Казалось, поцелуй будет длиться вечно, и поэтому, когда он нежно отстранил ее, девушке показалось, что сделал он это с явным нежеланием.
— Ты здесь одна? — спросил он, и ей показалось, что этот спокойный тон тоже дается ему ценой невероятных усилий.
Она кивнула и, переведя дыхание, ответила вопросом на вопрос:
— Вы звонили в дверь? А я не слышала. Сейчас никого нет. Почему вы возвратились раньше?
— Я закончил все свои дела. Ты должна запирать ворота изнутри, когда остаешься одна. Зайти может кто угодно.
— Пойдемте в дом. Что вам предложить? Сок? Кофе или… в общем, что хотите.
— Да нет, спасибо. Я зашел лишь поздороваться и посмотреть, как ты.
— У меня все нормально, — ответила она, — но если честно, я не хотела бы оставаться на этой работе надолго.
— А об этом и не было речи, — ответил он. — Когда отходит твой автобус завтра?
Она сказала, что работает с восьми до двух, и Рауль предложил потом пообедать и искупаться.
Сказав это, он попрощался и ушел, оставив ее наедине со своими чувствами.
Сначала ей показалось, что у нее были галлюцинации, но потом, прижав пальцы к губам, она поняла, что все было наяву. И даже если он и не думал целовать ее, это все равно свершилось. Что ж, теперь в их отношениях открывалась новая страница.
В день благотворительного бала Мария работала по вечернему расписанию.
Еще накануне она надеялась, что Рауль включит ее в число приглашенных. Но…
С тех пор как он вернулся из Европы, они несколько раз обедали вместе. Но он никуда не приглашал ее по вечерам и вел себя так, словно ничего не произошло.
Через некоторое время, когда Мария уже заканчивала работу, в холле появилась Каролина.
На ней было потрясающее платье: обтягивающий серебряный верх и воздушная юбка из белого шифона. Подойдя к бюро, она спросила:
— Ну, как тебе мое платье?
— Чудесно, — ответила Мария.
— От Валентино, — сказала Каролина, гордая собой.
Мария просмотрела достаточно модных журналов, чтобы понять, что платье было от одного из законодателей в мире моды. Она подумала о том, сможет ли когда-нибудь сама позволить себе такой наряд. И в этот момент над ухом раздался голос:
— Ты должна была уехать домой десять минут назад.
Подняв голову, она увидела Рауля. В первый раз она видела его в смокинге. Он был настолько хорош, что у нее захватило дух.
— Я хотела посмотреть на наряды. Платье Каролины великолепно.
Внезапно ей пришла в голову мысль, что они, должно быть, приехали вместе. И, скорее всего, Каролина, как одна из организаторов бала, решила приехать пораньше, чтобы удостовериться, все ли в порядке, в то время, как он парковал машину. Хотя, может быть, сегодня машины паркуют служащие отеля?
— Она с ума сходит от этих мероприятий, — сказал Рауль, всем своим видом показывая, что не разделяет энтузиазма Каролины.
— А ее родители приехали? — спросила Мария, все еще сомневаясь, стоит ли ему рассказывать о своей матери.
— Они сегодня в другом месте. Но большинство присутствующих здесь — люди их возраста. И, по-моему, будет ужасно скучно. Если бы меня не попросили приглядеть за Каролиной, ноги моей здесь бы не было. Честно говоря, я не знал, что ты задержалась, а то довез бы тебя домой.
— Ну что вы, не беспокойтесь. Я прекрасно доберусь на автобусе, — сказала девушка, больше всего на свете мечтающая о лишней минутке, проведенной с ним.
В это время в дальнем конце холла показалась Каролина, делая руками какие-то знаки Раулю.
— Там, по-моему, какая-то накладка. Пойду, попробую уладить. Спокойной ночи… Золушка.
А Мария осталась стоять, больше всего на свете жалея о том, что не уцепилась за его предложение отвезти ее домой.
Два дня спустя в специальном приложении к местной газете были опубликованы фотографии благотворительного бала, включая ту, на которой были запечатлены танцующие Рауль и Каролина.
Казалось, когда объектив выхватил его, ему не было так уж скучно, подумала Мария, чувствуя неприятный холодок в груди. Еще до того, как фотографии были опубликованы, до нее дошли слухи, что Рауль увивается за дочкой председателя правления. Мария старалась отогнать от себя все эти сплетни, но в глубине души понимала, что все это могло быть и правдой.
Когда закончилась ее смена, она, вместо того, чтобы отправиться домой, решила зайти в магазин, чтобы купить недорогой подарок ко дню рождения сеньора Варгаса.
Мария снова отправилась в торговый центр и опять долго бродила вдоль витрин, заглядывала внутрь магазинчиков. Это помогало хоть частично забыть о поцелуе, который уже невозможно повторить, потому что со стороны Рауля это было ошибкой, о которой он сейчас, наверно, очень жалеет. Занятая своими мыслями, она не заметила, как вновь очутилась около галереи, где продавались картины. На этот раз ее внимание привлекли маленькие картины, висящие недалеко от входа. Она никогда не видела их раньше, но по стилю поняла, что принадлежат они кисти ее отца. На всех из них, кроме одной, стояла цена.
— Сколько стоит эта картина? — поинтересовалась девушка у продавца. Возможно, если она не слишком дорогая, он позволит ей купить эту картину в рассрочку.
Но когда девушка услышала цену, то ей вначале показалось, что продавец просто издевается над ней.
Ожидая в хьюстонском аэропорту рейс на Амстердам, Мария, глядя на снующих мимо людей, размышляла о том, что, должно быть, она самая несчастная среди них.
Хотя кто может знать? Чужая душа — потемки!
Кто мог подумать, глядя на эту девушку, что сердце ее разбито?
Ей потребовалось всего три дня, чтобы осуществить свой побег. Всего лишь три дня ярости и боли от сознания того, что тот, кому она так доверяла, смог настолько подло обойтись с ней.
Стало совершенно ясно, почему так долго Рауль возился с ней. Наверняка, он давным-давно знал, что ее отец прославится и что картины, которые он скупил у нее практически даром, будут стоить целое состояние.
К счастью, с паспортом проблем не было. В последний раз, когда отец был в Америке, он выправил паспорт и для нее.
— Никогда не знаешь, что произойдет, — говорил он. — Может быть, однажды нам придется уехать отсюда навсегда.
И вот этот день настал. Утром она уехала из Мехико, чтобы никогда не возвращаться. Но для побега нужны были деньги, и она пошла на то, что продала самую ценную вещь — портрет своей матери. Единственную картину, которую Рауль не включил в реестр. Вне всякого сомнения, знай он, что картина у нее, то наверняка выторговал бы ее за гроши, как и все остальное. Но торговец, узнав, кто она и кем является женщина на портрете, отвалил ей такие деньги, что она спокойно могла уехать в Европу.
