— Она станет моей, — холодно произнес Гарри.
Мысли в голове двигались уже без моего участия, а я просто давил на педаль и ждал…
В скрежете металла, нарушившем тишину леса, было совсем не слышно звука выстрела, последствия которого я ощутил сполна: резкая боль пронзила плечо, а кровь начала пропитывать рубашку. Спустя пару секунд я нашел в себе силы, чтобы вылезти из машины через разбитое лобовое стекло, так как боковую дверь покорежило от удара об дерево и заклинило. Ярость, словно свежий воздух после душного города, опьянила меня, окутав разум и полностью завладев сознанием. Вокруг уже ничего не существовало, только пульсирующая в голове мысль, не дающая ни на секунду забыть о себе.
Гарри все еще был в машине, когда я открыл дверь и за ворот куртки потащил его к ближайшему дереву. Я знал, что сейчас он поплатиться за все, что совершил и что лишь намеревался сделать. Заплатит собственной кровью…
Сил замахнуться рукой не было, поэтому я ударил ногой начинающего приходить в себя парня. Тот лишь поднял голову вверх, чтобы пронзительным взглядом голубых глаз посмотреть на меня, пронзая в самое сердце, окутывая своим холодом, который сплетался с моей ненавистью к тому, чудовищу, которое было сейчас передо мной.
Я не хотел больше выносить этот взгляд, поэтому вновь ударил Гарри, тот лишь довольно ухмыльнулся, будто бы это и было то, чего он так хотел.
— Давай же, Эмметт, — прохрипел он, выплюнув кровь изо рта. — Сделай это! Осуществи свое желание.
И я не стал сдерживаться, я вновь и вновь наносил удары по его телу, но его лицо, столько раз пронзаемое болью, не переставало отражать едкую ухмылку.
Боль от пули ослабляла, и я упал, но навязчивая мысль не оставляла меня в покое, поэтому я нащупал под собой сухую ветку и начал ею бить Гарри. Сейчас, словно дикий зверь я нуждался в том, чтобы видеть его кровь, ощущать его боль, чувствовать сожаление за все то, что он сделал… Но ничего не было, только его хищный, полный внутреннего удовольствия оскал и хриплый голос:
— Да, МакКарти. Теперь добейся цели, ведь осталось совсем чуть-чуть, — слова срывались с его разбитых губ, врезаясь в мою грудь, словно тяжелые камни, и я становился все более агрессивным, а он елейным голосом добавил: — Сделай это, и они больше не станут твоими, никогда…
Я был окутан собственным непониманием происходящего: крики Гарри, мое рычание, звук ударов и хруст ломающихся ребер…. Звуки слились в моей голове, перемешавшись с красками, появляющимися перед моими глазами…. И сквозь всю эту грязь пробился ее тонкий голос:
— Папа, папочка! Почему?..
Тихий плач Элли сменился мягким переливом колокольчиков — голосом моей жены:
— Эмметт, не делай этого! Остановись… ради нас…
Я поднял глаза вверх, но передо мной была лишь пустота: темное небо и высокие стволы вековых деревьев, стремящихся вверх, к чему-то светлому, к тому, чем были эти две девушки в моей жизни… Я замер, осознание пришло слишком поздно.
Я убивал: медленно, глуша свою боль каждым его криком, превращался в животное… зверя, подобного Гарри. Это было не то, что я хотел, не так, как я хотел… Ярость, затененная любовью к Роуз, отступила на второй план перед приходящим в мою голову осознанием.
Шатаясь, я поднялся на ноги и прижал бесчувственного Гарри к стволу дерева. Достав из кармана его куртки сотовый, я быстро набрал "911" и сообщил о неком Гарри Диксонсе, совершившем убийство Стэна Робертса, Пола Эдиссона и Сида Фарро, проживающих в городе Рочестере, штат Нью-Йорк. Назвав точный километр шоссе, на котором находился, я сообщил свои данные и, закончив разговор, бросил телефонную трубку подальше от себя…
К полудню следующего дня мой кошмар закончился, и я стоял на крыльце собственного дома. Дверь открыла Роуз: уставший вид и темные круги под глазами, означавшие, что она прождала меня всю ночь, так и не уснув…
— Эм, — она бросилась мне на шею, — я так переживала…
— Я знаю, — сухо ответил я ей, поморщившись от боли, когда она задела уже забинтованное плечо.
Розали отпрянула в сторону и теперь жадно рассматривала мое лицо, пытаясь не пропустить ни одну черточку:
— Я так рада, что ты в порядке, — она запустила руку в мои волосы, и смущенно добавила, покосившись на мою правую руку: — Почти в порядке…
Молча я притянул к себе жену и вдохнул запах ее волос. Я не хотел лжи, но иначе было нельзя.
Розали так и будет думать, что из-за тумана я не вошел в поворот и поэтому разбил машину, сломал ключицу и появился дома лишь на следующий день… Она еще долго будет говорить о том, что я не должен был так гнать, когда возвращался от Кроули, ругать меня за мою неосмотрительность и нежно целовать каждую царапину на моем лице, оставшуюся после того, как осколки лобового стекла вонзались в меня в ту ночь… Но она никогда не узнает, что я убил человека из-за нее, ради нее, для нее… Для нас… Чтобы "мы" не перестало существовать…
"… Гарри Диксонс умер 3 сентября. Перед смертью он признался в убийстве Робертса, Эдиссона и семейства Фарро. Причиной смерти являются травмы, полученные Диксонсом в автокатастрофе в день задержания…"
POV Rosalie
Сегодня у Эллейн Розали МакКарти важная дата. Сегодня ей исполняется годик. Она уже с гордостью говорит "Мама" и "Папа", а также "Дени" и "Алеки", обожает вставать на стульчик и обращать на себя внимание. На голове нашего ангела задорные кудряшки каштанового цвета, а счастливые глаза красивого карего цвета с восторгом смотрят на этот мир. По общему мнению, глаза, носик и волосы у нее мамины, а все остальное досталось от отца. Характер представляет собой удивительную смесь — с незнакомыми людьми она ведет себя крайне стеснительно, а с нашими друзьями — этакий маленький моторчик, который хочет знать все и побывать везде. Ее любимым лакомством является виноград, который она могла бы уплетать килограммами, если бы ей разрешили. Самое невкусное в мире блюдо по ее мнению — брюссельская капуста.
— Мама! — громкий вопль, и ко мне уже бежит, спотыкаясь и держась за стенки, мое маленькое чудо.
Я, смеясь, подхватила ее на руки. Дочка засмеялась в ответ, целуя меня в щеку. В комнату зашел Эмметт. На его лице была улыбка.
Мы старались не вспоминать мою беременность. Эмм иногда срывался, но быстро приходил в норму. Я была почти счастлива.
— Моему маленькому солнышку исполнился месяц! — нежно проговорила я. Элли замотала головой и показала 1 пальчик.
— Неделя?
— Неть! — ее звонкий голосок заставил меня улыбнуться.
— Неужели год? — делано изумилась.
Она довольно завопила:
