А про их меж собой отношения, про ревность ко мне… Хитрец и флегматик Сивко завсегда над бешеным холериком Чёртом шутки шутил. А уж как они с волком моим, с Куртом, играли… Как я им песни пел — они разную музыку любили… Забавно — про своих волков да про своих коней без конца могу сказки сказывать. Не менее чем про людей. Вот же — кони и кони, скотинка четвероногая. А Русь Святая без них бы — не выросла, не выстояла, сгинула.
Мой Гнедко был маленького роста с толстой горбоносой головой, остроконечными ушами, густой короткой волнистой, почти курчавой шерстью, короткой, густой, курчавой гривой, без чёлки и со средней длины хвостом. Грива, как у лошади Пржевальского — стоячая.
Густая шерсть позволяет тарпанам переживать холодные зимы. Крепкие копыта не требуют подков. Высота в холке — 139 см. По американским нормативам — не конь, а — пони. Длина тела метра полтора. Такая… самоходная бешеная табуретка с хвостом.
Вообще-то, взрослые чистокровные тарпаны — не приручаются. Их просто едят. Степняки и католические монахи чрезвычайно любят их кушать. Монахам как-то их папа римский выговаривал насчёт диеты из конины. Степнякам наоборот: конина — чествование.
Гнедко — метис, есть примесь домашней лошади. И молодой — три года. Поэтому его можно объездить.
— Чарджи, а почему ты думаешь, что ему три года? Продавец сказал?
— Э, продавец скажет что угодно. Лишь бы цену поднять. Коню смотри в зубы.
Насчёт «смотри в зубы»… «Даренному коню в зубы не смотрят» — русская народная мудрость. А «недаренному» — смотрят? А зачем? Кариес высматривают? Все наездники — стоматологи?
— По зубам, Иване, определяют возраст лошади. Вот смотри… Но-но, балуй!
И как он не боится! Цапнул Гнедка за… кажется, это называется «храп». Точно — им храпят! Гнедко храпанул, дёрнулся, зубы показал — схватить Чарджи попытался. Торк стукнул коня кулаком по… по переносице? Губу коню оттянул и показывает. А там — зубы! Во-от такенные! И жёлтые! Как у заядлого курильшика. Гнедко, что ты куришь? Пыхнуть дашь?
— Вот, смотри. У коня три пары резцов. Пока жеребёнок молоко сосёт, у него прорезаются молочные зубы. Последними вот эти, наружные. В полгода от роду. Потом они заменяются. Внутренние резцы сменяются около 2 Ґ лет, средние около 3 Ґ, внешние около 4 Ґ, вместе с ними прорезываются и клыки; далее возраст определяется по ямкам на резцах. В нижней челюсти, на внутренней паре резцов, они стираются в возрасте 5–6 лет, на средней — на 7 году, на наружной — на 8. Затем в той же последовательности стираются ямки на резцах верхней челюсти, а с 11–12 лет, когда ямки исчезают на всех резцах, возраст определяется с трудом.
Это просто надо знать. Без этого здесь — ты не мужик. Тебе втюхивают барахло за тройную цену, и над тобой смеются. Это как не понимать разницу между «Запорожцем» и «Кайеном». Больной, наверное?
Я, естественно, всовываюсь посмотреть. Гнедко дёргает головой и клацает зубами у меня перед носом. Как хорошо, что я такой быстрый! А то бы и без носа остался.
Безносый попаданец… никогда не слышал. А ведь должно быть: мы ж вечно суём нос в не своё дело. Даже — в не своё время.
«Любопытной Варваре на базаре нос оторвали» — русское народное наблюдение. Про попаданцев?
— Чарджи, повтори. Я не разглядел.
— А ты сам ему пасть раскрой — вот и разглядишь.
Ага, я такой дурной? Как коню открыть рот — не умею, но я же столько всякого знаю! Где там моя свалка?
— Нет, Чарджи, так не пойдёт. Конь молодой, ставить его под седло нельзя.
Я ж не просто так! Я ж по теории! Франсуа Робишон де Ля Гериньер в своём основополагающем труде «Школа верховой езды» аж в 1734 году, указал:
«Лошадь лучше всего начинать дрессировать в возрасте от шести до восьми лет, в зависимости от климата, в котором она выросла… причиной дурного поведения лошадей служит их слишком ранняя заездка под седло. Так как требуемая от них работа оказывается выше их возможностей и они еще недостаточно развиты, чтобы выдерживать нагрузки во время выездки, то у них надрываются спины, ослабевают скакательные суставы, и они оказываются навсегда испорченными».
Рекомендации 18 века подтверждаются статистикой 20-го:
«…в 80-е годы XX века было клинически доказано, что из 10 полукровных лошадей, заезженных под седло в двухлетнем возрасте, 9 имеют серьезные проблемы со спиной, а из 10 заезженных в возрасте четырех лет — только 2–3».
А вот из французского романа:
«У нормальной лошади 32 позвонка между задней частью черепа и корнем хвоста, и на каждом — несколько пластинок роста, самые важные из которых те, что покрывают тело позвонка. Они окончательно не сплавляются, пока лошади не будет по крайней мере 5(!) лет и эта цифра относится к маленькой, захудалой, выращенной на пастбище кобыле. Чем выше Ваша лошадь и чем длиннее ее шея, тем позже произойдет последнее сплавление. А что касается самца — это удивительно? — то Вам нужно добавить шесть месяцев. Так, например, чистокровка ростом в 17 ладоней (примерно 173 см), американская верховая или теплокровный мерин, возможно, не полностью зрелы до 8 лет…».
— Чарджи, лошадь нужно заезжать под седло лет в восемь. А то, что ты предлагаешь… «конь не твой — погоняй, не стой».
Фраза старого слуги из «Капитанской дочки», в занесённой снегом степи ругающего Пугачёва, вылетела автоматически. И я продолжил уже своими словами:
— Тоже мне… инал торканутый… «Я — хан, я — хан», а в лошадях — ни уха, ни рыла…
Я был неправ.
Я сказал глупость.
Оббоярился, понимаешь, с перепугу. Столкнувшись с чем-то важным, но малознакомым — растерялся, заволновался. И погнал накатанными, типовыми реакциями…
Хамею я тут. Незаметно для самого себя, инстинктивно, автоматически. Когда все вокруг со всем соглашаются, в ножки падают, бегом исполняют…
Давно замечено: повышение управляемости подчинённых усиливает быдловатость начальствующих.
«Сегодня с денщиком: ору ему — эй, наваксь щиблетину, чтоб видеть рыло в ней! — И конешно — к матушке…»
Как-то не встречал у коллег-попандопулов рекомендации регулярно, при всяком успехе, повторять про себя: я — хамло, я — мордоплюй, я — невежа. А без этого гонор растёт и залепляет глазёнки. Дальше — мордой в дерево. Своей собственной мордой. Ошибки — неизбежны, проколы — обязательны. Так и я — ляпнул не подумавши.
Чарджи опешил и, не находя слов, взмахнул руками.
Дальше они подрались. Гнедко с Чарджи.
Когда Гнедко встал на дыбы и начал быстро-быстро, как кот лапками по закрытой двери, молотить копытами перед собой — все мгновенно выскочили во двор. А дальше…
Мы с Алу успели взлететь на забор. Сверху это родео было очень интересно наблюдать.
Когда на лошади есть упряжь — за неё можно ухватиться. Если у человека в руках ловчие снасти — тот же укрюк или аркан — можно применить. Но остановить «голого коня» — «голой рукой»…
И не надо вспоминать цирковые трюки с джигитами, заскакивающими на спину мчащейся лошади! В толстом зимнем халате, с саблей… Насчёт короткой стоячей гривы у тарпанов, за которую не уцепишься, я уже сказал?
Гнедко, почему-то взбесившийся от резкого маха рукой мимо морды, возжаждал крови. И целенаправленно загонял ханыча в угол двора. Торк путался в полах своего халата, зацепился за собственную саблю… Единственное, что удавалось человеку в этой дуэли — уворачиваться от копыт.
Удар задних копыт — смертелен. Если в брюшную полость — разрыв селёзёнки, обрыв почек, множественные разрывы печени… Если в кость — переломы. Позвоночника, или например, множественное раздробление костей таза. Если высокий удар, в череп… Дикие мустанги так волкам мозги расплёскивают.
Наконец, торк оказался в углу двора. Утирая одной рукой мокрое от снега и грязи лицо, другой вытянул саблю из ножен. Рядом со мной на заборе захлебнулся ахом Алу.
Они чего?! Сдурели?! Как это, как это?!! Моего коня и — саблей?! За него ж деньги плочены!
Гнедко презрительно фыркнул в сторону противника и потрусил от него. Ну, славу богу, обошлось…
Факеншит! Да он же пространство для разбега набирает! Тупая четырёхкопытная табуретка! С копытом против столетнего клинка…! Но, судя по тому, как торк перехватывает рукоять сабли… возможны варианты.
Конёк дорысил до нужного ему места, развернулся и кинулся в атаку. Всё ускоряясь вдоль забора, как цирковая лошадь вдоль барьера арены, он летел галопом быстрее и быстрее.
— Эта… они же сейчас… Ону олдуресекти! (он его убьёт).
У Алу в глазах была полная паника. Я ещё пытался сообразить: «убьёт» — кто-кого? — а идиотские картинки из всяких киношных трюков, из виденных в детстве цирковых представлений и немецко-югославских вестернов с Гойкой Митичем, сделали своё дело.
