В этот миг я наконец вспомнил, почему ее лицо казалось мне смутно знакомым. Оно уже изрядно примелькалось на обложках глянцевых журналов в супермаркетах.
— Читал я эту книгу… — проворчал рядом Марко. — Лажа полная! Учит девчонок, что давать надо только за подарки и в обмен на что-нибудь. Короче, профессиональная динамщица со стажем и учит тому же… Жуть, если это еще и по телику будет!
— А ты-то зачем читал? — не понял я.
Марко явно не входил в ее целевую аудиторию.
— Да фанатка как-то не дала, — ответил он, — сказала “Давай потом”. А потом, когда я не поверил, книжкой заехала…
— Лот установил тридцать процентов возврата, — донеслось со сцены.
— А неплохо, — оценивающе протянул первый ангел. — Пожалуй, вложусь.
— Да, — с кислой миной согласился второй, — фамильяры Мами — гарантированные вложения. Знал бы, что ставка выше, чем у “Миссии”, хоть что-то бы оставил…
Табло снова загорелось. Пока в одном окошке убывали секунды, в другом росли цифры — не так стремительно, как у “Миссии”, но весьма бодро. Не забывая позировать залу, Карина М то и дело косилась на сумму и с каждой тысячей улыбалась еще лучезарнее.
— Кстати, — снова заговорил Марко, — спасибо тебе за хит!
— Чего? — не въехал я.
— Ну, “Океаны в твоих глазах”! Сэл сказал, что я просто превзошел себя! А все благодаря тебе…
С каждой секундой я понимал все меньше.
— Когда ты ушел с Красного бала, ты сказал, — охотно пояснил Марко, — что где-то есть лучше, и одна из девчонок расплакалась прямо на моем члене. Только представь, плакала и трахалась… Зачаровывающее зрелище! И у меня родились эти строки. Я понял, чего мне не хватало… Глубины!
Не зная, что на это ответить, я снова отвернулся к сцене. Таймер обнулился, цифры перестали расти, и Карина уже в открытую задрала голову, явно довольная суммой на табло.
— Ставки сделаны, — огласил распорядитель. — Двести пятьдесят пять тысяч единиц. Срок возврата — один год.
Она поклонилась, как и все, и чинно спустилась по ступенькам в толпу.
— Круто! — протянул Марко. — Хочу столько же… Ну ладно, сейчас моя очередь!
Он торопливо направился к сцене — как раз в тот момент, когда распорядитель снова заговорил:
— Следующий лот — Марко Поло. Певец, автор слов и музыки. Двадцать лет…
Под перечисление своих достижений Марко бодро взбежал на сцену. Прижав руки к груди, он затем широко развел их, пытаясь привычным жестом обнять весь зал — и немного не думая, что он чуть-чуть не там, где обычно. По толпе пронеслась целая волна смешков.
— Дурачок! — фыркнул рядом вечно всем недовольный ангел.
— Но людям нравится, — отозвался его сосед. — Можно и вложиться…
— У желающих минута, чтобы сделать ставки, — напомнил парень на сцене. — Лот установил тридцать процентов возврата.
Вновь загорелся таймер, и побежало время. Не особо стараясь впечатлить зал, Марко задрал голову и с интересом следил за сменяющимся счетчиком вместе со всеми. Цифры скакали почти так же активно, как его фанатки на концертах — такими темпами он точно наберет не меньше, чем та блогерша.
— Стоило ли Сэлу вообще уходить? — глядя на табло, протянул первый ангел. — Как разводил паству, так и разводит. Уверен, до сих пор жалеет и хочет обратно, но обратно в рай пути нет.
— Не зря же говорят, — ухмыльнулся другой, — не связывайся с Демоном Погибели! Оно того явно не стоило…
Эта брезгливое брюзжание уже порядком достало. Куда ни посмотри, здесь повсюду одни и те же перекошенные мины и презрительные взгляды. Считают себя выше всех, решают, кого будут любить остальные — не потому что будущие кумиры достойны обожания, а потому что в них выгоднее вложить. Сколькие не получат своего шанса, потому что такие, как эти двое, посчитали их невыгодными? Разве это справедливо? В зале вдруг стало душно и тошно — я не мог прикоснуться ни к одному бокалу и не мог ничего решать. Развернувшись, я направился к выходу, не дожидаясь, пока истечет время.
Немного пройдясь по коридору, я зашел в другую открытую дверь, за которой тоже играла музыка и раздавались голоса. В зале, чуть менее просторном, чем первый, но таком же пафосном и торжественном, тоже была толпа — правда, без смокингов и нарядных платьев. Вместо них повсюду мелькали строгие пиджаки, словно здесь проводился бизнес-форум.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Двадцать миллионов только за первый месяц, а в следующем будет уже тридцать…
Благоговейное придыхание витало в воздухе — разговоры о деньгах велись здесь крайне почтительно. Казалось, еще немного и на них начнут молиться. Осматриваясь, я направился вглубь зала. Ангелов вокруг явно не было — только люди, по виду весьма состоятельные, которые пришли сюда, чтобы стать еще богаче. Повсюду заключались договоренности, строились планы, обсуждались стоимость рекламы и затраты на клипы. Видимо, в соседнем зале давали благословение, а здесь его сразу же превращали в деньги — у Мами все было очень практично.
— Вложись сейчас — и удвоишь все за год! Представляешь, такие деньги — за год!..
Деньги, деньги, деньги… Других тем тут в принципе не наблюдалось. Атмосфера была такая, будто я попал в банковский сейф. За каждой фразой так и слышался шелест счетчика банкнот. Порядком устав, я остановился у столика с закусками и осторожно потянулся к стоящему там бокалу. Однако, как и прежде, хрустальная ножка исчезла прямо из пальцев. Знакомое раздражение зажгло с новой силой. Чертыхнувшись, я снова вышел в коридор и, немного побродив, свернул в мужской туалет.
— А… А! А! Ах! Ах!..
На миг я даже растерялся. Из единственной закрытой кабинки доносились сочные шлепки и смачные немного наигранные женские стоны. Ничего себе, такого я здесь не ожидал. Это же вроде как райская тусовка, а они вроде как не трахаются — кто не сдержался?
Я подошел к раковине и повернул кран. А чего стесняться? Стесняться и смущенно выбегать за дверь тут надо не мне. Шум воды, гулко разнесшийся среди кафеля, заставил парочку немного притихнуть. Стоны стали сдавленными, а шлепки, наоборот, ускорились, став еще ритмичнее и отчетливее. Следом раздался сладкий гортанный уже мужской полустон-полувыдох, и на пару мгновений все звуки смолкли, кроме льющейся воды. Затем звонко вжикнула молния — кто-то, видимо, застегивал брюки — и зашуршала ткань — а кто-то одергивал платье. Дверь кабинки со скрипом распахнулась, и я повернул голову. Стало даже любопытно, кто выйдет первым, дама или ее кавалер.
В отделанное кафелем пространство без малейшей застенчивости выкатился шарик. В прямом смысле шарик — пиджак у него на животе даже не сходился. На макушке была проплешина, ярко сияя в свете ламп. В общем, не столько герой-любовник, сколько классический папик из анекдотов — этакое портмоне на ножках из того второго зала, где все говорили о деньгах. Окинув меня небрежным взглядом, он заправил рубашку в брюки и вышел из туалета. Сомневаюсь, что кто-то с ним трахался, потому что он такой сексуальный — причина явно была в другом. Стало еще интереснее, кто появится следом.
Ждать пришлось недолго. Где-то через полминуты дверь снова распахнулась, и из кабинки, оправляя платье на ходу, выпорхнула Карина М собственной персоной. Заметив меня, она даже не смутилась. Как ни в чем не бывало подошла к соседней раковине и, включив воду, начала поправлять смазавшийся макияж. Похоже, только что я стал свидетелем заключения еще одной сделки. Продав себя в одном зале, она сразу же закрепила успех и в другом, не став откладывать на потом.
— А как же “давай потом”? — не удержался я.
— А тебе вообще какое дело? — невозмутимо отозвалась она, вытирая уголки губ.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Судя по тому, как грубо стерта помада, в качестве прелюдии был и минет. Этот шарик явно хорошо вложился, за что и был щедро вознагражден. И это Леру она называла шлюхой? И вот это она лидер мнений, которая учит девчонок чему-то? Чему? Сосать папикам по туалетам? За деньги и подарки?
— Это вообще-то поведение шлюхи, — прокомментировал я вслух. — Ты в курсе?
