— Что пррроисходит?! — Хесед тряс девочку за плечи, но та не реагировала и продолжала орать.
— Я не знаю! — впервые Гебура не знал, что делать. — Все шло пррравильно. Она должна была слиться с кагэми, после того, как повторррно перрреживет перррвый момент пррробуждения демеулик! — зверь резко замер. Только произнеся все это вслух, он понял, что произошло, и какой именно момент предстал сейчас перед внутренним взором его подруги. — О, Бинатанг Бесар. Нам нужно верррнуть ее или может случиться непопррравимое! Харита, пррриведи Октуш Ансацу! — денром приняла истинный облик и выскочила из комнаты. — Он должен нам помочь…или мы ее потеррряем.
* * *
Девочка полностью расслабилась. Где-то на краю сознания она слышала голос Гебуры. Рычащие интонации друга успокаивали ее. Она видела темноту перед глазами, что постепенно окружала ее. Миллиметр за миллиметром, в голове малышки предстал образ абсолютно черной комнаты, в центре которой стояла она сама. Как и во время перехода между своим миром и Цитаделью, здесь не было ни пола, ни потолка ни стен. Вот только окружающая тьма была подвижна. Медленно, но уверенно, она двигалась к девочке, тянула свои щупальца. Юная кагэми хотела отклониться, но тело словно парализовало. Темные отростки дотянулись до ее ног и вязкая субстанция начала медленное, но упорное, движение наверх, щекоча ее кожу и заставляя волоски на теле вставать дыбом от прикосновений. Сантиметр за сантиметром, двигаясь все выше. Когда субстанция коснулась бедер, девочка попыталась стряхнуть ее, но та лишь обвила ее запястья, устремившись дальше. Прошло не более нескольких минут, когда тьма покрыла собой практически все тело малышки. Шелестя, покров коснулся шеи и дрожь прошла по телу кагэми. Материя затягивала лицо и, словно вода, заливалась в глаза, нос и открытый в немом крике, рот, накрывая т'эрку. Лязг закрываемых дверей и сообщение по внутренней связи заставили девочку открыть глаза. То, что увидела перед собой маленькая брюнетка, был ярко освещенный вагон метро.
— Просим всех соблюдать спокойствие, — раздались по внутренней связи знакомые слова. — Временные неполадки на линии. В скором времени они будут устранены и движение продолжится.
Девочка не верила своим глазам. Она находилась в том самом поезде. Знакомые лица, не одну ночь приходившие в ее кошмарах, сейчас вновь предстали перед ней. С тихим трепетом в душе, девочка медленно обернулась, сдерживая эмоции. Рядом с ней, улыбаясь самой доброй из своих улыбок и смотря прямо на дочь, стояла ее мама. Живая и невредимая.
Осторожно, боясь развеять мираж, малышка коснулась руки матери. Такая теплая, такая родная. Слезы хлынули неудержимым потоком из глаз т'эрки, но это не мешало улыбке озарить ее лицо.
Вдруг мужчина стоявший рядом толкнул ее и футляр со скрипкой упал на пол. Девочка непроизвольно потянулась за ним, но услышав в отдаленности серию хлопков, оцепенела на месте. Следующее, что она ощутила, была волна жара. Вот только кромешной тьмы как в прошлый раз не последовало.
В облике до-во, юная кагэми стояла в вагоне, наполненном агонией смерти.
Словно в замедленной съемки она наблюдала, как от взрывов, принятые ранее за хлопки, стекло пошло неуловимой, для обычного взгляда, рябью, выгнулось подобно мыльному пузырю, покрылось росчерками трещин и, наконец, взорвалось, крошась на осколки, сияя в свете ламп сродни брызгам алмазной пыли, неся увечья и смерть. Они срезали куски плоти и вонзались в незащищенные тела. Один из таких осколков разорвал плоть мужчины, пронзив горло. Несколько мгновений он оставался жив, выплевывая пенящуюся кровь из рта, не осознавая своего плачевного положения.
Малышка повернула голову чуть в сторону, наблюдая за происходящим вокруг.
Прогнулся искореженный взрывами металл вагона. В нескольких местах провалилась крыша. Обрывки придавили людей, не давая возможности спастись. Слетевшие, под воздействием взрывной волны, сиденья давили людей, ломая их словно кукол. Сорвавшиеся, переломанные поручни резко вошли в тела молодой пары, не успевшей уйти с линии удара, и навеки запечатлев в последнем объятии предсмертной страсти.
Проходя сквозь тело кагэми, адское пламя ворвалось в замкнутое пространство, за считанные секунды превращая людей в почерневшие головешки. Счастливчики скончались на месте от болевого шока. Тем же, кому повезло меньше, огонь опалил тела, обуглил кожу, и теперь люди медленно умирали. Кто-то захлёбывался кровью, кто-то кричал от агонии.
Всюду крики и смерть. То, что память услужливо заблокировала, сейчас вновь явственно предстало перед девочкой. Но самым ужасным во всем этом было то, что эмоции покинули ее. Стоило кагэми внутри нее пробудиться, и она стала сторонним наблюдателем. Она не могла ни закричать, ни заплакать. Она лишь продолжала стоять черным силуэтом во всем этом хаосе, неуязвимая для огня или металла.
Кагэми опустила голову и посмотрела вниз. Темная субстанция из которой она была соткана, уходила в обгоревшую спину ее матери. Но даже вид искалеченного тела матери не мог вывести ее из эмоционального ступора. Сейчас для нее все это было не важным. Главное — спастись самой.
* * *
Первое, что увидел Ансацу войдя в логово, была его тайро, бьющаяся в конвульсиях. Состояние до-во не только обволакивало ее, но еще и поглощало. Узоры на ее теле пылали так сильно, что проступали сквозь темную материю. Еще немного и на месте юной кагэми могла остаться лишь пустая оболочка.
Мужчина направился прямо к ней, на ходу погружаясь в до-во. Оттолкнув от подопечной фурри, Ансацу взял девочку на руки. Мужчина крепко прижал ее к своей груди и теневой покров на их телах пошел рябью, протягивая к малышке тонкие нити. Они словно закутывали ее в кокон. Вскоре материя на т'эрке успокоилась, свободно покрывая каждый миллиметр тела. Дэне эшекей на коже девочки подчинились ритму узоров мужчины, их свет ослаб. Малышка прекратила кричать, дыхание выровнялось. Постепенно состояние до-во стало проходить, и облик стал спадать. Материя словно впитывалась в тела двух кагэми, оголяя кожу. Лишь все еще горящие знаки дэне эшекей и громкий плач девочки, что вцепилась в одежды мужчины, как в спасательный круг, напоминали о случившемся.
— Мама…мама…прости…мама…вернись…не умирай…мама….мамочка…
Мужчина позволил девочке выплеснуть давно копившиеся эмоции. Он осторожно опустился на настил, продолжая держать на руках ребенка. Фурри и, пришедшая вместе с шиварцем, денром стояли неподалеку, молча взирая на происходящее. Они ничем не могли помочь. Им оставалось лишь наблюдать.
Когда девочка немного успокоилась, Ансацу аккуратно отстранил ее от себя и заставил смотреть ему в лицо.
