что пока я обучение не пройду, бумаги все не заполню и поручителя не найду, то и на порог не пустит. Ну а что поделать… А в тех книгах, что в школе, ничего об этом не сказано. Я думала, может это какая-то специальная, я не знаю, территория только для волшебников…
— Ты знаешь Хранительницу Архива? — Альбе казалось, что она упускает что-то важное. Очень важное в словах незнакомки.
— Ну не прям знаю, видела один раз, она меня не пустила на порог ведь, ну и так издалека как и все… Я с тех пор, как он мне показал зеркало, хотела понять что это, и… Беги! — Елизавета начала быстро пятиться от зеркала, уходя в темноту.
Альба развернулась против воли, чувствуя, что ее буквально притягивает зеркальная гладь. Что-то испугало эту девушку, и нужно узнать, что это. Обязательно нужно.
Зеркало изменилось. Внутри в ровном свете словно бы начал вырисовываться силуэт. Расплывчатый силуэт, чьи очертания становились все более и более четкими — и пугающими. Ноги приросли к полу, пусть сердце и разум в один голос вопили: «Беги прочь!».
Она не могла пошевелиться. Не могла ничего сделать. Туман становился все плотнее…
И в этот момент что-то впилось в ее палец.
Альба проснулась, подскочив на войлочном коврике. В палатке. Рядом с размеренно дышавшей во сне Амири.
Хамл, который прокусил ее палец до крови, медленно выбирался из складок одеяла, куда Альба нечаянно бросила висла.
Сердце билось, как сумасшедшее. Альба оглянулась — темно и тихо, только капли по крыше стучат. Приснится же такое…
Все теперь хорошо? — Хамл потерся о ее руку.
— Спасибо что разбудил, — еще не до конца придя в себя ответила Альба.
Какой яркий сон. Яркий… И после такого точно не уснешь. А всего-то только пять утра…
Но все равно оставаться в палатке не хотелось, а при мысли лечь спать и вновь увидеть туман и зеркало засосало под ложечкой.
Альба натянула плащ, чувствуя, что пока на улице от летней жары нет и следа, и, обувшись, вылезла из палатки.
Костер давно потух, но сейчас над ним был растянут навес, защищавший от дождя, и при желании разжечь огонь не представляло труда. Альба, подумав, решила пока сделать чай. Без магии. Сейчас ей казалось, что готовку на костре изобрели как раз для того чтобы можно было следить за неспешным закипанием воды в котелке и прогонять лишние мысли из головы.
Еще в первый день декан предупреждала, что без хорошего уровня владения бытовыми заклинания в готовку магией лучше не лезть и идти путем естественной обжарки, запекания, кипячения и всего прочего вместо того чтобы делать все одним плетением. Хотя бы потому что в последнем случае существовал риск превратить будущий кулинарный шедевр в угольки неосторожным вливанием силы. Да и, строго говоря, чистить картошку левитирующим ножом было делом настолько хлопотным, что проще уж руками. Хотя Свен честно пытался, и в итоге почистил картошину за время, когда Амири успела одолеть десяток, да еще и уменьшил эту картошину, кажется, вдвое. Но магией, да.
Тепло огня успокаивало, как и простые, понятные вещи вроде поиска заварки или скармливания оставшейся с вечера сосиски вышедшему из палатки и подрагивающему от холода Хамлу. Хотя рука и болела, ругаться на висла не хотелось совершенно. Дурной сон. Альба совершенно не хотела знать, что могло нарисовать ее подсознание в том зеркале.
Хамл, доев сосиску, уютно устроился на коленях Альбы, греющей ладони о кружку чая, и замурлыкал, как самый настоящий кот.
— Может, в моем родном мире живут твои сородичи? — негромко проговорила Альба, поглаживая мягкую кожу. — Только у нас нет магии, и потому они не умеют разговаривать с хозяевами. Но внушают им мысли вполне неплохо.
Хамл ничего не ответил. Не то не слышал, не то не хотел рассказывать правду.
Шум дождя, чьи капли, благодаря магии и натянутому пологу, не долетали до земли, медленно растворяли остатки страха. Тонкая, но яркая, хорошо видимая сейчас, когда никто не мешал рассматривать, линия магической защиты вокруг лагеря успокаивала не меньше, чем размеренное мурчание висла.
Альба по привычке села около самого кострища прямо на свернутый плащ. Спина опиралась не на самое ровное, но все же не слишком сучковатое дерево, да и так не надо было вставать, чтобы подкинуть лишних дров. Все равно плащ уже прогорел в паре мест, дыркой больше, дыркой меньше — без разницы.
Она долго смотрела в огонь, раздумывая, не вернуться ли в палатку, и, убаюканная равномерном шумом дождя, не заметила, как заснула, на сей раз без сновидений.
Проснулась Альба от того, что кто тихо позвал ее по имени. Шея затекла, как и все тело.
На деле спать вот так сидя было не лучшей идеей. Да и Хамл во сне весить стал как маленький слоненок.
Посветлело, пусть из-за дождя не было толком видно неба, одни ровные серые тучи. Огонь горел довольно ярко и, — Альба почувствовала некоторую долю смущения, — рядом ставил на огонь чайник магистр Теор. То ли он был жаворонком, то ли просто здесь, в лесу, просыпался рано. Альба точно не могла сказать, что любила ранние подъемы, но на природе без труда вставала на рассвете, чего никогда не происходило в городе. Магия, не иначе.
Но сейчас пробуждение было, определенно, не из приятных. Хотя бы потому что на деле дерево под спиной было ну очень не ровным.
Альба спихнула в сторону не проснувшегося даже Хамла и потянулась, стараясь размять затекшие мышцы. Ну и на бревно забралась, а то выглядит неизвестно как кто и сидит тут на земле…
— Извини, я тебя разбудил. Но спать в такой позе — не самое лучшее решение, — дипломатично заметил менталист.
Альба чувствовала в его взгляде явное внимание и настороженность. Магии Пришедшая не видела — но это вовсе не значило, что ее не было.
— Это не было запланировано, — Альба налила себе еще чая.
Она успела порядком замерзнуть.
— Что-то вынудило тебя прийти сюда? — Теор не давил, и Альба задумалась над тем, что и как ответить.
Дурацкий сон был всего лишь дурацким сном, не более. Да, вообще ей кошмары снились довольно редко. По крайней мере с тех пор как менталист помог справиться с воспоминаниями о Переходе. Но и ей вроде как не три года, что бы сонных видений бояться.
— Ерунда, — Альба начала искать глазами оставшийся со вчера хлеб и сахар.
Теор с любопытством следил за ее манипуляциями. Простыми манипуляциями: отрезать белого хлеба, посыпать сахаром, потереть. Местные буханки вполне подходили для такой вот просто сладости.
— У вас так едят?
Альба кивнула. И сделала еще один кусок хлеба с сахаром.
Преподаватель к «сладости» отнесся со сдержанным любопытством, заметив что сам ел нечто подобное в глубоком детстве. А вот прокушенным пальцем заинтересовался:
— Это кто тебя так? Крыс тут нет.
Альба бросила взгляд на Хамла, который с явным вожделением пялился на хлеб.
— Вот этот вот милый зверек.
По лицу менталиста пробежало удивление.
— Вислы никогда не причинят вреда связанному магу, даже в самом начале установление связи. Если привязка прошла правильно.
Хамл тут же подвинулся еще ближе к Альбе, заходя за ее ногу.
Не отдавай!
— Это не вред, — заступилась за разнервничавшегося кота Альба. — Он меня так разбудил. Сон дурацкий приснился.
— И поэтому ты спишь у костра, — не спрашивал, а утверждал менталист.
— Сижу. Спать — это случайно.
— Альба, сны могут быть важны. Я это, кстати, рассказывал на парах по магической безопасности. Особенно в свете того что вчера в том числе и ты контактировала с неизвестно как работающей аномалией сиятского, между прочим, авторства.
— Этот круг — нелюдей?
— Именно.
Альба поежилась. Теперь сон предстал в несколько ином свете.
— Я не знаю, насколько это важно…
Судя по виду, менталист явно не без труда удержался от того чтобы закатить глаза.
— Рассказывай. Сам решу — важно или нет.
На удивление, сон легко вспомнился от первого до последнего момента. Не как поток смутных образов, а как что-то больше всего похожее, например, на вчерашний ужин: в целом мелочи может и подзабыты, но все остальное предстает перед глазами с легкостью.
Теор слушал ее, не перебивая, смотря все с большим вниманием. Под конец Альба почувствовала даже некоторое облегчение — разделенный страх окончательно исчез из разума.
А вот менталист казался чем-то ощутимо встревоженным.
— Это может быть просто игрой воображения. А может и не быть. Я хочу
