— Тебя не спросили! — Карина М отрывисто стряхнула с рук воду, и брызги разлетелись во все стороны, попав в том числе и на меня. — Оплати мои долги, а потом читай мораль!
Она выключила кран и развернулась, собираясь уходить. Платье было помято на бедрах так глобально, что, если бы я даже не знал, чем она только что занималась, все равно бы догадался.
— Если ты так легко всем даешь, — с иронией бросил я, — то где та очередь, в которую надо записаться?
Повернув голову, она одарила меня презрительным взглядом.
— Обычно я говорю “давай потом”, но твое “потом” наступит никогда!
Отстучав каблуками, она покинула мужской туалет, громко хлопнув дверью напоследок. Я усмехнулся — можно подумать, с учетом ее сексуальных предпочтений я бы на нее покусился. Я вовсе не против делать девчонкам подарки — но потому что мне хочется их радовать, а не потому что мне выкатили это в счет.
Едва выйдя в коридор, я увидел ее снова, причем в компании ее дорогой — во всех смыслах — хозяйки. Стоя у стены неподалеку, Карина что-то деловито рассказывала, а Мами одобряюще кивала, а потом легонько похлопала ее по плечу — видимо, похвалив за успешную сделку. Не став возвращаться в зал, довольная Карина направилась к лифту, а демоница зашагала к служебным помещениям, бросив в мою сторону холодный взгляд.
— Прекрасная вечеринка, — заметил я, когда мы с ней поравнялись. — И атмосфера такая… Практичная…
Остановившись, Мами молча повернула голову и, как сверлом, уперлась глазами в меня. Однако я даже ни секунду не сомневался, что она не сможет залезать мне в мысли.
— Все продается и покупается, — просто не удавалось удержаться, да я и не хотел. — Класс! Очень удобно… Секс с вашей фамильяркой, кстати, сколько стоит? А то бесплатно она не дает…
В глазах демоницы вспыхнуло пламя, но тут же ткнулось в значок на моей груди и погасло, сменившись ледяной досадой.
— А, ты, — бросила она, словно оскорбление, — ее новый фамильяр… Все говорят, что ее фамильяры — что-то особенное. Ни разу не замечала. Просто авантюристы и смутьяны, от которых проблем больше, чем пользы. Как и от нее, — она на миг поджала губы. — Сделай хоть что-то полезное, уйди с дороги!
Отвернувшись, она стремительно зашагала вперед. Без каких-либо усилий с ее стороны служебная дверь услужливо распахнулась, а затем сама захлопнулась, когда Мами переступила порог. Машинально проводив ее глазами, я заметил в самом конце коридора небольшой лестничный проем и табличку “Панорамная терраса”. Интересно, а за вид здесь потребуют плату? Не особо раздумывая, я направился туда. А почему бы и нет? Возвращаться в душный зал, где идут торги, или в туалет, где вполне может отдаваться еще какая-нибудь старлетка, не хотелось. Да и город с такой высоты я ни разу не видел, а подышать воздухом так и вообще казалось отличной идеей.
Поднявшись по ступеням, я толкнул незапертую дверь и вышел на широкую открытую террасу, украшенную кадками с зеленью и плетеными стульями, на которых заботливо лежали пледы. Ветер взъерошил волосы, и я глубоко вдохнул, радуясь простору и тишине. Пожалуй, это место было самым уютным во всем роскошном здании. В наступившей темноте открывался отличный вид на бизнес-район. Вокруг, как звезды, ярко горели окна офисных центров, где, несмотря на поздний час, еще работали.
Пройдя немного вглубь, я заметил одинокую фигуру у неосвещенных перил в другом конце террасы. Облокотившись, там стояла Би и задумчиво смотрела на город. Я подошел к ней и встал рядом.
— Кажется, я не очень понравился твоей сестре…
Би усмехнулась — правда, не особо весело.
— Она не плохая. Просто на самом деле думает, что все на свете делается ради денег. Я бы считала ее лицемеркой, если бы не знала, что она искренне в это верит…
Би снова задумалась, будто пересчитывая горящие окна в офисе напротив. Склонившись над мониторами, там сидели люди, с такого расстояния казавшиеся подсвеченными детальками из детского конструктора. Вдоль улицы внизу тянулась длинная вереница крохотных гудящих машин, словно связанных яркими нитями фар — двумя рядами красных с одной стороны дороги и рядом белых с другой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Есть вещи, опасные вещи, — вновь заговорила Би, — которые делают людей рабами. Деньги или благословение, которое здесь раздается, из их числа. Кажется, они дадут силу, дадут власть. Кажется, получи их — и больше не будет проблем… Для слабых и ведомых они кажутся единственным решением. Но это — самая большая ошибка…
Ветер, налетев резким порывом, разметал по ее плечам белоснежные пряди.
— Тот, кто слишком на них помешан, — даже не поежившись, продолжила она, — в итоге становится слугой тех, кто им эти блага раздает. А значит, в попытке стать сильнее становится еще слабее и зависимее. Неважно, что они показывают снаружи, важно, что так у них внутри…
Мой взгляд невольно выцепил мужчину у открытого окна в офисе напротив. Докурив, он швырнул окурок вниз, а затем уставился ему вслед, словно раздумывая, не составить ли компанию. Однако, заметив нас, торопливо развернулся и ушел.
— По-настоящему сильные люди, веками всходили на эшафот за свои идеи и убеждения. Но не было еще ни одного человека, готового добровольно умереть ради своих денег. Покойникам они не нужны — и это ограничивает их власть…
Усилившись, ветер ударил нам прямо в лицо, и я вдруг впервые задумался, а чувствуют ли они, бессмертные демоны и ангелы, то же, что и мы. По тому, как отрывисто Би забросила за спину выбившуюся прядь, я понял что чувствуют — и этот ветер, и эту горечь — для нее они были такими же настоящими, как и для меня.
— Поэтому мы с ней никогда друг друга не поймем, — словно отвечая самой себе, добавила Би. — Она думает, что деньги определяют все, и не хочет видеть того, что они не определяют. Ей их всегда мало, и интересуют ее только они.
На миг замолчав, она скользнула задумчивым взглядом по веренице машин внизу.
— И если посмотреть на этот мир, такой, каким он стал сейчас, то кажется, что она права… — а потом вдруг улыбнулась. — Но мы-то знаем, что это не так!
Оттолкнувшись от перил, Би стремительно развернулась.
— Пойдем, малыш, нам здесь больше нечего делать!
Ветер ударил нам в спины на прощание. Вместе мы покинули террасу и спустились обратно в коридор. Не сбавляя шага, Би решительно повела меня к лифту, явно показывая, что не собирается оставаться здесь ни мгновения.
— Ну, — я покосился на закрытую дверь в зал, за которой раздавался еле слышный голос распорядителя торгов, — я вообще-то Лере обещ…
— У нее, — немного нетерпеливо перебила Би, — есть кому о ней позаботиться. И потом, прийти сюда — ее личный выбор.
Я нахмурился. Ну конечно, личный или Люци заставила? Вообще-то фамильяру не так уж и легко спорить с собственным демоном. На личном опыте знаю.
— Вот и ты не спорь со своим, — с нажимом произнесла Би. — Завтра с ней встретишься. Или с кем-нибудь другим. У тебя их теперь много.
Настойчивость, с которой она пыталась меня увести, казалась странной. Опережая мой новый вопрос, рядом скрипнула дверь и широко распахнулась. Из зала, чуть не врезавшись в меня, вышел тот самый школьник, с которым Би говорила перед торгами, и остановился прямо перед нами, будто перегораживая путь.
— Госпожа Беатриче, — улыбнулся он, — разрешите вас на два слова.
— Что, прямо сейчас? — она помрачнела.
— Сейчас, — кивнул он, — идеальное время…
Би с легкой досадой повернулась ко мне.
— Подожди меня внизу.
Вместе они прошествовали к лестничному проему, ведущему на пустую террасу. Оставшись один, я озадаченно проводил их глазами. А в харизме этому мальчишке не откажешь, как и в смелости. Интересно, чей он фамильяр?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Последний лот на сегодня, — донеслось из открытой двери, — Лера. Певица, композитор, автор песен. Девятнадцать лет…
Слушая, как перечисляют Лерины достижения, я зашел в зал. В конце концов, Би с ее навыками найдет меня везде — вот уж точно от кого не спрячешься.
