Тенки побренчал в кармане мелкими монетками – звучало приятно. Остальное он попрятал заранее, надёжно распихал по укромным местам. Денег за год скопилось не ошеломляющее количество, но, с точки зрения бывшего деревенского жителя, приличное. Мать с сестрой обрадуются.
Уже почти год миновал с тех пор, как майской ночью он отправился в Йокола. Изменилось ли что-то на берегу? Не снесло ли забытую огнём Аксе в море одним из нередких весенних штормов?
Хотя по крайней мере в марте деревушка ещё стояла на месте – мать присылала письмо.
– Время, – шепнул темноволосый словно себе под нос. Глянул на плывущую перламутровую дымку. Коснулся сумки.
– Постой, – Тенки чуть не зажал рот руками – ведь не собирался же ничего говорить.
Эльф обернулся, посмотрел свысока. Приподнял бровь. Это значило: «Слушаю».
– Я... – начал было нинъе и заткнулся. Продолжать было жутко неудобно.
– Ты? – с вежливым интонационным подъёмом на конце слова спросил элхе.
– Спасибо, что ли, – если этот лупоглазый будет продолжать так на него смотреть, Тенки не выдержит. Или двинет в рожу, или намного хуже – покраснеет от идиотской неловкости, словно девица элхеских кровей.
– М-м, – кажется, неуместная Тенкина благодарность ввела темноволосого в ступор. – Собственно, за что?
– Да морской... огонь! Говорят тебе «спасибо», скажи «пожалуйста», не ясно разве?!
Эльф флегматично пожал плечами.
– Ну, если хочешь. Пожалуйста, – ответил невозмутимо. – Только должен заметить, если ты имеешь в виду моё поведение на комиссии, я поступал согласно традиции. Я был виноват и сообщил об этом.
– Ты взял на себя наказание, – буркнул Тенки, остывая.
– Оно оказалось гораздо мягче, чем я ожидал, – темноволосый задумчиво почесал за ухом. – Просмотр воспоминаний и две недели наедине с тобой.
– Тогда меня наказали уединением с тобой вовсе ни за что, – огрызнулся мальчишка.
Элхе нарочито безразлично посмотрел в глубь портала.
– Осмотр воспоминаний всё-таки, – Тенки помялся, – ну, они же заглядывают внутрь тебя?
– Физически неприятных ощущений не было, – ответил собеседник. – Просто заклинание, просто... воспоминания.
Лицо его оставалось непроницаемым, но Тенки решил, что осмотр воспоминаний доставил бывшему противнику больше некомфортных ощущений, чем тот признавался. Каким бы ровным голосом эльф ни говорил, вряд ли ему особенно приятно было вспоминать тогдашнее... и вновь испытывать ту же боль и безысходность, позволяя сознанию угасать в ловушке.
– Время, – повторил темноволосый, словно подслушав мысли нинъе. Поднял сумку, закинул на плечо.
Тенки дорого дал бы за возможность независимо сплюнуть, но в зале телепорта об этом нельзя было и заикнуться, понятное дело. Глянул на высокую фигуру эльфа, вставшего перед голубоватой дымкой.
Темноволосый обернулся.
Встретив его упорный взгляд, Тенки напрягся, свёл брови. Чего?
– Меня зовут Ацуатари Мурасе-Ито. Можешь называть меня Ацу.
Темноволосый словно ждал чего-то.
– Э-э, если рассчитываешь, что я стану звать тебя Ацу-оодиэ, обойдёшься, предупреждаю заранее, – на всякий случай Тенки решил сразу расставить акценты.
Элхе вздохнул. Покачал головой, будто отчаялся вконец.
– Неужели все нинъе не имеют ни малейшего понятия об элементарной вежливости? – возвёл глаза вверх, словно небесный огонь узрел. – Услышать от тебя обращение «оодиэ» – уж лучше заколоться.
– А ты заранее заколись, облегчи мне жизнь, – с вызовом бросил Тенки.
– Как мне звать тебя, Тенки Ли? – похоже, темноволосому надоели словесные игры.
– Ну, Тенки и зови. Моё имя, как-никак, – хмуро ответил мальчишка. – Ты отчалишь, в конце концов? До каких пор портал собираешься занимать?
– Ладно, – элхе чуть заметно усмехнулся. – До встречи в новом учебном году, Тенки.
– Отваливай уже, как тя там. Ацу. И не торопись обратно, я от тебя хоть отдохну!
Ещё не отзвучали последние слова, как темноволосый, повинуясь забегавшему по раме сигналу, шагнул в перламутровый туман.
– У него ещё и скверная привычка не дослушивать до конца, – философски объяснил себе Тенки. Посмотрел на свою сумку.
Следующим в портал войдёт он.
Учебный год завершился.
Пацу – август
Хиэдди
Сегодня храм чуть слышно ласково гудел. Подбадривал. Птицы тоже щебетали особенно задорно, словно хотели сказать: «Не унывай, держись, мы с тобой». Даже деревья опускали руки, чтобы погладить по макушке: «Всё хорошо». И тем не менее Дарина волновалась.
Сегодня новоиспечённой жрице предстояла первая встреча с правительницей земель, на которых находился единственный официально признанный вход в храм. Разобраться в территориальных хитросплетениях девочка ещё не успела, знала лишь, что там, в «Верхнем мире», её храм называют Огненным.
Настоящее же его название гласило: «Храм Пяти элементов». Охранитель пограничного пространства между мирами, средоточие энергии, ствол дерева, породившего бессчётное количество плодов. Мир-шлюз, препятствующий изменению уровня жизненной энергии там, где это означало бы гибель.
Дарине не хватало знаний, чтобы вместить в себя всё, чем был Храм. Необъятное, практически всемогущее, не имевшее чёткой физической формы существо – нечто мудрое и бесконечно древнее. Храм существовал, пока существовал мир, или мир существовал, пока был Храм. Она, призванная и признанная его жрица, была его частью. Частью самостоятельной, имевшей право на собственные чувства и решения, способной при необходимости прервать связующую их нить. Но всё же частью.
Если Храм предсказывал беду, жрица могла сообщить о ней. Если извне просили о помощи, могла помогать. Пользуясь силами Хиэдди, как звучало название Храма на языке Огненного материка, могла влиять на потоки энергии.
Таковы были когда-то обязанности матери Дарины. Охранять и лечить, следить за порядком и равномерным течением потока жизни. Следуя просьбам королевы Огненного материка, жрица помогала жителям её страны.
Теперь наступила пора Дарине принять эти обязанности. Почти год прошёл со времени, когда храм призвал её. Уже почти год – и через три месяца снова придёт декабрь.
Внутренний голос – или голос храма? – шептал о необходимости парадной одежды. «Жреческой», – говорил он, и Дарина повторила, тихо, себе под нос, чтобы просто послушать, как шелестят и опадают слова:
– Жрица. Я жрица храма.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
