Йонкерса, куда меня направил профессор Чейндж для встречи с мистером Кроули, который долгих двадцать лет проработал в посольстве США в городе Виктория, столице одной из провинций Канады. Весь этот день я провел за увлекательной беседой, устанавливая связи с человеком, для которого я через несколько лет стану приемником в посольстве в Британской Колумбии. Сейчас мне необходимо было добиться расположения Кроули, который вопреки моим представлениям оказался достаточно интересным и дружелюбным человеком.
Дома меня ждали Роуз и Элли. За последние месяцы я так привык к моим девочкам. Я любил их обоих, и, как бы трудно иногда мне не было, я смирялся со всем и просто наслаждался тем, что они у меня были. Будто услышав мои мысли, телефон зазвенел, а на экране высветилось имя любимой жены. Я быстрым движением ответил на вызов:
— Привет, милая! — радостно проговорил я.
— Здравствуй, Эмм, все в порядке? — нотки волнения в голосе Роуз то и дело проскальзывали между словами.
Я сделал паузу, а затем размеренно ответил:
— Конечно, а почему ты подумала, что что-то не так?
— Скоро одиннадцать вечера, а тебя до сих пор нет. Мы с малышкой волнуемся, — тихо произнесла Роуз.
Она радовалась, что теперь я постоянно ночевал дома, но, когда я задерживался, она боялась сказать об этом, видимо думая, что это подтолкнет меня к тому поведению, что я демонстрировал до рождения дочери. Я так и не сказал ей, что в тот день, когда Элли появилась на свет, я многое переосмыслил и многое пообещал изменить. Теперь оставалось лишь сдержать свое слово перед самим собой.
