Им ответили: Хизкия не сомневался в том, что укрепленный город Ракат — это Тверия. Его заботил другой вопрос — можно ли считать Тверию городом, окруженным стеной, поскольку с восточной стороны[41] город не имел стены, а выходил к водам озера Кинерет (как почти все укрепленные города, находящиеся непосредственно на берегу водоема)?
В чем тут сомнение? Неизвестно, какое условие должно выполняться, чтобы город мог считаться «укрепленным», то есть окруженным стеной! С одной стороны, можно предположить, что город, окруженный стеной, — это город, заслоненный ею так, что снаружи его невозможно разглядеть, а город, не окруженный стеной, — это город, доступный обзору снаружи. В таком случае Тверия, открытая обзору с одной из сторон, не может считаться окруженной стеной. С другой стороны, можно предположить, что город, окруженный стеной, — это город, защищенный от врагов, а город, не окруженный стеной, — это город, не защищенный от врагов. В таком случае Тверия, защищенная со всех сторон стеной и водой, несомненно, должна считаться городом, окруженным стеной.
Другой мудрец, Йоханан, сказал: в юности я познакомился с мнениями великих мудрецов по этому вопросу. Населенный пункт Хамат, упомянутый в книге Йеошуа, — это нынешняя Тверия. А упомянутый там же Ракат — это нынешний Ципори.
Мудрец по имени Рава спросил: как может Хамат быть Тверией, а Ракат — Ципори, если Ракат и есть Тверия! Доказательством тому, что Ракат — это Тверия, является принятая в Тверии траурная формула: «Доброе имя было у покойного в Ракате». Стало быть, Тверия — это Ракат.
Рава установил, что Хамат — это Хамей Герар, а Ракат — это Тверия. Он пояснил, что исконное название города — Ракат, а Тверией его назвали потому, что он — това реийата, то есть «прекрасен на вид», причем вид из него на Кинерет просто великолепен[42].
Вавилонский Талмуд, трактат Мегила 5б
79 ПЯТЬ ОВЕЦ НА ОДНОМ БЕРЕГУ ИОРДАНА И ПЯТЬ ОВЕЦ НА ДРУГОМ БЕРЕГУ
Владелец стада овец обязан ежегодно отделять каждое десятое животное и приносить его в жертву в Храме. По выражению мудрецов, это приношение называется «десятиной скота». Вот что говорит о ней Тора: «И всякую десятину из крупного и мелкого скота, все, что проходит под посохом десятым, следует посвящать Господу» (Левит 27,32). Итак, из каждых десяти овец следует отделить одну в качестве десятины.
Мудрецы установили, что десять овец, из которых пересчетом выбирается жертвенное животное, должны принадлежать одному человеку и находиться в одном месте, точнее, на одном выпасе, с тем чтобы пастух мог их сосчитать. Именно, их должно разделять не более 16 километров. Таким образом, если у некоего человека есть пять овец в Тель-Авиве и пять овец в Хайфе, он не должен отделять одну из них в качестве «десятины скота» с тем, чтобы принести ее в жертву.
Мудрецы подробно обсуждали «геометрию» десятины, то есть вопрос о том, как должны быть расположены овцы и какие расстояния и препятствия могут их разделять, с тем чтобы от образуемого ими стада следовало отделять десятину.
Например, мудрецы спросили: каким образом было установлено, что максимальное расстояние между овцами, объединяемых в стадо в целях отделения десятины, — 16 километров?
Им ответили: это число выведено из слов пророка Иеремии (Йирмии): «Еще будут проходить стада под рукой считающего» (Йирмия 33,13). Пересчет овец пастухом, по словам мудрецов, возможен лишь когда они находятся на расстоянии не более 16 километров от него.
Мудрецы установили, что если две группы по пять овец в каждой находятся на расстоянии, превышающем 16 километров, а посередине между группами находится еще одна овца, одиннадцать овец вместе образуют подлежащее отделению десятины стадо (то есть «промежуточная» овца соединяет стадо воедино).
Мудрец по имени рав Аши спросил: что если между двумя удаленными группами овец находится не овца, а пастушеская овчарка?
В чем тут сомнение? С одной стороны, такая собака выдрессирована и возвращается к пастуху по его приказу — в отличие от овцы, к которой пастух должен подойти сам, если она ему нужна; стало быть, овчарка не может соединить два удаленных стада овец. С другой стороны, бывают и непослушные собаки, к которым пастух должен подходить сам.
Мудрецы подняли следующий вопрос: что если пять овец находятся на западном берегу реки Иордан, а пять других овец — на восточном берегу?
Мудрец по имени рабби Меир полагал, что этих овец нельзя считать одним стадом, даже если они находятся на небольшом расстоянии, видят друг друга, и пастух может без труда их пересчитать. Почему? Потому что в Библии сказано: «Иордан же ограничивает ее [территорию] с восточной стороны» (Йеошуа 18,20). Стало быть, Иордан — граница, а стада, находящиеся по разные стороны границы, не могут быть объединены.
Мудрецы возразили: если любая линия, названная Библией границей, разделяет стадо пополам так, что оно не может рассматриваться как единое целое в том, что касается отделения десятины, то это правило относится и к внутренним границам, разделяющие различные части Страны Израиля, в том числе к границам между наделами разных колен — они тоже должны разделять стада. В Библии сказано, например: «Оттуда шла граница к Лузу… И начертана была граница… Идет граница к морю и доходит до источника Мей Нефтоах. Оттуда нисходит граница…» (Йеошуа 18,13–16).
Мудрецам ответили: поскольку Библия объединила все части Страны Израиля в единый территориальный блок, имеющий общую внешнюю границу, внутренние границы не имеют разграничивающей стада силы. В самом деле, в Торе сказано: «Это будет ваша земля в границах ее со всех сторон» (Числа 34,12).
Мудрецы спросили: если внутренние границы не имеют разграничивающей стада силы, то почему имеет ее Иордан, также являющийся внутренней границей? Ведь он протекает внутри Страны Израиля!
Им ответили: сухопутная внутренняя граница не имеет разграничивающей силы, однако такая река, как Иордан, ее имеет!
Мудрецы спросили, действительно ли Иордан течет внутри Страны Израиля? Быть может, он течет вне нее?
Мнения мудрецов по этому вопросу разошлись.
Мудрец по имени рабби Йехуда бен Бетейра считал, что Иордан протекает вне Страны Израиля, в соответствии со сказанным в Торе: «Когда перейдете через Иордан в страну Ханаан» (Числа.33,51). Из этих слов следует, что Иордан находится вне пределов Ханаана.
Другой мудрец, рабби Шимон бен Йохай, считал, что Иордан — часть Страны Израиля, как сказано в Торе в другом месте: «Эти два колена и половина колена получили надел свой за Иорданом, против Иерихона, к востоку» (Числа 34,15). В данном случае Библия связала Иордан с городом Иерихоном; Иерихон является неоспоримой частью Страны Израиля, стало быть, река Иордан также является ее частью.
Вавилонский Талмуд, трактат Бехорот 54б-55а
80 CРАЗУ ЛИ СЪЕДАЕТ ЛЕВ СВОЮ ДОБЫЧУ
Мудрец по имени Шмуэль установил следующее правило: если ручной лев съест животное или птицу на общественной территории в соответствии с львиными привычками поедания добычи, хозяин льва не обязан оплачивать стоимость съеденного животного.
Так, если лев задрал овцу на общественной территории и съел ее немедленно, еще заживо, его хозяин не обязан оплачивать стоимость овцы — ибо лев обыкновенно задирает животное и немедленно его съедает. Но если лев задрал овцу, убил ее и съел не сразу, а по прошествии некоторого времени, его хозяин обязан оплатить стоимость овцы, ибо поведение льва не отвечало львиным стандартам — льву не свойственно откладывать поедание задранной овцы, обычно он ест ее еще живой. Мудрецы сформулировали это правило так: «Лев задрал и затем съел — штраф».
Мудрецы спросили: разве льву не свойственно убивать свои жертвы и лишь затем их съедать? Ведь в Библии так и сказано: «Лев терзает… для львят своих» (Нахум 2,13).
Им ответили: лев действительно иногда убивает свои жертвы и не съедает их на месте, предполагая отдать львятам, однако когда лев охотится ради самого себя, он ведет себя иначе — съедает добычу, когда она еще жива. Мудрецы продолжили: там же приводится еще один пример сходного поведения льва: «…и душит для львиц своих» (Нахум 2,13).
Им ответили: действительно, лев убивает добычу и сохраняет ее не только для львят, но и для львиц, однако сам он ест живую добычу.
Мудрецы возразили: продолжение того же стиха указывает на то, что лев съедает свою добычу не сразу. Именно, в нем говорится: «И наполнил он добычей пещеры свои».
Им ответили: лев действительно убивает, чтобы создать запасы в своей пещере, однако если он задирает животное для того, чтобы его съесть, он ест его еще живым.
Мудрецы продолжили цитировать то же стих:«… и жилища свои — растерзанным».
Им ответили: в свои жилища львы приносят убитую добычу, однако если лев задирает животное для того, чтобы его съесть, он ест его еще живым.
