— Не буду тебя бранить, милая Гэтти, за твой безрассудный план, — сказал старик Гуттер, усаживаясь подле дочери. — Скажи-ка лучше нам, что предпринимает Зверобой для нашего освобождения?
— Батюшка, Зверобой и Юдифь совсем не знали, что я намерена оставить ковчег. Они боятся, как бы ирокезы не построили плот, чтоб добраться до замка, и думают больше о его защите, чем о том, чтобы итти вам на помощь.
— Нет, нет, нет, — оказала Вахта с величайшею живостью, так, однако, чтобы нельзя было ее подслушать за несколько шагов. — Зверобой совсем не такой человек. Он не думает о себе, когда друг в беде. Поможет всем, и все воротятся домой.
— Это недурно, дядя Том, — сказал Гэрри, улыбаясь. — Если смазливая индеанка вмешается в дело, можно провести с нею самого чорта.
— Не говорите громко, — заметила Вахта. — Некоторые ирокезы знают язык янки [15], и все имеют уши янки.
— Друг ты нам, или недруг, молодая женщина? — спросил Гуттер, принимая живейшее участие в разговоре. — Если друг, то тебе будет хорошая награда, и мы немедленно возвратим тебя домой.
— Или поживитесь моими волосами, — возразила Вахта с холодной иронией.
— Нечего говорить о том, что прошло. То была ошибка. Насмешкой ничего не сделаешь, молодая женщина: заметь это хорошенько.
— Батюшка, — сказала Гэтти. — Юдифь думает вскрыть большой сундук, чтоб сокровищами его купить твою свободу.
Старик нахмурился и проворчал какие-то невнятные фразы.
— Отчего же не разломать сундука? — прибавила Вахта. — Жизнь дороже старого сундука.
— Вы не знаете, чего просите, — угрюмо отвечал Томас Гуттер. — Обе вы глупые девчонки, и я советую вам держать язык за зубами. Брр! Дикари, повидимому, вовсе не заботятся о нас, а это слишком дурной признак. Нужно на что-нибудь решиться, и чем скорее, тем лучше. Как ты думаешь: можно ли положиться на эту молодую женщину?
— Слушай, старик, — сказала делаварка торжественным тоном. — Вахта не была и не будет ирокезской женщиной: она делаварка душой и телом, чувствами и сердцем. Она также пленница. Пленники помогают друг другу. Ни слова больше. Дочь останется с отцом. Вахта придет навестить подругу. Все будет иметь хороший вид. Тогда ей скажут, что делать.
С этими словами молодая девушка встала и спокойно отправилась в свой шалаш, как-будто ей не было никакого дела до бледнолицых.
Глава XII
В замке Томаса Гуттера могикан и Зверобой два-три раза просыпались в продолжение этой ночи, осматривали поверхность и окрестности озера и, уверившись, что все спокойно, засыпали опять, как люди, которых нелегко было лишить естественного покоя. Бумпо проснулся с рассветом, тогда как его товарищ, утомившийся в течение нескольких беспокойных ночей, пролежал в постели до самого восхода солнца. Юдифь тоже, против обыкновения, проснулась довольно поздно, так как с вечера долго не могла сомкнуть глаз. Но прежде чем солнце появилось над восточными холмами, все обитатели замка были уже на ногах, потому что в этих странах никто вообще не остается в постели после появления дневного светила.
Чингачгук был занят своим туалетом, когда Зверобой вошел в каюту ковчега и бросил ему несколько штук грубого, но удобного платья, принадлежавшего Гуттеру.
— Юдифь прислала это для твоего употребления, любезный вождь, — сказал Зверобой, бросая куртку и штаны к ногам индейца, — потому что крайне неблагоразумно разгуливать тебе в военной одежде. Вымой хорошенько лицо, так, чтобы не осталось на щеках грозных следов этой уморительной раскраски. Вот шляпа, которая придаст тебе почтенный вид американской цивилизации, как говорят миссионеры. Вспомни, что Вахта возле нас, и, заботясь об этой девушке, мы не должны в то же время забывать и о других. Знаю, что тебе далеко не по сердцу все эти платья, выкроенные для белых людей; но что же делать, любезный друг: необходимость иной раз сильнее всякой привычки.
Чингачгук с отвращением осмотрел предлагаемый костюм, однако, повидимому, вполне понял настоятельную необходимость преобразиться в нового человека. Если бы в самом деле ирокезы открыли в замке или его окрестностях красного человека, это могло бы увеличить их недоверчивость и вызвало бы подозрительность в отношении пленницы. Имея в виду такие опасения, молодой влюбленный индеец готов был согласиться на все, чтобы вернее упрочить свой успех. Повертев еще раз с очевидным пренебрежением и насмешкой все эти части ненавистного костюма, Чингачгук напялил на себя штаны, куртку и жилет и нахлобучил огромную шляпу с широкими полями, следуя во всем наставлениям своего приятеля. В этом новом костюме он сделался настоящим колонистом, и только цвет кожи еще обличал в нем индейца. Это последнее обстоятельство не внушало, однако, больших опасений, потому что с берега без помощи подзорной трубы невозможно было вглядеться в черты лица, к тому же и сам Зверобой до того загорел от солнца, что почти ничем не отличался от могикана.
Трое островитян, — мы можем употребить здесь это выражение, — были молчаливы, серьезны и задумчивы в продолжение утренней закуски. Выражение лица Юдифи доказывало, что она провела тревожную ночь. Мужчины думали о событиях, которые ожидали их в этот день. Бумпо и молодая девушка обменялись несколькими комплиментами, ничего не говоря о своем положении. Наконец Юдифь перед выходом из-за стола первая прервала всеобщее молчание.
— Страшно подумать, Зверобой, что нашим пленникам и бедной Гэтти грозит, может-быть, величайшая опасность. Мы непременно должны что-нибудь придумать для их освобождения.
— Я готов на все, Юдифь, если мне укажут на подходящие средства. Знаю очень хорошо, что не безделица попасть в руки краснокожих после несчастных попыток, которые завели в их стан вашего отца и Генриха Марча. Такой беды, признаюсь, я не пожелал бы и злейшему врагу, а тем менее своему товарищу, с которым путешествовал и делил хлеб-соль. Может-быть, вы, Юдифь, имеете в виду какой-нибудь план?
— Самое лучшее средство, по моему мнению, — задобрить этих дикарей какими-нибудь подарками. Ирокезы, я знаю, очень жадны к подаркам, и надо доказать, что им гораздо выгоднее приобрести себе здесь, на месте, какую-нибудь драгоценность, чем вести обоих пленников к французам.
— Этот план недурен, Юдифь, если действительно окажутся у нас под руками такие вещи, которые могут соблазнить жадного индейца. Дом вашего батюшки очень удобен и построен с большим искусством, но не видно, чтобы в нем хранились большие драгоценности. Есть, правда, здесь хороший карабин и боченок с порохом, но, по-моему, двух человек за безделицу не выкупишь, к тому же еще…
