Я порылась в ящиках в поисках карманного зеркала, чтобы лучше рассмотреть шею, но ничего не нашла. Придется просить Сантьяго показать мне тату. Я была отнюдь не в восторге, что придется просить его о чем-либо. Но правда заключалась в том, что он вынудит меня просить обо всем на свете.
Когда я вышла из душа, постель уже заправили, убрав грязное белье и поставив на место лампу. В подсвечники вставили совершенно новые свечи, некоторые уже зажгли.
Большая гардеробная оказалась заполнена одеждой, совершенно новой и моего размера, однако не в моем стиле. Я выбрала самые простые свитер и джинсы, которые только смогла найти, а затем натянула пару удобных толстых носков. Обуви я даже не коснулась, поскольку большинство моделей красовались высокими каблуками. После я надела четки, хоть это было и не слишком удобно. Но вдруг услышала в голове голос Сантьяго.
«Думаю, ты сделаешь в точности так, как я скажу».
Забравшись рукой под свитер, я сняла четки и положила рядом с кроватью. Он не мог всерьез ожидать, что я стану носить эту чертову штуку 24/7.
Подойдя к двери, я попыталась ее открыть. Я ожидала, что она будет заперта, потому ничуть не удивилась, получив подтверждение. Похоже, Сантьяго не хотел рисковать, ставя на мое повиновение. Хоть и решил, будто я сделаю все, что он мне скажет. Покачав головой, я вернулась к кровати, игнорируя облегчение, которое захлестнуло меня от мысли, что по крайней мере в одном смогла воспротивиться мужу.
Мое внимание привлекла маска под стеклом и на подставке. Подойдя, я открыла верхнюю крышку. Сантьяго и не подумал ее запирать.
Маска была уродлива и прекрасна одновременно. Она была отлита из металла и, если присмотреться, виднелись выгравированные на ней черепа, розы и инициалы «Общества», «I.V.I.» Буква V была чуть больше тех, что обрамляли ее с двух сторон, вплетаясь в черепа и розы. Де ла Роса. Ну, конечно, розы. Должно быть, нечто похожее было и у меня на затылке.
Приподняв маску, я вспомнила, как ее тяжесть давила мне на голову. Моя шея едва ли могла это вынести. Но, вероятно, это было связано и с самим сексом. С тем, как Сантьяго решил взять меня. При воспоминании о произошедшем, я затрепетала, но все еще удивлялась, как подобное могло меня заводить. Тем более с кем-то вроде моего мужа.
Но я действительно была возбуждена. И не собиралась заниматься самоотрицанием. До Сантьяго я не была с мужчиной, потому могла судить лишь о том, что никогда еще не достигала такого головокружительного оргазма, как с ним. Даже несмотря на боль между ног, я и сейчас трепетала от одной мысли об этом.
Но существовала и обратная сторона медали. Мой муж возбудился не меньше.
– Может, я тут не единственная слабачка, Сантьяго.
Я вернула маску на подставку и пробежалась пальцами по свисавшим с нее тонким и коротким цепочкам с крестиками. Вспомнилось, как Сантьяго приказал мне произнести «Аве Мария» в наказание.
– Безумец, – выдохнула я и подошла к двум окнам на дальней стене. Мне пришлось придвинуть стул и встать на него, чтобы хотя бы взглянуть на улицу. Однако раскрыть створки я не смогла. Все дело в том, что на самом деле это были большие окна, но поверх обшитые деревом, как и вся комната. В итоге мне остался только этот маленький кусочек света. Интересно, он специально выбрал для меня эту комнату? В этом я не сомневалась. Неужели он надумал лишить меня даже солнечного света?
Я осторожно спустилась со стула, придерживая себя за спинку, когда почувствовала, что меня зашатало, а потом села на сидение.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Сантьяго вполне мог решиться на такое. Держать меня пленницей в этой комнате. С таким же успехом он мог держать меня в камере под землей.
Я потерла лицо и поднялась, начав исследовать комнату. Присмотрелась к резьбе на деревянных стенах, увидев черепа и розы. Как и на столбиках кровати. Тех, к которым он меня привязал. Мне вдруг сделалось душно.
Я осмотрела всю комнату, что заняло не так много времени, а потом села и принялась ждать.
Однако Сантьяго не пришел, даже когда солнце стало спускаться с неба. Не пришел, когда я зажгла все свечи в комнате, ожидая его появления. Не пришел, как только я переоделась в ночную рубашку. И даже когда мой живот урчал так громко, что я была уверена: Сантьяго должен это услышать, где бы ни скрывался в этом доме.
Я с благодарностью приняла сон, как только поняла, что муж сегодня не придет, даже чтобы просто накормить меня.
Сантьяго
Вскоре после наступления сумерек Мерседес прервала мой беспокойный сон, размахивая у меня перед носом чашкой с кофе. Она сидела на моей кровати в обтягивающем черном платье, очень походя на вампира. Я знал, что сестра не сможет остаться в стороне.
– Что ты здесь делаешь? – я встретился с ней взглядом.
– Расскажи мне все, – ее глаза казались еще темнее, подведенные карандашом, но она все равно не смогла скрыть бурлившее в их глубине нетерпение.
– Тут не о чем болтать, – я откинул одеяло и сел, жестом приказывая ей убраться с моей дороги. – Во всяком случае, ничего такого, что бы тебе следовало знать.
– Сантьяго, – она надула губы, – не играй со мной.
Я бросил на нее острый взгляд через плечо и увидел, что сестра разглядывала татуировку у меня на спине. Мерседес еще не видела ее. Я не планировал показывать тату кому-либо, тем более сестре. По ее взгляду я мог судить, что она удивлена.
Тату на лице – моя работа, как и большая часть изображений на руке. Но управлять иглой на собственной спине было мне не под силу, как бы я этого ни хотел.
– Кто это сделал? – с любопытством спросила она, как только я натянул вчерашнюю рубашку.
– Друг.
– Красиво, – пробормотала Мерседес.
– Это значит, что у меня есть цель.
Мои татуировки и правда преследовали лишь одну цель. И несмотря на то, что большинство людей считали иначе, я не стремился кого-то напугать. Я и сам мог нагонять ужас, и обладал этой способностью задолго до того, как на моем лице появился хоть один шрам. Однако мне не нравилась мысль о том, чтобы смотреть на напоминание о том дне регулярно, потому спина стала единственной разумной альтернативой.
Я подошел к шкафу и достал чистую белую рубашку и черные брюки. Мерседес продолжила раздражать меня тем, что решила перетрогать все вещи в моей комнате. Она провела по богато украшенным столбикам кровати, неотрывно сканируя пространство, будто змея. Мерседес явно искала доказательства того, что ночью здесь была моя жена. Она горела решимостью уничтожить любые проявления слабины в моем плане.
