как пощечина. Удар. Еще удар.
— …я мог отыметь тебя там же, у машины, — Алекс продолжал говорить. Натянутый, как струна, он смотрел поверх ее головы, избегая встречи взглядами и продолжая исповедь. — Я мог… Но не стал. Не потому что ты была мне дорога, или еще что-то… Нет… Просто тогда я увидел жизнь, которой у меня никогда не было, и мне не хотелось разрушить этот момент. Все что я имел до того дня — это приказы Фирмы, вырастившей меня, постоянные перелеты из одного конца света в другой и работу. Ночевки в отелях, быстрая еда в придорожных кафе. Задание — цель — успех. Я жил по этому алгоритму сколько себя помню, пока ты не затащила меня в свою жизнь…
— Это я затащила тебя? — прошептала Лида, не в силах поверить во все сказанное.
— Ты права, — Алекс опустил голову, словно разглядывая песок под ногами, — я сам сломал свою прежнюю жизнь, а заодно и твою. Просто…
Он замолчал подбирая слова. Из его груди вырвался стон, словно Алексу вырывали внутренности.
— Просто… я не мог… Я не мог так просто отпустить тебя и твой мир. Я эгоист до мозга костей, чертенок. И когда впервые почувствовал вкус недоступной для меня простой, уютной жизни: с котом, с совместной уборкой или походами по магазинам — не смог потерять это так легко. Я впервые… Впервые захотел заботиться о ком-то, кроме себя…
Он поднял на Лиду взгляд темных, почти черных глаз, пытаясь прочесть ее реакцию. Девушка бессильно опустилась на песок и, обхватив колени руками, раскачивалась из стороны в сторону, словно болванчик. Лицо Алекса искривилось в гримасе боли. Он прошел мимо нее, развернулся и направился обратно.
Рядом громыхнуло. Набирая силу, дождь стегал водную гладь совсем недалеко от них. Усилившийся ветер мелко трепал белую майку Алекса. Тот, не замечая надвигающейся грозы, продолжил:
— Неделю назад нашей фирме поступил очень важный заказ. Меня поставили на это дело, и я должен был сосредоточиться на подготовке, но вместо этого проводил почти все время с тобой. Лерой — мой шеф — дал дополнительное задание. Я должен был убить тебя, чтобы доказать свою преданность Фирме и вернуться к основному заданию…
Лида впервые за долгое время подняла на него глаза.
— …Я… не хотел… но должен был. Иначе меня бы сняли с дела и прислали другого киллера. Тебя бы отравили или подстроили несчастный случай. Я не мог этого допустить. Сама мысль о том, что тебя…
Он замолчал, глядя в пустоту. Перед глазами вновь встала та картина: лужа какао на полу, голова Лиды запрокинута, глаза закатились, а тело еще бьет мелкая судорога. Алекс нервно сглотнул вставший в горле ком.
— … эта мысль разъедает меня, как кислота… Она выжигает что-то живое, что я обрел с тобой, и ломает. Корежит изнутри… — его пальцы вцепились в майку и сжали белую тканью, безжалостно смяв ее, словно желая вырвать жгущее чувство вины. — Мне пришлось инсценировать твою смерть, ведь группа зачистки, которая выезжает за каждым агентом, должна была удостовериться, что ты мертва. Я заменил приготовленный тебе яд “синтентом” и отключил на несколько часов, достаточных для констатации смерти. А когда дело было сделано, подстроил несчастный случай, заменив твое тело другим трупом. Теперь ты мертва, Лида, для остального мира.
— О господи… Если это правда, то… — она подскочила, взметнув полами платья песок, — Ромка!
— Он уже похоронил тебя рядом с родителями. Я слежу за ним.
— Мне надо связаться с ним! Сказать, что я жива!
— Исключено. По крайней мере некоторое время. Тебе нельзя светиться, иначе мой план провалится, и нас всех убьют.
— Что?!
— Тебя, меня, Тена и Мишель устранят в течение суток. Меня за прямое неисполнение приказа, Тена с Мишель за укрывательство, тебя в рамках задания.
— Этого не может быть… Этого просто не может быть. Какая-то бессмыслица, — она вдруг замолчала и уставилась на Алекса. — Это. Твоя. Вина. Это ты решил сыграть в то дурацкое пари и оттрахать свой “тридцать седьмой”. Так и оттрахал бы и бросил! Но, нет! Ты вернулся и подставил всех: сломал жизни мне, моему брату, даже жизни своих друзей!
Она подскочила к нему и со всей силы влепила пощечину. Алекс, не сопротивляясь, стоял и молча сносил град ударов, посыпавшихся один за другим. Лида кричала и била его, а раскаты грома вторили ее словам.
— Прости… — одними губами беззвучно шептал Алекс.
Лида обессилено отступила и, не в силах больше смотреть на его лицо, развернулась и бросилась бежать. Алекс схватил ее за руку, попытался удержать.
— Не смей ко мне прикасаться, ублюдок! — взвизгнула Лида и влепила ему еще одну затрещину. Она вырвала свою руку и сорвалась с места. Алекс бросился за ней, но получил горсть песка в лицо и упустил ее из виду. Матерясь, он прочистил глаза и бросился наобум в темноту.
Кутаясь в цветастые вязанные пончо, Тен с Мишель стояли на веранде, и смотрели вслед удаляющейся белой майке. Ветер трепал волосы девушки, и Тен, любовно заправив пряди, озадаченно кивнул в сторону пляжа:
— Не думал, что все кончится так…
— Да? А по мне именно так все и должно было кончится. А все ваш дурацкий спор… Да что теперь вздыхать, Ал сделал выбор, и эту русскую «партию» уже не отменить…
— Да-а, ставки сделаны, — кивнул Тен. Он обеспокоенно взглянул на накрапывающий дождь, который все сильнее колотил по крыше. — Как бы бури не было…
— Она уже здесь, — мрачно протянула Мишель, — пойдем в дом. Ал сам позаботится о девчонке.
Глава 9. Час перед рассветом
Лида бежала прочь, подгоняемая яростью и обидой. Сланцы то и дело утопали в мягком песке, по ногам хлестали колючие ветки низкого кустарника. Когда ударили первые капли, а рядом не оказалось ни одного знакомого деревца, Лида поняла, что
