– Она в своей комнате, – сообщил я сестре. – И сидит там с прошлой ночи.
– Знаю, – сестра озорно улыбнулась.
– Когда ты вернулась домой? – прищурился я.
– Утром, – она пожала плечами. – Вероятно, вскоре после того, как ты лег спать.
– Надеюсь, мне не нужно предупреждать тебя, чтобы ты не смела ее трогать, – замечание вышло довольно резким, что не ускользнуло от Мерседес.
– Конечно, брат, – она одарила меня задумчивым взглядом. – Мне бы такое и в голову не пришло.
А вот теперь Мерседес со мной играла.
– У меня полно работы, – произнес я. – Если собираешься остаться в особняке, то не мешайся. И найди себе какое-нибудь занятие. Я не могу допустить, чтобы ты слонялась тут без дела.
– Безусловно, мы не можем этого допустить, – с горечью отозвалась Мерседес. – Старейшинам ведь это не понравится.
– Мерседес, – я стиснул зубы.
– Я собиралась пойти в часовню, – она закатила глаза. – Буду замаливать свои многочисленные грехи.
– Полагаю, это займет тебя до истечения ночи, – сухо ответил я.
Она фыркнула и вышла, оставив меня принимать душ и одеваться в одиночестве. Сейчас итак куда позднее, чем мне хотелось бы. После взрыва я почти не спал. Я часто бродил по коридорам особняка или работал до восхода солнца. До тех пор, пока глаза не начинали слипаться. Только так я мог хоть немного отдохнуть.
Обычно мой день начинался в кабинете внизу. Моя должность в «I.V.I.» подразумевала управление фондами. Мне поручали распределять платежи, инвестировать коллективный доход с целью получения еще большей прибыли, управлять акциями и облигациями, переводить деньги на оффшорные счета.
Семьи-основатели «Общества» итак были богаты. У них было много денег с самого начала. Теперь же они стали практически богами среди людей. В немалой степени благодаря мне.
С тех пор, как занял место Эля, я значительно повысил наш статус. В цифрах я был по-настоящему хорош. Я мог смотреть на данные весь день, распознавая закономерности и вычисляя тенденции, расшифровывая то, что остальные считали неразборчивым. Но вот людей я понять никак не мог.
Айви Морено – абстрактное уравнение, и мне казалось, что я упускал переменную, необходимую для решения этой задачи. Я считал, что раскусил ее еще до нашей встречи, но с тех пор она умудрилась доказать ошибочность большинства моих теорий. Я испытывал жгучую необходимость продолжать анализировать свою жену, пока не взломаю ее код и не узнаю все маленькие грязные секреты.
Это желание выбивало меня из колеи. И все же я не мог его отрицать. Оказавшись в коридоре, я сменил обычный маршрут до кабинета, чтобы зайти в ее комнату. Мне не хотелось начинать работу, пока не посмотрю на Айви хотя бы раз. Подобное было логичным послаблением.
Я отпер замок и со скрипом раскрыл дверь, однако меня встретили лишь несколько почти догоревших фитилей. В комнате стояла тишина, не было ни единого движения, луч лунного света проникал в окно, омывая силуэт Айви на большой кровати.
Я подошел ближе, чтобы рассмотреть ее, отметив, как темные волосы рассыпались по шелковой подушке. Она свернулась калачиком и даже во сне казалась измученной. Это чрезвычайно меня озадачило, когда я стал обдумывать причины. Почему-то мне казалось, что ее мучили не только видения обо мне, но я еще не понял, в чем тут могла крыться загвоздка.
Я сел рядом с ней на кровать, но Айви не проснулась, даже когда я убрал прядь волос с ее лица. Она была прекрасна. И я готов был это признать. В паху все заныло от одного воспоминания, как чудесно было ощущать под собой ее тело прошлой ночью. И Айви готова была принять меня, несмотря на то, как сильно хотела сопротивляться.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Но я не понимал причину. Почему она вышла за меня без всякой борьбы? Почему так охотно отдалась мне? Здесь крылось что-то еще. И я не успокоюсь, пока все не разузнаю.
Айви что-то пробормотала во сне, а потом накрыла рукой живот, словно он причинял ей боль. Я нахмурился, но даже не осознавал, что потянулся к ней, пока моя ладонь не оказалась на ее талии. Сверху.
Видимо, холод моей кожи заставил Айви проснуться. Она судорожно вздохнула и распахнула глаза, встречая мой взгляд.
– Сантьяго, – мое имя сорвалось с ее губ подобно проклятию.
Айви села, притянув колени к груди, из-за чего стала выглядеть такой невинной, что, по правде, должно было меня разозлить. Но когда я заметил рану у нее на лбу, меня захватили неизвестные эмоции, накрывая черным облаком.
– Что произошло? – я протянул руку, чтобы коснуться царапины. Айви опустила голову.
Она не вздрогнула от моего прикосновения. Не закрыла глаза и не отстранилась. Лишь резко и прерывисто вздохнула, словно пыталась успокоиться. По-видимому, Айви старалась быть храброй. Хотела доказать, что не боялась меня. Но ее молчание действовало мне на оставшиеся нервы, а отчаянное желание узнать, кто причинил ей боль, отравляло изнутри.
– Айви, – мой голос прозвучал так резко, что она все же вздрогнула, – скажи мне.
– Не делай вид, что тебе не все равно, – она вырвалась, сбрасывая мою руку. В ее глазах появились слезы. – Какая тебе разница? Ты самый большой лицемер, какого я когда-либо встречала. Моришь меня голодом, а потом приходишь и ведешь себя так, будто тебе есть до меня дело.
– Морю голодом? – нахмурился я.
Ее губы задрожали, и Айви отвела взгляд.
– Ты меня ненавидишь. Я вижу это в твоих глазах. Не знаю, зачем я тебе здесь. Только чтобы пытать меня? Тогда ты двигаешься в верном направлении. Давай, показывай и дальше, какой ты на самом деле ужасный.
Так оно и было. Айви права. Я ее ненавидел. Больше, чем что-либо в своей жизни. И все же сейчас я не находил в себе сил доказать это. Я не должен был игнорировать ее резкий тон. Существовало так много способов показать Айви свою жесткость. Но сперва она должна выносить моего ребенка. И если жена считала, что все это время я буду морить ее голодом, то ошибалась.
– Расскажи, что ты сегодня ела, – я приподнял ее подбородок, заставляя взглянуть на меня.
– Ты знаешь ответ на свой вопрос, – Айви посмотрела на меня так, словно я ее дразнил.
– Скажи, – рыкнул я.
Она замешкалась, отчаянно хватаясь за упрямство, чтобы отказать мне, но все же Айви была воспитана с определенными ценностями. Она знала, что должна угождать мужу.
– Я ела лишь то, что мне принесли! – прошипела Айви. – Тост и апельсиновый сок. Такой ответ тебя удовлетворит, Темный Повелитель?
Я впился пальцами в ее кожу, когда на меня накатила волна ярости. Айви съежилась. Однако когда я осознал, насколько усилил хватку, тут же ослабил давление и прикрыл глаза, чтобы обуздать свой гнев.
