class="p1">Вздернув подбородок, Арабесса сосредоточилась на опыте, приобретенном за годы тренировок и ношения маскировки, и превратилась в образец хладнокровия и равнодушия, даже если в ее душе бушевал хаос.
– Мы выступим, – повторила она, направившись к ожидающей переносной сцене, которую должны были передвинуть в зал. Ее руки слегка дрожали, когда она наклонилась, чтобы поднять скрипку, но стоило пальцам коснуться знакомого гладкого дерева, как она почувствовала облегчение.
«Друг, – прошептала ее магия. – Союзник».
Ее инструменты могли вместить те эмоции, которые не могла душа. Они всегда умели избавить Арабессу от бремени, облегчить ношу.
В то время как все полагались на нее, она полагалась на свою музыку.
– Играй, как тебе нужно, – сказала Ния, и они с Ларкирой встали рядом. – Мы всегда пойдем за тобой.
– Всегда, – поддержала Ларкира.
Грудь Арабессы будто сдавили тиски.
Ее сестры последуют за ней. Даже если так они приблизятся к дню, когда Мусаи перестанут существовать.
Тогда Арабесса осознала, как больно отпускать. Двигаться вперед к чему-то новому. Как трудно прокладывать свой собственный путь и кого, возможно, придется оставить позади в процессе.
«Я хочу, чтобы ты жила жизнью, о которой не будешь сожалеть», – сказал отец. Но разве возможна такая жизнь тогда, когда болит душа?
Когда сцена под сестрами пришла в движение, Арабесса посмотрела вперед: сопровождающие в масках направляли трио к открытому туннелю, откуда доносился рев ожидающей толпы, расположившейся на различных ярусах помещения.
Когда свет прожектора осветил Арабессу, она задумалась, а пришел ли на представление Зимри, как делал всегда.
Она крепче сжала гриф своей скрипки, ее дары пульсировали с каждым ударом израненного сердца.
«Играй, как тебе нужно», – сказала Ния.
Так она и сделала.
Арабесса приготовилась с помощью музыки выразить свое горе.
Глава 17
Зимри был рад, что находился на своем личном балконе двумя этажами выше и издалека смотрел на обезумевшую толпу. Сегодня гости вели себя иначе. Их было вдвое больше обычного, и они как никогда раньше изнемогали от нетерпения в ожидании выступления Мусаи. Затмение звезд всегда порождало в королевстве хаос, а если добавить к этому обещание эксклюзивного выступления самых неуловимых и смертоносных подданных Короля Воров, беспокойство возросло в разы.
Зимри заметил маскировки гостей, заполнивших круглую пещеру. Своего рода поединок между нарядами гостей, созданными из редчайших мехов, шелка, драгоценных камней, резных костей и мягкой кожи. Их головные уборы тоже, казалось, бросали вызов друг другу, чей был выше и необычнее остальных. Этим вечером все собрались с целью поглазеть на других и продемонстрировать собственное великолепие. Спиртное лилось рекой, роскошная пища дымилась на блюдах, а исходящее от одаренных радужное свечение пульсировало, пока гости предавались всевозможным удовольствиям, всепоглощающий аромат сотен эмоций наполнял зал.
Хотя деятельность Зимри тоже имела отношение к развлечениям, существовала причина, по которой он предпочитал наблюдать за своими гостями в «Макабрисе» через зеркало в собственном кабинете, и она не имела никакого отношения к сохранению анонимности. Ему было крайне тяжело находиться в толпе людей, испытывающих столь сильные эмоции. Смешанный со страхом аромат похоти и все остальные оттенки чувств, исходящие от тех, кто толпился вокруг, порождали вонь. От этого аромата Зимри хотелось зажать нос и выйти на свежий воздух.
Но он никогда не пропускал выступления Мусаи, поэтому, несмотря на все инстинкты, подсказывающие ему, что для сегодняшнего вечера стоит сделать исключение, все равно пришел.
Каттива, конечно же, не допустила бы, чтобы ее суженый один показывался на людях во время самого эксклюзивного события королевства – Затмения звезд.
– Мы должны пойти туда, вниз, к людям, – хриплый голос Каттивы, которая стояла рядом с ним на балконе, вернул его в настоящее. – А не сидеть здесь вдали от веселья.
– Сверху вид гораздо лучше, – объяснил он, взглянув на Каттиву. Она потягивала свой напиток, не отрываясь глядя на хаос внизу. Несмотря на то что Волковы принадлежали к Воровскому дому, они не удостаивались приглашений на выступления Мусаи.
– К тому же, – добавил Зимри, – наручники здесь гораздо удобнее тех, что используют внизу.
– Не говоря уже о том, – сказал кто-то позади них, – что здесь вы – открытые мишени для пересудов, вызванных вашим поведением.
– Ачак. – Каттива улыбнулась, когда сестра скользнула к ним, и портьера, через которую она вошла, опустилась. – Я и не думала, что сегодня вечером нам будет оказана честь лицезреть тебя во всем великолепии.
– Я же должна поздравить счастливую пару, – сказала Ачак. – О вас двоих судачит все королевство. – Фиолетовые глаза сестры пристально смотрели на Зимри. «Что ты наделал?» – казалось, спрашивала она.
Зимри стиснул зубы, отступившая было тоска вернулась. «Что наделала Арабесса?» – хотел возразить он, но заставил себя промолчать.
Негоже ссориться с близнецами на публике.
Кроме того, он не питал иллюзий относительно того, какая мысль возникнет у присутствующих сегодня вечером, когда они увидят Коллектора в сопровождении Каттивы Волковой. В этом и был смысл. Новости в этом королевстве распространялись быстро, а сплетни, словно искра в сухом кустарнике, молниеносно. Лишь сегодня днем они с Каттивой договорились о своем союзе, а создавалось впечатление, будто все королевство уже в курсе происходящего. И, без сомнения, Арабесса тоже.
Сердце Зимри тревожно сжалось.
«Она сама вынудила меня к этому», – напомнил он себе, пытаясь успокоиться. Притвориться, словно душа не уничтожена. Из-за нее.
– Я совсем не против стать темой для обсуждения, – сказала Каттива, на ее губах появилась озорная улыбка. – Особенно приятно осознавать, что мы были правы, сказав родителям, мол, незачем делать официальное заявление. – Она посмотрела в сторону Зимри. – Они думали, наша новость затеряется среди празднований затмения. Оказывается, у славы, которую создала для своего имени их дочь, есть свои преимущества.
– Несомненно, – согласился Зимри.
– Как там Жад и Алена? – поинтересовалась Ачак. – Полагаю, вне себя от счастья?
– Они понимают, какие преимущества сулит этот брак. – Каттива беспечно махнула рукой.
Конечно, они всё понимали, хотя также осознавали, что Зимри останется в выигрыше. Тем не менее их реакция была именно такой, какую обещала Каттива. Они знали, что с помощью денег невозможно обеспечить себе более весомую роль при дворе и породниться со старым Воровским домом, а вот женитьба открывала ранее недоступные для них двери.
Хотя во всем этом не было ничего удивительного, Зимри все равно ощущал досаду. Он годами неустанно работал над тем, чтобы заполучить контроль над клубом, а теперь все в мгновение ока решилось с помощью брака с Каттивой.
«Тогда ты, вероятно, сможешь добиться своего, используя то, что представляет для них больший интерес».
Сказанные на
