— Быстро в крысу, и забился в щель, — приказал Егор.
Четыре с половиной секунды, и химерик стал гораздо меньше, и смог легко нырнуть в щель между камнями у его ног. Теперь они оба были укрыты, и Каскад даже пожалел, что не может так же. Хрен бы эти муравьи достали его.
Новый шар огня, вспышка, искры, но Егор заранее успел прикрыть глаза. Когда открыл, то почувствовал запах паленой кожи. Он посмотрел вниз, одна из искр угодила на носок сапога и прожгла его. Хорошо, что они были остроносыми, и именно там пальца не было. Прошло минут двадцать, семь совершенно бесполезных огненных залпов, результат — вторая дыра на сапоге и небольшой ожог на мизинце. Искра же, попавшая на плащ, сразу потухла, ничего ему не сделав. Интересно, а если шар целиком в грудь прилетит, справиться ли он с плащом покойного мага? Но проверять не спешил, было желание вытащить самострел и отправить в темноту один болт, но их у него всего пять, да и стрелять вслепую было глупо, темень такая, что он даже силуэтов не видел, а пехота вперёд лезть не торопилась. Единственное, что ему было видно, это очередной фаербол, зарождающийся в ночи.
— Это надолго, — прокомментировал он очередную вспышку по уже порядочно закопчённой стене.
И тут он учуял кляксу где-то совсем рядом, буквально в паре шагов, но снаружи. Слегка покалывающие виски говорили, что она уже готова и ждёт, и чем дольше он затянет с переходом, тем сильнее будет боль.
— Б… нет бы прямо тут, в пещерке, открылась, — высказал он претензию. — Хим, вылезай, пора сваливать из этого негостеприимного мирка.
Жирная толстая крыса, которая способна на равных свалить матёрого кота, выбралась из своего укрытия и вопросительно уставилась на него своими маленькими глазками. Егор сграбастал его левой рукой, зажав подмышкой. Крыса подмышкой… Какой забавный каламбур. Виски ломило всё сильнее, хочешь — не хочешь, а бежать нужно, тут как раз ещё и подарок в пещеру влетел. Привычно зажмурившись, Раевский переждал вспышку, и, выскочив из своего укрытия, рванул прямо на врага. Серебристую кляксу было видно отлично, всего три метра от входа, примерно там же, где исчез Финн, хотя нет, его на пару метров ближе была.
Первого прямоходящего муравья Егор увидел чуть правее, метрах в двух от себя. Тот хоть и был удивлён, но вполне шустро выбросил вперёд копьё с сияющим наконечником, рассчитывая насадить такого прыткого человека. Раевский, не думая, махнул рукой с зажатым кинжалом, лезвие встретилось с древком и прошило его без каких-либо проблем, а наконечник упал на каменистую почву. Одновременно с этим Раевский рухнул на задницу, скользя в сторону кляксы, до которой оставалось чуть больше двух метров. Проехавшись жопой по земле, которая была вся в мелких камешках и трещинах, он лишился штанов и трусов, которые мгновенно порвались, а пятая точка неслабо засаднила из-за многочисленных порезов и ссадин. Но дело было сделано. Так, скользя на заднице, он и влетел в кляксу.
Верх и низ привычно поменялся местами, и он, для разнообразия, рухнул на что-то мягкое. Круги в глазах на этот раз прошли довольно быстро, зато нос уловил непередаваемый аромат свалки.
— Сколько я на этот раз был в отрубе? -поинтересовался он у сидящего рядом с ним Хима.
— Почти сразу пришли в себя, хозяин, — доложился Хим. — Только вот место тут мерзкое. Пахнет плохо, как от помоев, так и от тех, кто тут обитает. Они нас ещё не заметили, но будьте уверены, скоро придут знакомиться.
— У тебя, я смотрю, сарказм прорезался. Только не спрашивай, что это такое.
— Что такое сарказм? — тут же выдал Хим.
— Сарказм — это… — начал объяснять Раевский, обозревая груды мусора, размером с пятиэтажный дом. — Сарказм — не слишком явная насмешка.
— Простите, хозяин, я не хотел вас оскорбить, — тут же повинился Хим.
— Оставь это, говори, что думаешь, но в разумных пределах. Я не обидчивый, кроме того, хороший сарказм люблю. И ты прав, вон обитатели знакомиться идут.
Егор сунул руку под плащ, но ножны от кинжала были пусты. Он посмотрел на кучу тряпья, которая раньше была обивкой от какого-то дивана, и обнаружил клинок прямо возле своей ноги. Встав, Раевский внимательно посмотрел на комитет по встрече. Что ж, это было довольно интересно, прямо на него в обрывках какого-то комбинезона шёл мужик с механической клешнёй правой руки и протезом левой ноги. Выглядели они плачевно — помятые, ржавые, но вполне себе работоспособные. Остальные кадры, составляющие свиту киборгу, как про себя окрестил его Егор, были не настолько впечатляющие, обычные бомжи, одетые в обноски, грязные, заросшие, в руках какие-то пруты, обломки ножей. А вот в руках главаря было что-то, напоминающее ружьё, с очень толстым дулом, во всяком случае, у этой штуки имелась пистолетная рукоять и раскладной приклад.
Хим, выйдя чуть вперёд, оскалил свои немаленькие клыки, только местных это нисколько не напугало, они наверняка уже прикидывали, как сожрут его, а весу в нём было прилично, килограмм сорок пять, не меньше. С точки зрения бомжей — это много мяса.
Понимая, что миром разойтись не удастся, Егор начал прикидывать рисунок боя. Первым делом уничтожить главаря, а дальше, если не разбегутся, прикончить остальных. Хотя, чего их жалеть? Мёртвые не болтают, а ему свидетели без надобности. В ближний контакт киборг не пойдёт, у него ружьё, это оружие на дистанцию. Знать бы, что вообще за хрень такая. Но, скорее всего, он встанет метрах в пяти, остальные станут окружать, будут выдвинуты требования, отдать всё, что есть, и тогда его не тронут. Но вариант этот нерабочий, его попросту убьют, отдаст он вещи, или не отдаст, без разницы.
Егор вздохнул и, подбросив кинжал, перехватил его за лезвия, ища баланс для броска. Он не собирался ждать окружения, ему выгодно, чтобы они остались кучей в одном месте.
— Проваливайте, пока живы, — когда до противников осталось метров шесть, произнёс Раевский, вложив в голос максимум угрозы, — иначе скормлю вас псу.
Он всё же решил дать этим отбросам шанс, уйти целыми, а нет, он окажет этому миру большую услугу.
Киборг, похоже, не зря был главарём, он почувствовал уверенность странно одетого незнакомца. Он замер, на секунду просчитывая ситуацию, но Егор в его глазах не выглядел грозно.
— Убейте е… — начал отдавать приказ киборг, на всякий случай, наводя оружие на чужака.
Всё вышло очень быстро. Главарь ещё договаривал свой приказ, а Каскад уже начал действовать. Взмах рукой, и кинжал отправляется в полет. Мгновение, и вот он уже в груди киборга, и снова рукоять светится, но сияние совсем тусклое. Видимо, обрывков души у этого обитателя клоаки совсем немного осталось. Егор вытянул руку, и его рывком дернуло вперёд. Доли секунды, и он уже стоит возле заваливающегося на спину киборга, крепко сжав рукоять кинжала. Но откат за такой скачок оказался лютым, в висках нехило заломило, рот высох до стояния пустыни, тут же проснулся дикий голод, но сейчас это не играло никакой роли. Тело главаря рухнуло, оставив оружие в руках Каскада. Остальная кодла ещё даже не осознала, что случилось, а Раевский уже вонзил кинжал в грудь бича, стоящего ближе всего. Это была не схватка, это была бойня, все заняло около десяти секунд. Последний, видимо, самый сообразительный, бросился бежать, но Хим догнал его в два прыжка и сбил на землю.
— Не убивай, просто не дай ему встать, — приказал Каскад химерику, отправляя кинжал в ножны, — мне нужен язык.
— Ты хочешь вырезать ему язык? — удивился Хим.
— Нет, — улыбнулся Егор, — так говорят про человека, которого нужно допросить. Он будет рассказывать то, что я буду спрашивать, отсюда и название — язык. Ты чуешь, есть вокруг другие люди?
— Есть, хозяин, но далеко, и, скорее всего, они вас не видят. Но их много, и это только те, что поблизости.
— И то хлеб, — подвёл итог Егор.
Головная боль отступила, жажда мучила все сильнее, но это могло подождать, да и не рискнул бы он здесь ничего пить. Сделав шаг, он почувствовал легкое головокружение и, осторожно нагнувшись, поднял с кучи мусора странное ружьё с толстым стволом. Покрутив его в руках и поняв, что видит такое впервые, он направился к пленнику, который лежал поприжатый лапой Хима и от страха даже боялся дышать.
