Шиварец отодвинул лианы, что густым покровом свисали вниз, и скрылся в башне. Девочка побрела за ним. Представшая перед кагэми комната была вся уставлена растениями в горшках. На полу, вдоль стен, на пристанных полках — всюду обилие зелени.
Цветы, самых всевозможных оттенков, наполняли комнату разнообразными, но приятно сочетающимися, ароматами. Небольшие деревца, напоминающие бансай, удивляли своими формами и размерами: от небольших и круглых, до довольно крупных в форме целых островов. Кусты, по большей части не отличались от деревьев в саду, но на каждом из них висели удивительные плоды, что еще не встречались девочке.
Башня была практически полностью разрушенной, оставив лишь часть стен целыми. Но и этого было достаточно, что бы жить в ней. О то, что комната была жилой, свидетельствовала приставленная к стене деревянная кровать.
Т'эрка подошла к проему в стене и осторожно посмотрела вниз.
— Не советую, — от прозвучавшего над ухом голоса, малышка дернулась и чуть не провалилась в проем, но шиварец успел отдернуть ее от края. — Кроме Пустоты там ничего нет.
Девочка отошла к середине комнаты и во все глаза смотрела на мужчину. Тот расхаживал по комнате от одного растения к другому, то что-то добавляя в землю, то обрабатывая листву.
— Для того, что бы тебе стать полноценной кагэми, ты должна принять свою сущность, — не оборачиваясь, начал мужчина, подойдя к полке с бонсаем. — Этим ты и займешься прямо сейчас, — шиварец срезал с деревца пару листочков, — Сядь, закрой глаза. Расслабься. Следи за своим дыханием. Наблюдай за каждым своим вдохом и выдохом. Не пытайся контролировать его — все равно сейчас это у тебя не получится. Наблюдай за своим дыханием словно со стороны и ты поймешь, что дыхание делятся на четыре этапа: вдох, задержка дыхания, выдох, задержка дыхания, — Ансацу перешел к соседней полке. — Ты будешь находиться в таком состоянии, до тех пор, пока не почувствуешь Тьму. Затем, — Амо обернулся и замолк. Девчонка продолжала стоять по среди комнаты. Единственное, что в ней изменилось, так это руки, что теперь были скрещены на груди. Ансацу понизил голос, — Тебе что-то не ясно?
— Да! — вздернув подбородок, уверенно произнесла Альнас.
— И..?
— Мне не понятно, что я вообще здесь забыла! С первой нашей встречи вы только и делаете, что издеваетесь надо мной. А с тех пор как у меня появились эти татуировки, вы наоборот стали игнорировать меня. А теперь вы сами пришли за мной, не понятно зачем притащили в эти развалины и несете абсолютно не понятную для меня чушь! — юная кагэми от переизбытка эмоций даже топнула ногой: — И вообще, откуда вы знаете мелодию колыбельной моей матери?!
Хоть повязка и скрывала глаза мужчины, но девочка кожей чувствовала, как он оглядывает ее с ног до головы. Малышку проняла дрожь.
— Издеваться над тобой плохо, но и игнорировать тоже? — вкрадчиво поинтересовался Ансацу, — Ты даже не знаешь, чего ты хочешь, но смеешь повышать голос на того, у кого в руках, практически, твоя жизнь и спокойное существование? Слушай меня внимательно.
Во-первых, тебя мне навязали. И, хочу я этого или нет, я обязан сделать из тебя кагэми, — мужчина сделал шаг по направлению к тайро. — Во-вторых, эта, как ты выразилась «чушь», поможет тебе этой самой кагэми стать, — еще на шаг ближе к девочке, — А, в-третьих, если ты не примешь кагэми в себе, то так и останешься целью для со-виа, — теперь двух кагэми разделяло лишь пара метров. — И это если не считать долгой и мучительной смерти от помешательства.
— Какого помешательства? — голос девочки дрогнул.
На лице Ансацу появилась злорадная усмешка.
— Помешательства кагэми. С момента, как в тебе пробуждается демеулик и ты становишься чисперия, ты всего лишь носитель сущности кагэми. И остаешься ей до тех пор, пока либо не примешь ее и сама не станешь кагэми, либо, — мужчина с нескрываемым удовольствием рассуждал о возможных последствиях, — пока кагэми внутри тебя не пожрет тебя. Медленно, частицу за частицей, принося жуткие боли и сводя с ума. И так до смерти, что покажется истинным избавлением. Вот только процесс поглощения медленен, и наслаждаться своим помешательством тебе предстоит очень и очень долго, — Мужчина выпрямился в полный рост. Теперь стала очередь шиварца сложить руки на груди. — Что, твои мохнатые друзья не сказали об опасности непринятия себя? — мужчина черной скалой нависал над малышкой.
«Однажды пррробудившийся не может уснуть снова. Это может быть опасно и поэтому кагэми должны быть здесь», — пронеслись в голове девочки слова Хеседа. Т'эрка сглотнула и посмотрела в лицо своего Амо: — Я — умру?..
* * *
Мужчина внимательно посмотрел на лицо своей подопечной. Правильные черты, что заострились еще сильнее, учитывая скудный рацион девочки. Природная бледность, что лишь усугубилась с момента прибытия в Цитадель. Переливчатые глаза, сейчас подернутые легкой дымкой.
— Ты не умрешь, — уверено произнес мужчина. Девочка облегченно вздохнула. — Ты уже умираешь.
От шока т'эрка молча села на один из обломков башни, которые то тут, то там валялись на полу комнаты.
— В тебе проявляются первые признаки помешательства. Слабость. Усталость. Постоянная сонливость. Отторжение пищи. Если так продолжится дальше, то вскоре начнутся постоянные головные боли. Кошмары. Галлюцинации. И в конце концов — смерть, — мужчина опустился на корточки и теперь был на одном уровне с девочкой. — Так что, хочешь ты или нет, тебе придется обучаться.
Ансацу выпрямился и протянул руку к малышке. На его раскрытой ладони из темной материи соткались песочные часы с черным песком. Он молча поставил их перед тайро и отошел к своей кровати.
— Ты должна заниматься, пока все крупинки не упадут вниз. Приступай, — с этими словами, мужчина сел на кровать, расположенной позади девочки.
Юная кагэми глубоко вздохнула. Ей не нравился шиварец. Не нравилось само нахождение здесь. Но мысль о смерти пугала ее больше, чем мужчина со шрамом. Да и защищаться от со-виа нужно было научиться. Переборов себя, т'эрка спустилась на каменный пол и прислонилась спиной к камню. Она села по-турецки, в позу, что видела при медитациях в родном мире. Положила руки на колени и глубоко вздохнув, закрыла глаза. Но не прошло и пары минут, как за спиной зазвучала столь знакомая ей мелодия. Маленькая брюнетка резко обернулась на шиварца. Тот сидел на постели, копируя позу девочки и играл на тодарге.
— Все вопросы после тренировки, — опередив не высказанный вопрос подопечной, произнес мужчина.
Девочка, понимая безысходность своей ситуации и злясь на саму себя, попыталась продолжить медитацию.
