с ней, и все. Я что-то не так сказал, она обиделась. Но ведь она же мне обещала! Как она могла… Что она сказала?
— Да не знаю я ничего! Я с Дарьей не говорила.
Дима отметил, что мама впервые назвала ее полным именем и сердито нахмурилась при этом.
— А ты еще утверждала, что она меня любит, — не удержался он от упрека.
— Я так думала, сынок… Да и сейчас не уверена, что это не так.
— Тогда зачем? Назло? А Колька что? Не понимает этого?
Мама вздохнула и опустилась на стул:
— Сыночек, не кричи. Я так устала от всего этого. Сама не знаю, что делать. Ума не приложу. Два моих сына и одна женщина. Я и уговаривала его, и просила, и объясняла! Да что там говорить! Она же сама мать, должна понимать, что нельзя вас ссорить! Об одном умоляю: что бы ни было, помни, что вы — братья!
Дима тоже сел, озабоченно насупив брови:
— Давно он там?
— Уже неделю… Как ты уехал, так они и сговорились. Я сначала так расстроилась… А теперь думаю, а может, так оно лучше? Может, так и надо.
— Мама! Ты что! Он сейчас спит с женщиной, на которой я собрался жениться! И после этого я должен помнить, что он — мой брат!
— Я не предполагала, что ты собираешься жениться на Даше, — растерялась она. — Думала, пусть так: у тебя — Жанна. У него — Даша…
— Мама, — перебил он ее, — у меня уже нет Жанны! Она давно уехала! Мы решили развестись! Я собрался жениться на Даше! Вот. Пришел сказать сначала вам.
Мама охнула и поднесла ладонь к губам. Лицо ее горестно скривилось, а глаза наполнились слезами. Несколько минут она подавленно молчала, не в силах что-то добавить.
— Сыночек, — наконец прошептала она, — долго же ты думал.
Из ванной вышел отец, удивленно и настороженно вглядываясь в их расстроенные лица. Дима коротко поздоровался с ним и ушел, не ужиная. Он больше не мог находиться в доме родителей.
Он сжимал руль так, что побелели костяшки пальцев. Руки дрожали. Такого еще не было, чтобы у него тряслись руки, как у алкоголика. Значит, Даша спит с его братом. Он хотел все исправить, решил расстаться с Жанной, жениться на ней, официально усыновить Митю. Две недели он только об этом и думал. А когда понял, что решил правильно, оказывается, она уже с Колькой. Две недели подождать не могла! Две недели! Три года тянула и — на тебе! Пусть бы завела себе кого угодно. Он бы простил. Но Колька! Как после этого с ней жить? Колька — его брат. А она теперь получается ему невесткой, что ли? Или как? А Митя? Митя, его сын! Он теперь ему вроде как не отец, а дядя? Черт знает что! Нет уж. Митьку они не получат. Хотят жениться — пожалуйста. Но Митя — его сын, и он его заберет.
Он резко затормозил, пропуская пешехода. Усилием воли взял себя в руки. Нужно успокоиться. Нельзя так гнать. Как он заберет Митю? На каком основании? Он даже не значится в его свидетельстве о рождении. Колька его усыновит. И тогда он будет всю жизнь наблюдать за сыном со стороны. Он отъехал на обочину и заглушил мотор. Если он сейчас же не поговорит с Дашей, то просто прибьет кого-то! С Колькой говорить бесполезно. Он с детства психованный и в менее сложных ситуациях ведет себя как неврастеник, а уж если влюбился…
Он сам виноват. Нельзя было допускать их знакомства! Не нужно было врать с самого начала. Из лжи никогда не получалось ничего путного. Он вытащил мобильный и замер, глядя на него. Что ей сказать? Сделать вид, что он не знает про Кольку, сообщить о разводе? Или сразу сделать предложение? Он подумал с минуту, а потом сунул телефон в карман и опустил голову на руль.
Но Даша ведь не легкомысленная и не дура. Раз она так решила, значит, все обдумала. Чего тогда звонить? Она выбрала Кольку… Стоп! Она не выбирала. Потому что не из кого было выбирать. Она не знала и не могла знать, что они с Жанной решили расстаться. Так они ведь и не собирались. Это решение Жанны. Не его. С одной стороны, лучше, что она так решила, а с другой — не по-мужски получается. Сам он, выходит, ни на что не способен. Если бы не звонок Жанны, неизвестно, решился бы он сам на развод. А вот Колька решил и сделал. Что из того, что ему всего девятнадцать? В свое время, помнится, он уговаривал его жениться на ней. Он отказался. А если так — путь свободен. Что ж он теперь скрежещет зубами на брата.
Значит, говорить надо все же с ним. Но не сейчас. В таком состоянии можно таких дров наломать… Он пару раз глубоко вздохнул, завел мотор и поехал домой.
* * *
— Даша?
— Здравствуйте, Людмила Викторовна.
Даша ждала ее звонка. И была к нему готова. Она знала все, что сейчас скажет ей их мать. Много раз она обдумывала предстоящий разговор и пыталась представить себя на ее месте. Коля младше ее на пять лет. У нее сын от его брата. Затронуто несколько моральных аспектов, но за эти дни она уже свыклась с этим. Коля слишком молод и вспыльчив, но он честен с ней. Она устала быть одна. Устала противостоять своим чувствам к Диме. А Коля ей приятен. И относится к ней так трепетно.
Все это пронеслось у нее в голове, пока Людмила Викторовна готовилась к следующей фразе. Собралась. И выдала:
— Вернулся Дима. Они с Жанной разводятся. Он хочет жениться на тебе.
Под ногами Даши разверзлась земля. А над головой потемнело небо. Только так можно было объяснить ту черноту, которая поплыла у нее перед глазами. Людмила Викторовна еще что-то говорила, но Даша уже не слышала ее. Кровь отхлынула от сердца, и оно стало холодным и пустым. Она не помнила, как закончился разговор. Положила трубку и пошла в комнату. Колька возился с Митей на ковре. Он поднял голову, улыбнулся ей. Даша развернулась и направилась в ванную. Вероятно, выражение ее лица испугало Кольку. Он бросился за ней, но она успела закрыть дверь на ключ.
— Даша! — постучал он к ней. — Даша, что случилось?
Она молчала, закрыв уши руками, не в силах больше слышать его голос. Что она наделала! Свет снова переключился с одного цвета на другой. Это было какое-то помешательство! Она решила, что ее тянет к Коле,
