— Вижу, ребятки, что вам не терпится уединиться. Подниму-ка стекло, чтобы вам не мешать.
Из спинки водительского сиденья появилась тонированная стена.
— Ух, ты, — Гера дотронулась до стекла, — впервые встречаю такое в московском такси.
— Образец новый, экспериментальный, — отозвался шофер. — Небезопасно стало работать, вот мэр и профинансировал. Не возражаете, если я заблокирую двери?
Автомобиль тронулся с места.
Славик придвинулся, его рука оказалась под свитером — там, где колотится сердце. Губами, сухими и теплыми, он прикоснулся к ее щеке — неторопливо, сдерживая себя. Она закрыла глаза. Ей нравилось, как он к ней прикасается, нравилось, что он не торопится.
Но Славик замер, положил ладонь к ней на живот.
— Вот, черт… Не понимаю… Стекло. Закрытые дверцы, — скам хохотнул. — Замуровали нас, что ли?
— Подумаешь.
— Нет. Нужно спросить, — Славик стукнул в стекло, обращаясь к водителю, — эй, приятель!
Ему не ответили. Он постучал еще. Они начали колотить по стеклу ногами, удваивая усилия, чтобы выбить его. Безрезультатно. Дверцы автомобиля тоже не открывались, как бы они ни старались.
Из-за долгой пробежки по лесу и падения в шахту Гера чувствовала усталость. Славику было не легче. Теперь они не сильнее десятилетнего пацана.
Машина неслась по проспекту, увозя беглецов прочь из города.
— Что с нами сделают? — спросила Гера испуганно.
Они взглянули друг другу в глаза. Славику не нужно было ничего говорить, все чувства отражались у него на лице. Со стороны она выглядела не лучше.
— Прости, — он заиграл желваками, — это я виноват. Ни к чему было превращать тебя в лемурга. Тащить на оргию скамов. Эх, знать бы заранее…
Тонированное стекло от ударов ногами не пострадало. И хотя Гера продолжала по нему колотить, ни царапин, ни трещин не появилось. Напрасная трата сил. Все бесполезно.
Славик ненадолго замолк, раздумывая, как бы ему помягче донести до нее, прошедшей через череду испытаний, мысль, что ничто еще не закончено.
— Придется еще побороться. Найдешь в себе силы?
— Кто эти люди?
— Точно не лемурги. Ты когда-нибудь слышала про охотников?
Еще бы она не слышала про мургхантеров. В их первую встречу Настя только и делала, что твердила ей о секретности.
— С ними невозможно договориться. Нас они не жалеют, истребляют с тех пор, как мы появились. По сути — это охотничий клуб; они вербуют людей среди матерых охотников — тех, кому на львов и крокодилов охотиться больше не интересно. Всегда найдутся желающие порезвиться иначе.
— Откуда ты знаешь?
— Шпионил в охотничьем клубе. В принципе, обыкновенному человеку нас вычислить сложно. Это лемурги доверчивы, мы — осторожны, специально не подставляемся.
— Куда нас везут?
Славик вздохнул:
— По слухам, всех отвозят в специальную зону. Там отпускают и начинают охоту. Ничего другого сказать не могу, ведь никто оттуда не возвращался.
Они проехали МКАД. Указатели сообщали, что движутся они в сторону Шереметьево.
— В городе существует тайная организация, но никто не слышал о ней?
— Может, кто-то и слышал. А скорее у охотников везде свои люди. Так им удалось заполучить территорию под свои делишки. Если нас везут в ангар или бункер, нам не выбраться.
Там, где мчалось такси, Гера никогда не бывала. Владыкино, Отрадное или Химки, какая разница? Это же не экскурсия.
Они свернули к гаражам, проскочили вдоль глухого забора и оказались возле ворот автосервиса. Дверь с квадратным окошком отъехала в сторону. Автомобиль медленно двинулся и встал на платформу. Шофер вышел, захлопнул дверцу, и их опустили в подвал.
— Приехали. Только я не выйду…
— Придется. Выкуривают, как тараканов.
Неприятно запахло газом, и на языке будто бы появилась оскомина. Гера задержала дыхание, толкнула дверцу, та поддалась. На полу она легла на спину, долго не могла отдышаться. Рядом мучился Славик, задыхаясь от кашля.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Гады, нас еще тварями называют.
Ядовитый газ, который применили охотники, на скама действовал иначе, чем на человека — лишал энергии. Видно, охотники пока не хотели их убивать.
Славик помог Гере подняться:
— Нужно выиграть время. Если уничтожим поганцев, выберемся. Идем.
Поначалу Гера не увидела ничего необычного; обзор загораживал автомобиль. Заметила, что окон в подвале строители не предусмотрели. Куда бы они ни пошли, все равно проиграют. Значит, их упорное трепыхание только позабавит охотников.
— Как скверно-то! — пробормотал Славик сквозь зубы.
На полу кем-то был начертан символ в виде треугольника с точкой посередине, и Гера встала на него. Углы треугольника указывали на ведущие в разные стороны коридоры.
Но не это ее поразило.
По окружности располагались встроенные в стену емкости на гранитных платформах. То, что в этих емкостях плавало, вызвало у нее тошноту.
— Догадываюсь, где мы находимся, — сказала она. — Об этой комнате мне Настя рассказывала.
Видеть то, во что превратишься, — испытание не для слабых. Обезображенные в пылу борьбы скамы напоминали лабораторных лягушек.
Они бросились в темноту соседнего коридора. Поочередно загорались светильники, срабатывал детектор движения. Словно их предупреждали: «Вы никуда не денетесь. Мы знаем, где вас искать».
Славик бежал увереннее. Гере с каждым шагом труднее дышалось. Дыхание сбилось, голова налилась тяжестью. Казалось, коридор не закончится.
Сколько продлится погоня?
— Пять минут! — Славик посмотрел на часы, словно она думала вслух.
За поворотом был перекресток. Они переждали, определяясь, в какую сторону двигаться. Гера уперлась руками в колени, восстановила дыхание.
— Я бы налево рванула.
— Лучше направо. И не вздумай отстать!
Гонка продолжилась.
С каждым шагом Гера отставала все больше.
«Вдруг впереди ловушка? Вдруг он попадет в нее первым?»
Слева мелькнула полуприкрытая дверь, а за ней — широкая лестница, ведущая вверх.
— Смотри! Кажется, выход.
— Думаешь, повезет?
Лестница привела их в просторное помещение с потолком из зеркальных панелей. Ни дверей, ни окон, только голые стены и покрытый досками пол. Комната подошла бы для многолюдных сборищ; если занести стулья, поместится не один десяток гостей.
— Странное место, — она не могла отдышаться. — Зал для собраний?
— Похоже, что здесь они планируют нападения.
Гера от усталости падала с ног. Не выдержав, она завалилась на бок и тут же погрузилась в беспамятство. Сон соединился с реальностью; ей показалось, что в комнату вломились вооруженные люди.
Славик тряс ее за плечо:
— Очнись! Охотники знают, где мы. Снова тот же запах. Нельзя здесь находиться. Вставай.
Она прислушалась. Тихое шипение исходило от досок, как будто под ними прятались змеи. Скоро они не смогут дышать, и тогда охотники возьмут ее за загривок и запихнут в формалин.
— Ты только взгляни, — Славик разглядывал потолок. — Панели — крышки от люков. Держатся на петлях и крепятся на шпингалеты. Нам бы лестницу…
Потолок отражал двух загнанных скамов. Присмотревшись, она поняла, что комната по-разному отражается в каждой панели: где-то под углом, где-то ровно, а где-то словно сквозь дымку.
Славик вышел из комнаты и вскоре вернулся с длинной стремянкой в руках. Гера припомнила, что видела стремянку снаружи. Значит, ее оставили не случайно.
— Комната — не только зал для собраний. В потолке полным полно люков. Панели откидываются и, похоже, открывают разные лазы. Будь я на месте охотников, придумал бы разные варианты игры.
— Это не игра, ты не понял? Отсюда не возвращаются.
