– Тебе принесли лишь завтрак?
Она немного помолчала, прежде чем ответить.
– Да, – на этот раз ее голос звучал куда мягче.
– Это было ошибкой, – отозвался я мрачно и опустил руку.
*****
Мои громоподобные шаги заставили экономку проснуться еще до того, как я добрался до двери. Она вылезла из постели, хватаясь за простыни. Свет из коридора слабо осветил ее комнату. Я никогда прежде не заходил в эту часть особняка, потому она уже поняла, что что-то не так.
– Мистер де ла Роса, – беспомощно пробормотала Антония. – Все в порядке?
– Ничуть, – я подошел к ней, и она отшатнулась, едва не запутавшись в простынях, которые по-прежнему держала своими бледными руками, когда попыталась отойти.
– Это из-за еды, да? – она поморщилась. – О, пожалуйста, сжальтесь. Умоляю вас.
– Сжалиться? – я выплюнул это слово с такой яростью, что ее затрясло. – Как я могу сжалиться над женщиной, не способной выполнить самую простую задачу – накормить мою чертову жену!
Антония вдруг замотала головой, разразившись слезами.
– Но таков был ваш приказ, сэр! Один раз я все же пошла против вашей воли и принесла ей завтрак, но она выглядела такой слабой. Я просто не могла...
Я глубоко вздохнул, стараясь успокоиться.
– Господин, прошу вас, – всхлипнула Антония. – Я не хотела вас обидеть.
Я отвернулся от нее и провел рукой по лицу. Я терпеть не мог, когда она меня так называла. Антония знала меня с тех пор, как я был маленьким мальчиком, и, по правде, мне было неприятно видеть ее слезы. Она все время проявляла ко мне доброту, когда никто другой об этом даже и не думал. Антония промывала мои раны.
Я чувствовал, что она тут ни при чем. Антония не способна на такое предательство. И на миг мне захотел открыться ей. Однако наши отношения так сильно изменились с тех пор, как я вернулся из больницы. Мои перепады настроения и жесткие требования к персоналу заставили всех ходить вокруг меня на подобие церковных мышей. Прислуга изо всех сил старалась сделать так, чтобы я их не видел и не слышал. Они не понимали, как общаться с холодным замкнутым человеком, в которого я превратился, выйдя из пламени той ночью. Теперь они видели во мне лишь монстра, которым я стал.
– Скажи, почему мою жену сегодня покормили только завтраком, – я медленно повернулся к Антонии, увидев, как она вытирала глаза простыней.
Экономка судорожно вздохнула и кивнула, взяв себя в руки.
– Утром ко мне с инструкциями пришла Мерседес, – тихо проговорила она. – Мисс сказала, что это ваш приказ. Я лишь выполняла то, что мне было велено, сэр.
«Мерседес».
Глаза частично заволокло тьмой, и я кивнул.
– Позволь мне внести ясность, Антония. Здоровье моей жены является приоритетом, пока я не скажу иначе. Это означает, что все касающееся нее инструкции будут исходить непосредственно от меня. Она должна есть, когда проголодается, и если у нее возникнут еще какие-нибудь потребности, надеюсь, ты проследишь, чтобы их как следует удовлетворили.
– Да, господин, – облегченно выдохнула она.
Я скривился и покачал головой.
– И с этого момента, ради бога, зови меня Сантьяго. Ты ведь знаешь меня с пеленок.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Антония удивленно приподняла брови.
– Но, сэр, что если кто-нибудь услышит, как я к вам обращаюсь? Это неприлично.
– К черту приличия, – я легкомысленно махнул рукой. – Я не мой отец, и если возникнет необходимость, скажешь им, что у тебя есть мое разрешение. И больше не желаю слышать никаких возражений на эту тему.
– Да, сэр, – на ее губах появилась легкая добрая улыбка. – Позволите сказать?
– Да, – я склонил голову.
– Миссис де ла Роса просто прекрасна. Вы сделали лучший выбор.
Уголки моих губ сами поползли вверх, но я тут же резко опустил голову.
– Спасибо, Антония. Позаботься о ней, пожалуйста.
*****
Несмотря на заверения Мерседес, что она найдет себе достойное занятие, я обнаружил ее в библиотеке за компьютером. Сестра расширяла лимит своей кредитной карты, выбирая роскошную одежду.
Услышав мои шаги, она вскочила, в спешке едва не опрокинув стул. По моему взгляду Мерседес тут же поняла, что я недоволен.
– Сантьяго, – взмолилась она, когда я подошел к ней вплотную.
Я обхватил пальцами ее шею и приложил достаточно усилий, чтобы она начала брызгать слюной.
– Какого хрена ты творишь?
– Я лишь забочусь о наших интересах, – выдавила сестра. – Ты уже позволил ей пробраться к тебе в душу. Отдал ей комнату. Платье. Кольцо. Особняк. Айви нужно было запереть в подвале, где ее согревал бы лишь позор семьи Морено.
– Как же легко ты забываешь свое место, – рыкнув, оттолкнул ее я.
– Мое место рядом с тобой, как равной, – Мерседес потерла шею. – Мы де ла Роса. Наша кровь сильнее любой другой. Вот почему ты выжил, Санти. Чтобы ты смог вести за собой. И я здесь, чтобы помочь.
– Ты здесь только мешаешься у меня под ногами.
Я стал расхаживать по библиотеке, испытывая противоречивые чувства.
Возможно, Мерседес права. Я позволил Айви смягчить меня. Учитывая роскошь, которой я окружил жену, понятно, почему Мерседес пришла к такому выводу. Но у меня был план, и мне не хотелось его менять. Моя сестра не должна была меня отчитывать, и стоило объяснить ей это раз и навсегда.
– Сделаешь еще раз что-то за моей спиной, и тебе не понравятся последствия, – произнес я. – А сейчас я позволю тебе милостиво принять наказание.
– Наказание? – недоверчиво посмотрела на меня Мерседес.
Я схватил ее бумажник от Гуччи и сотовый, лежавший рядом на столе, и убрал все к себе в карман.
Она бросилась ко мне с выражением ужаса на лице.
– Нет! Ты не можешь так со мной поступить.
– Сможешь получить все обратно, когда для разнообразия проявишь некоторое раскаяние. Это пойдет тебе на пользу.
Мерседес стиснула зубы, и я понял, что она уже замышляла свою месть.
– Не делай глупостей, Мерседес, – угрожающе пригрозил я. – Если еще раз попытаешься испытать мое терпение, горько пожалеешь.
