— Тут ограничение пятьдесят, — я кивнул на спидометр, который показывал все сто.
— Я бы на твоем месте об этом вообще не беспокоился, — небрежно отозвался Сэл. — Если не выиграешь завтра этот спор, за то, где ты окажешься послезавтра, не сможет поручиться никто. Даже Би…
После его слов значок словно начал колоть, как если бы прямо на груди вырос зуб и теперь вовсю ныл, разрываясь от боли.
— Мелочь по сравнению с тем, что тебя ждет, — прокомментировал Сэл, явно прочитав мои мысли. — Помнишь булавку, с которой мы играли? Так вот, этот значок в разы мощнее. В каком-то смысле ты принадлежишь его хозяину…
Я с досадой дернул прижимавший меня к креслу ремень. Они что с Би сегодня соревновались, кто придумает пугалку страшнее?
— И его хозяин, — добавил Сэл, — будет очень расстроен, если этот значок попадет в руки рая…
В свете пронесшихся навстречу фар чертик на значке хищно оскалился, внезапно напомнив зловещую старинную гравюру. Я моргнул — и на груди снова был лишь забавный анимешный рисунок. Не давая это обдумать, в кармане требовательно завибрировал смартфон. Однако отправителя сообщения я не угадал — с ней мы раньше не переписывались.
Алгон: “Ты совсем придурок? Какой спор?!”
— Да зачем раю вообще нужен этот значок? — проворчал я, отправляя экран в черноту.
Сэл усмехнулся.
— Ладно, так и быть отвечу на твой вопрос… Демон Власти, — он сделал патетичную паузу, — вот хозяин твоего значка. Хотя у него есть и другие имена. Во всем аду нет столько имен, сколько у него.
Дальше я предпочел не уточнять. В руке настойчиво дернулся смартфон.
Алгон: “Что и кому ты опять пытаешься доказать?!”
— И этот значок — уникальный, — продолжал рядом Сэл. — Второго такого нет. Плод совместной работы его хозяина и Би. В нем смесь власти и амбиций. В нем свобода. А свобода — то, что рай ненавидит больше всего…
Алгон: “Почему ты вечно во все влипаешь?!”
— И сегодня своей не самой умной, но весьма смелой выходкой ты показал им всем, что этот значок отлично работает…
Круто. Я оценил всю глубину подставы. Получается, меня без моего участия записали в какой-то сомнительный эксперимент, похожий на тестирование новых препаратов. Разумеется, для моего же блага — по крайней мере именно так скажет Би, если спрошу у нее напрямую.
Алгон: “Ты вообще понимаешь, во что ввязался?!”
В руке раз за разом истерично вспыхивал экран. После каждого ее сообщения моя уверенность падала еще стремительнее.
— Видишь, сколько проблем создал, — наставительно произнес Сэл, словно точно зная, кто и что мне пишет, даже не глядя на мой смартфон, — причем не только себе…
Алгон: “А если с тобой хоть что-то…”
В окошке около ее имени нервно замигал значок, показывая, что она снова печатает. Словно в такт, что-то начало точно так же нервно постукивать внутри моей головы.
— Пожалуй, усыплю ее на сутки, — сказал Сэл, не отрываясь от дороги. — А то мало ли что выкинет. О тебе заботится больше, чем о себе… Даже смешно.
Мигающий значок резко остановился и исчез, не сменившись новым сообщением.
— Всем проблем создал, — снова повторил Сэл. — Даже мне с тобой возиться приходится.
Да я уже понял, лучший друг. Можешь не повторять.
— Ну раз уж вы со мной теперь возитесь, — я с досадой затолкал смартфон в карман, — может посоветуете, как выиграть спор?
— Так это очень просто, — отозвался он, расслабленно проворачивая руль. — Чтобы выиграть, тебе надо доказать, что большое количество людей полюбили кого-то напрасно. Чтобы они сами это поняли. И тогда, если тебе удастся обвалить чужое благословение, рай засчитает тебе победу.
Я на миг зажмурился, обдумывая его ответ. Логично: если благословение дает любовь и обожание, то их резкая потеря вполне способна его обвалить. Значит, люди должны понять, что любят и обожают кого-то незаслуженно — и я даже знал кого. В голове мгновенно всплыла ухмылка Карины М, умело продающей себя по мужским туалетам. Вот ее точно не за что обожать. Мне это очевидно. Правда, доказать я это должен не себе. А кому? И как? И где?..
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Вспомнив совет Би, я открыл глаза и аккуратно потер значок, надеясь хоть на какую-то помощь. Однако ничего не изменилось: чертик все так же ухмылялся, а в голове было по-прежнему пусто. Я потер чуть сильнее, как тер медальон, когда нуждался в разговоре с Би. И снова ничего не произошло. Хотя, возможно, это и к лучшему — пускать в свои мозги хозяина значка мне не особо хотелось. Палец рассеянно провел по анимешной рожице. Может, с другой стороны инструкция? Я осторожно оттянул круглешок и заглянул за него. Однако на обороте была только острая булавка.
— А как попросить помощи? У него, — уточнил я, поправляя значок.
— Очень просто, — снова обнадежил меня Сэл.
Я повернул к нему голову и застыл, готовый слушать и запоминать.
— Разожги костер, возьми трех ритуальных куриц, отруби им головы, собери кровь…
С каждым ингредиентом мое лицо все больше вытягивалось. Взглянув на меня, Сэл расхохотался.
— Профессиональный юмор… Он уже в твоей голове, — отсмеявшись, чуть серьезнее произнес он. — Подумай, что нужно. Только имей в виду, попытка одна. Он терпеть не может идиотов.
А что нужно? Что я вообще знаю про эту Карину М, кроме того, что она блогер, автор, фамильяр и трахается с папиками по туалетам? Для моих целей нужно было что-то еще более грязное, провокационное — чтобы те, кто ее слушают, поняли, как ошибаются.
Свет промчавшихся навстречу фар грубо резанул глаза, и я вновь зажмурился, пытаясь сосредоточиться. Итак, мне нужно что-то скандальное — что-то, что покажет эту девицу всем такой, какой ее вижу я. Гадая, как донести просьбу до своего таинственного покровителя, я зажмурился еще усерднее и беззвучно зашептал. Мне нужен компромат на Карину М. Мне нужен компромат… Слова растекались по извилинам, вытесняя все остальные мысли. Нужен компромат… Компромат на Карину М… Мозги уже, казалось, начали скрипеть от перенапряжения.
— Он тебе что, поисковик? — раздался рядом смешок. — Это не так работает.
— Би сказала, — я с легким недовольством открыл глаза, — что он мне поможет. Надо только попросить.
— Би как всегда не дала тебе полной картины, — с иронией возразил Сэл, сворачивая на другую полосу. — Это ей достаточно только попросить, и он ей сразу даст что угодно. Есть у нее такое очарование. Даже я не могу устоять…
Его суперкар без усилий, будто даже чуточку ленясь, обогнал все машины на дороге, не позволяя никому ехать впереди.
— Однако что в моем случае, что в твоем, — продолжил Сэл, — проси не проси, ничего не будет. Он слишком самолюбив, чтобы помогать просто так. Но если поймет, что ты сможешь выиграть, даст тебе все, что нужно.
Видя через зеркало, как машины за нами превращаются в далекие точки, я задумался. Ясно, хозяин значка делает ставку только на беспроигрышные варианты. А по силам ли мне без всяких вдохновляющих эмоций поиметь эту Карину? Где это многообещающее “я все могу”: только в моей голове или на самом деле?
На перекрестке, к которому мы подъезжали, светофор загорелся красным. Рядом побежал таймер, отсчитывая минуту. Сэл нетерпеливо стукнул пальцем по рулю, и мгновенно вспыхнул зеленый сигнал.
— Как удачно, — прокомментировал он, не останавливаясь.
Стоило нам проехать, как зеленый снова стал красным, и минута обязательного для всех ожидания продолжила идти. Оставалось только поаплодировать. Удобно устанавливать правила для всех, в которых легко находишь лазейки для себя.
— Вы говорили, — я снова повернулся к нему, — что схему с благословением придумали вы…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Сэл охотно кивнул.
— Неужели там нет никаких лазеек? — уточнил я.
Его губы дернулись в легкой усмешке.
— Скажу только один раз, и если что, я этого не говорил… Это они в раю считают, что благословение — какая-то сложная магия. Необъяснимое обожание, которое одни люди вызывают у других. На самом деле, — он сделал небольшую паузу, видимо, чтобы я посильнее проникся сказанным, — это лишь доверие к тому, кто дает ответы. Одним нужно верить, а у других есть харизма, талант или достаточно громкий голос, чтобы привлекать внимание.
