— мысленно наградил я его эпитетом, додумывая о том, что в последнее время мне вообще везет на плешивых.
— И где это написано? — Акимова ухмылялась сидящим напротив нее Курбанову с Панкеевым и явно получала от конфронтации с ними удовольствие.
— Марина Гавриловна, что с делом Пепеляева? — сменил объект атаки Курбанов. — У вас сроки выходят на этой неделе! Опять продлять решили?! Предупреждаю сразу, за волокиту буду карать жестко! Это ко всем относится, — обвел он не предвещающим ничего хорошего взглядом притихших следователей.
— Мне лучше знать, как свои дела расследовать! — зашипела в ответ Акимова. — Я в следствии пятнадцать лет, а ты и десяти не служишь! Учить он меня еще будет.
— И поучу! С сегодняшнего дня я временно исполняющий обязанности начальника следствия!
— Приказ еще не подписан! — не уступала Акимова.
— После обеда я вас, товарищ майор, лично с ним ознакомлю! — глаза Курбанова горели огнем.
— Вот когда ознакомишь, тогда и будешь указывать, да и то в рамках уголовно-процессуального кодекса! — оставила за собой последнее слово Акимова.
Потенциальный ВРИО поиграл желваками, но, видимо, решив перенести битву на более благоприятное время, переключился на Журбину.
— Людмила, что у нас по раскрытым?
— В этом месяце пока семь только. Ты же сам знаешь, что я одна работаю, — начала она объяснять ситуацию. — Левашова перевели, Чапыра полмесяца отсутствовал.
— Людмила Андреевна! — перебил ее Курбанов. — Вы курируете расследование дел по неочевидным преступлениям! Так и занимайтесь этим, а если не можете организовать работу, то расследуете дела сами! Мне нужны не отговорки, а результат! Сегодня двадцать четвертое ноября. Так что до вторника, тридцатого, доведите число раскрытых дел хотя бы до десяти!
— Но, Руслан, — принялась возражать Журбина, но ее грубо оборвали.
— Мне без разницы как ты это сделаешь! Я поставил задачу, значит выполняй! Так, кто у нас следующий, — Курбанов провел пальцем по своему списку на столе. — Войченко! — стоящая рядом с Денисом Ирочка даже вздрогнула от его окрика.
Далее врио начальника минут тридцать прессовал следователей отдела в порядке очередности и, ожидаемо, замыкая круг, вернулся ко мне. Оставил, так сказать, на сладкое.
— А для следователя Чапыры, новоиспеченного старшего лейтенанта, у нас особое поручение. До завтрашнего дня ты должен принести извинения заместителю начальника Управления торговли области товарищу Пахоменко и его сыну, которого едва не пристрелил, а затем незаконно отправил в медтрезвитель. На утренней оперативке чтоб доложил об исполнении!
— Есть! — гаркнул я.
До кресла я так и не добрался, стоял, подпирая стену, и мечтал только об одном — поскорей бы отсюда убраться.
— А теперь, работаем! Не забываем, что до конца месяца осталось совсем ничего! — с этим напутствие мы и высыпались в коридор.
— Проставляться когда будешь? — догнал меня Войченко.
С другого боку к процессии примкнул, не менее заинтересованный ответом Сорокин.
Я мысленно пробежался по своему ближайшему расписанию.
— Давайте в пятницу, — наконец, определился я.
— Может сегодня? — в свою очередь прикинул, что пятница еще нескоро Денис.
— А потом пьяным к чинуше тащиться с извинениями? — предложение меня повеселило.
— Можно встретиться после, — тут же нашелся коллега.
— В пятницу, — не сдавался я.
— В пятницу не получится, — взяла голос Ирочка, которая, оказывается, плелась в хвосте. — В эту пятницу у Ксюши свадьба. Вы что забыли?! — возмутилась она, глядя на наши озадаченные рожи.
— Хорошо, тогда завтра, — вынужденно поменял я планы. При такой загруженности мне только свадьбы для полного счастья не хватало. Хорошо хоть не моей.
— Отлично погуляем! — Сорокин с Войченко наоборот воодушевились двумя пьянками подряд.
Как только зашел в кабинет сразу же был атакован ввалившейся следом за мной Журбиной.
— Так, нам срочно надо раскрыть три дела, — начала она с главного. — Сегодня сидим до упора и ищем в делах хоть какие-то зацепки, а уже завтра будем эти дела отрабатывать
Телефонный звонок прервал поток предложений и.о. заместителя начальника.
— Следователь Чапыра, — сняв трубку, я услышал приказ Шафирова срочно к нему приехать. — Слушаюсь, через полчаса буду.
— Что?! — потребовала ответа, взвинченная до предела моими словами неведомому для нее собеседнику Журбина.
— В областное управление вызывают, — вздохнул и виновато улыбнулся.
— И как работать если тебя постоянно дергают! — воскликнула начальница и сокрушенно плюхнулась на стул. — Ну что за сотрудник мне достался, — запричитала она. — Вот как с тобой раскрываемость повышать?
— Постараюсь не задерживаться, — это единственное, что я ей мог обещать.
Журбина обреченно махнула на меня рукой и вылетела из кабинета.
Мне же предстоял разговор с пока еще непонятным для меня полковником Шафировым. С одной стороны, я был ему благодарен за вызволение из цепких КГБшных лап, с другой — понимал, что сделал он это чисто из-за того, что был во мне заинтересован. Нужен я ему был для мутных дел. А как еще назвать дела, что совершаются без ведома вышестоящего руководства? Шарифов же человек системы, а не вольный охотник. Так что по идее должен согласовывать свои прожекты, тем более направленные на борьбу с коррупцией, то есть с теми, кто стоит у власти. Но по какой-то причине этого не сделал. Иначе был бы какой-то приказ. Хотя, может это только меня с ним не ознакомили. Чтобы не сболтнул, от кого он исходит. Значит, что тогда получается? В обход Щелокова все это делается?
Как-то боязно участвовать в том, чего до конца не понимаешь. С этой тревожной мыслью я и вошел в кабинет начальника кадров областного управления МВД.
— Ну, наконец-то, самый известный в городе покоритель горных вершин изволил почтить меня своим вниманием, — Шафиров расслабленно сидел за своим рабочим столом и, глядя на меня, застывшего посреди кабинета, ухмылялся. — Почему вчера мне о приезде не доложился? — уже более жестко потребовал он ответа.
— Вчера я был не в форме, — отговорился я общей формулировкой.
— Наслышан. Завалился в отдел в дюпель пьяным, довел одного начальника до инфаркта, второго до истерики и, ни с кем не попрощавшись, свалил в неизвестном направлении. Ладно, это все лирика, — посерьезнел полковник, тем самым, не дав мне отбиться от нелепых обвинений. — Вернемся к нашим
