Глаза Рауля не налились кровью, и лицо его осталось спокойным. Лишь по движению желваков и по тому, как он сжал губы, Мария поняла, что он в ярости.
— Да, черт возьми, для нашего разговора есть веские причины, — сказал он, не повышая голос. — Когда ты сорвалась с места, то причинила кое-кому немало ненужного беспокойства.
— Серьезно? Я даже знаю кому. И, уж конечно, не тебе, — усмехнулась Мария. — Ты был рад, что мой след простыл.
— Речь сейчас не обо мне. Тетка пришла в ужас, когда узнала, что ты исчезла, а она очень привязалась к тебе. Да и Конрад, хотя ты вряд ли помнишь ее знакомого, волновался, — сказал он. — А тебе было наплевать.
— Вовсе нет, если бы я знала адрес мисс Дисарт, то я связалась бы с ней, при условии, что смогу избежать каких-либо контактов с тобой! — ответила Мария.
Его серые глаза как-то странно сверкнули.
— Что это значит? — спросил он.
— Не думай, что я буду благодарна тебе теперь, когда я узнала, что ты обманул меня. Ты воспользовался тем, что я мало, что понимала в то время, и заплатил мне копейки за картины отца. Конечно, в тот момент эти деньги показались мне целым состоянием! Но, оказывается, это была лишь ничтожная часть их настоящей стоимости. Я этого не знала, а ты все прекрасно знал, — сказала она.
К ее удивлению, Рауль остался спокоен.
— Когда ты узнала об этом? — спросил он.
— Да вскоре после того, как ты облапошил меня. И это послужило причиной моего отъезда. Сначала я хотела спросить тебя, так это или нет. Но потом решила, что не стоит и будет лучше, если я совсем забуду о тебе. Что, честно говоря, я и сделала. И у меня нет тени сомнения, что и ты забыл обо мне, пока я не появилась сегодня здесь, а ты не почувствовал себя наказанным!
— Наказанным? — от удивления брови его поползли вверх. — О чем ты?
— Было бы совсем не трудно раскрыть твой обман. Все чеки, подписанные тобой, я сохранила. И если я решусь рассказать об этом прессе… На твоем месте я бы чувствовала себя весьма неуютно.
Он прищурился.
— Что тебе надо от меня? Деньги?
Мария смерила его взглядом и произнесла:
— Это единственное, до чего ты мог додуматься. Нет, Рауль, я не буду тебя шантажировать. Я никогда не притронусь к твоим поганым деньгам. И у меня есть право думать, что я тебе больше ничего не должна, — помолчав, она спросила: — А как мисс Дисарт, надеюсь, она жива?
Было видно, что вопрос, заданный в таком тоне, покоробил Рауля, но он ответил:
— Да, но только она уже не мисс Дисарт, а миссис Хантингтон. Вскоре после того, как ты пропала, они с Конрадом поженились. Она хотела пригласить тебя на свадьбу, но тебя и след простыл. Ты замужем?
Она отрицательно покачала головой.
— Я была слишком увлечена своей карьерой. Хорошо, что твоя тетя жива. Честно говоря, мне бы не хотелось расстраивать ее. Оставим пока все как есть. Хотя мы оба прекрасно знаем, что некоторые картины, являющиеся самыми ценными в твоей коллекции, никогда тебе не принадлежали. Ты заполучил все это нечестным путем. Мне кажется, что ты, Рауль, можешь с этим смириться. Я — нет.
Пока она говорила, выражение его лица изменилось. В глазах больше не было злости, линия рта смягчилась.
— Да, это время не было лучшим и для меня, — сказал он. — Но это неважно. Мы поговорим на эту тему позже. Сейчас мне нужно идти и объявлять об открытии выставки.
В это время открылась дверь, и человек, проводивший Марию, сказал:
— Мистер Дисарт, пора.
— Иду, Стефан. Присмотри за мисс Ролингс. Наш разговор еще не закончен. Ты отвечаешь за то, чтобы она никуда из здания не делась.
— Не волнуйся, я никуда не денусь, — сказала Мария. — Я тоже хочу посмотреть открытие, так как некоторые работы отца мне самой незнакомы.
— Над залом есть небольшая галерея, и, если ты хочешь сохранить инкогнито, тебе лучше смотреть оттуда, — сказал Рауль.
— Да, пожалуй, так будет лучше, — согласилась она.
Марию проводили на балюстраду, откуда она могла видеть все происходящее.
Внизу собралось множество нарядных людей, в воздухе витали запахи ароматного табака и дорогих духов; все это воскресило в ее памяти тот вечер в Мериде, когда она впервые в жизни попала на званый вечер. Глядя вниз, она видела, как на невысокий подиум под аплодисменты поднимались почетные гости, и ей было интересно узнать, сильно ли изменилась Каролина с тех пор, когда она видела ее в последний раз. Возможно, у них с Раулем уже двое детей, и казалось невероятным, что его кузина так же располнела, как многие мексиканские женщины. А может быть, она сейчас в положении и поэтому не может приехать, подумала Мария.
— А где же жена мистера Дисарта? — шепотом спросила она у Стефана, который стоял рядом с ней.
Он взглянул на нее в некотором замешательстве.
— Мистер Дисарт не женат, мисс Ролингс, — ответил он.
— Он разведен? — поинтересовалась она.
— Насколько я знаю, он и не был женат.
Как же так? — с удивлением подумала Мария. В это время к микрофону подошел какой-то мужчина и произнес:
— Уважаемые дамы и господа…
Пока он говорил, Мария вновь открыла каталог и вернулась к своему портрету. Последний раз она видела его именно тогда, когда Рауль помогал ей собирать вещи. Она уже собралась перевернуть страницу, как внезапно услышала, что выступающий произнес ее имя.
— Все эти работы являются частной собственностью фонда Марии Ролингс, штаб-квартира которой находится в Мериде, на полуострове Юкатан. После выставки в Европе коллекция будет отправлена обратно и размещена в доме, принадлежащем семье жены художника.
Мария остолбенела. Стефан, казалось, внимательно слушал, что говорилось внизу. Когда вступительное слово закончилось, Мария схватила его за руку и прошептала:
— Что это значит? «Таймс» не написала об этом ни слова!..
— Нет, — ответил он, — но в пресс-релизе об этом сказано. Через несколько минут об этом объявят. Это вклад господина Дисарта в открытие частной галереи.
— Но почему она названа моим именем, а не именем отца? — удивленно спросила Мария.
— Это желание господина Дисарта. Когда открывался фонд, я еще не работал у него.
В это время внизу выступал американский посол. Он сердечно поблагодарил устроителей выставки за то, что они открыли такого великолепного художника, чья жизнь во многом напоминала жизнь известной американской художницы Джорджии О'Киффи, которая черпала свое вдохновение в пейзажах Нью-Мексико.
Следующим выступал председатель фонда.
По сравнению с предыдущими ораторами худощавый Рауль выглядел просто великолепно. После небольшого выступления он сказал:
