В подвал и в самом деле кто-то неловко дергался.
– Занято! – рявкнул маленький. За дверью все стихло, а он снова обратился к Василисе: – Сынок твой нас, кажется, не понимает. Не уважает нас. А мы заставим! Сейчас будем по очереди отрезать тебе пальцы и посылать сыночку. Чо бледнеешь? Чо бледнеешь, я сказал?!
«Второй раз идиот! Зачем Пашке мои пальцы, если у него своих полно!» – думалось Василисе как-то отрешенно, но парни особенно не раздумывали. Тот, который повыше, вытянул из-за трубы обыкновенный молоток и, поигрывая им, направился к жертве. Другой в это время ловко сдернул с Василисы старый сапог. Василиса только представила, какой это будет удар – уже не ногой, а молотком, и взвыла даже через пластырь так, что парень от неожиданности присел. В тот же миг хлипкая дверь подвала была снесена мощной черной тушей, и на мучителей метнулась мохнатая молния.
От сдвоенного вопля вздрогнули трубы. Куда там вою Василисы – теперь два молодых горла орали во всю силу здоровых легких. Малыш драл парней, словно старую Люсину шубу! Впервые в собаке проснулся зверь, и чужому человеку не хватало никакой силы удержать семьдесят килограммов оголенного гнева на расстоянии от себя. Чудом одному из «братцев» удалось взлететь на трубу, которая была в полутора метрах от пола. Потом он туда же затащил и второго… на ноге которого прочно висел пес.
– Уй-и-ди, гад! – отпинывался и орал несчастный. – Ты уже мне всю ногу обглодал! Слышь, тетка! Твоя, что ль, псина? Ай-й-й!!! Кормить собаку надо, сука!
– Убери пса! – кричал второй «братец». – Убери на хрен! Он нас загрызет!
Василиса и сама понимала, что надо бы Малыша успокоить, но как же она могла – с залепленным ртом и прикованными руками! Малыш не мог понять, что стряслось, но чуял собачьим чутьем, что Васе плохо. Он теперь кружил возле хозяйки, поскуливал и скреб лапой трубу. Василиса только мычала. Парни стали беспокоиться – труба, на которую они взлетели, оказалась с горячей водой и прожигала огнем даже через джинсы. Но о том, чтобы спрыгнуть, они и думать боялись – на каждый шорох с их стороны Малыш поворачивал огромную голову, и подвал содрогался от грозного рыка.
– Бабка! Чер-р-рт! Да делай же что-нибудь! Сил больше нет, живьем жаримся! – верещали бедолаги.
Неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы в подвал не заявилась Анька – соседка с первого этажа.
– Слушайте! Да что ж такое, а? Кто хочет, тот и лезет в подвал… Сколь раз говорила дворнику – забей!.. Мужики орут, собаки тявкают – телевизора не слыхать! Опять притон развели? Малыш! И ты тут? Люся увидит, она тебя… Мальчики, а вы тут чего греете?
– Тетенька, подержите собачку, мы спуститься никак не можем, – смиренным голоском церковного служки попросил парень.
Василиса мычала и извивалась, но подслеповатая соседка не додумалась вглядеться чуть дальше в темноту подвала.
– Держите, тетенька!
– Да я держу, держу… – ухватилась Анька за ошейник.
– Нет, вы его покрепче держите. Он и вас снесет.
Анька уцепилась покрепче за ошейник, ухватилась за столб и напряглась.
Парни пулей слетели с трубы и выскочили за дверь. Малыш метнулся следом, Анька, не успевшая отцепиться от него, снарядом полетела от столба, но пес опоздал – дверь подвала захлопнулась. Василиса громко замычала, пес подлетел к ней, а следом за ним подсеменила и Анька.
– Ай, батюшки! Кто здесь? Неужели не все еще с труб пососкакивали? Васька, ты, что ли? Ну, ты чего тут развалилась-то, прямо бесстыдство ка… Ой, Вася, да кто ж тебя так?!
Пока соседка клушей носилась вокруг, Василиса делала страшные глаза, мычала, крякала, в общем, пыталась попросить, чтобы та отлепила пластырь. Но Аня оказалась не слишком догадливой: сначала она попыталась снять наручники, чем еще больше их затянула, и только потом додумалась-таки освободить соседке рот.
– Вася, что у тебя за поведение? – немедленно устроила она допрос. – Свалилась, сапоги скинула… Ты чем тут собиралась заниматься?
– Малыш! Мальчик мой! Охранник! – не реагируя на ее дурацкие вопросы, благодарила пса Василиса. – Аня, да не лезь же ты к наручникам! Их же не так открывают, нужен ключик! Нет, Аня, ты лучше сына своего, Максимку, позови, он любые замки открывает.
Аня долбанула по трубе, а потом, не поднимаясь к себе, гаркнула:
– Максим! В подвал спустись, мать зовет! Вася, так ты чего тут с молодыми-то? Они тебя били, что ли?
– Да нет, – уворачивалась от щенячьего восторга Малыша Вася. – Они, понимаешь, невинности меня хотели лишить. Домогались, а я не далась.
– В твоем возрасте, милая моя, уже самой пора мужиков к трубам пристегивать, чтоб домогались! – уперла руки в бока Анька и, повернувшись к Малышу, вздохнула: – Ты-то хоть бы не лез, так ить и помрет дура дурой!
После того, как Анька еще раза два долбанула по трубе, Максимка все же явился.
– Вот, Василису отстегнуть надо. Давай живо! – распорядилась мать.
Мальчонка пошарил в своих широченных штанах, вытащил какую-то железяку, и через минуту Василиса потирала затекшие руки.
– Снято. Всем спасибо! Сеанс окончен! – вежливо сообщила она и, прихватив собаку, похромала домой.
– А сапог-то! – напомнила Анька.
– Я его в руках понесу, – подхватила обувь Василиса.
Людмила Ефимовна выглядывала подругу в форточку, когда на пороге квартиры возникла Василиса – снова с синим от побоев лицом. Люся не стала понапрасну ойкать, только коротко спросила:
– Опять те же?
– Ага, они. Ты знаешь, они мне палец хотели отрезать, чтобы Пашке послать. Хорошо еще, что Малыш успел – переубедил. Вот гады! Ой, Люсь, мне б сейчас до диванчика, а?
Люся до полуночи крутилась возле подруги, поила успокоительным, прикладывала компрессы к лицу, а Василиса в который раз рассказывала, как ее угораздило опять нарваться на этих бугаев.
– Надо Пашке звонить. Эдак ребятки тебе вообще шагу не дадут ступить, у них уже, видно, привычка выработалась, рефлекс на тебя – где ни увидят – сразу кулаками махать. И ведь не промахиваются, гады! – покачала головой Люся. – Конечно, ты сейчас все равно выходить не сможешь, но ведь они тебя и здесь достать могут. Нет, без Пашки теперь никак. В конце концов, можно за родную милицию и пострадать, но ведь не так, чтобы каждый раз в морду! А если еще и пальцами всерьез займутся? Нет, пусть Павел сам со своими фанатами разбирается.
Василиса была не согласна.
– Ну сама подумай – Паша у себя на работе от «Клеопатры» отказывался, а мы все равно влезли, и теперь он хочешь не хочешь, а обязан ею заниматься. Да мы ведь уже почти нашли убийцу!
– Как это? – удивилась Люся.
– Ну, не нашли, так найдем. Кстати, очень скоро, я просто нутром чувствую. Ты же знаешь, моя интуиция меня никогда не подводит!
Здесь Люся могла бы с подругой поспорить, однако обижать и без того несчастную Васю ей не хотелось.
– Рассказывай теперь, что ты нового узнала, – теребила Люсю страдалица.
И Люся рассказала про гибель первой жены Антонова, а также про все странности, которые случились после. Василиса слушала внимательно, потом даже просмотрела корявые наброски, которые Люся пыталась сделать со слов Григория.
– Люся, я чего думаю… А ведь тогда, когда Инну убили, первую-то жену физика, у Анны ведь алиби не было. Милиция понадеялась на справку от гинеколога, а ты же помнишь, что Эмилия рассказывала: липовая справочка была.
– Да я уж поняла. Сразу подумала – а может, Анна и справку-то делала не для того, чтобы Славика к себе приклеить, а как раз из-за алиби. И еще интересно – кто потом не давал покоя Антоновым? Если не врет Григорий, конечно, про все те безобразия с могилой и фотографиями.
– Да похоже – не врет. А может, тот, кто это устраивал, и прикончил Анну? – еле пошевелила губами Василиса. – Слушай, Люся, я больше ничего не придумаю сегодня, давай спать. Утро вечера мудренее, говорят. А Малыш-то наш молодец оказался…
– Да, герой! Пойдем, мой мохнатенький, я тебе котлетку дам, Вася все равно сегодня есть не может. Финли, и ты иди, тебе тоже достанется, я без Васи тоже есть не смогу.
Утром на Василису и в самом деле снизошло озарение.
– Люся! Люся, вставай!
– Ой, мамочки! А, это ты, Вася, – распахнув глаза, испугалась Люся. – И чего тебе не спится? Ложись, тебе нужен покой, – сладко проговорила она и перевернулась на другой бок.
– Я вот о чем подумала, – уселась прямо на ее ноги подруга. – А если Анна Петровна сначала не хотела убивать и у нее случайно получилось? Ну, захотела поговорить с соперницей, специально пришла к Инне, выбрав время, чтобы Антонова не было дома… А потом у них ссора произошла, и – пожалуйста, накинулась на несчастную и, того, убила… По-моему, самая железная версия.
Василиса сидела, победно вздернув подбородок, и ждала похвалы. Люся с похвалой не торопилась.
– Никакая не железная, – буркнула она и направилась в ванную. – Хотя, конечно, не глупая.
