Например, мужчина, желающий жениться на женщине, может сказать ей: ты посвящаешься мне (то есть приобретаешься мною в жены) взамен такого-то танца, который я станцевал перед тобой, согласно закону Моисея и Израиля.
Если женщина или ее отец в случае, если женщина является несовершеннолетней, согласны и мужчина действительно сплясал танец, денежная стоимость которого превышает ценность пруты, то есть, грубо говоря, одного нынешнего израильского шекеля, женщина считается приобретенной в жены.
Мудрецы Талмуда подробно взвешивают различные житейские ситуации, порождающие денежные стоимости, в контексте приобретения жены.
Мудрецы обсуждают, к примеру, случай, когда собака преследует женщину, убегающую от нее в страхе. Некий мужчина подходит к женщине и говорит: ты посвящаешься мне за то, что я спас тебя от этой собаки, по закону Моисея и Израиля. Будет ли такая брачная сделка действительна?
В чем тут сомнение? С одной стороны, женщина наверняка согласилась бы заплатить за свое спасение не менее пруты, поэтому действиям мужчины следует приписать некую денежную ценность. С другой стороны, поскольку каждый человек обязан бесплатно избавлять других от опасности, спасение женщины не может считаться имеющим денежную стоимость.
[Стоит отметить, что мудрецы исходили из ошибочного предположения[53], что существует «истинная» стоимость предмета или действия, абсолютная и объективная, одинаковая для всех.]
Талмуд не разрешил это сомнение, поэтому статус женщины, приобретенной в жены таким образом, является неопределенным.
Вавилонский Талмуд, трактат Кидушин 8б
90 О ПРИОБРЕТЕНИИ ЖЕНЫ ВЗАМЕН НАВОЗА, ПРОИЗВЕДЕННОГО БЫКОМ, ПРИГОВОРЕННЫМ К СМЕРТНОЙ КАЗНИ
Как мы уже знаем[54], согласно Галахе, одним из способов, которыми мужчина может приобрести себе жену, является финансовая сделка. Это означает, что мужчина должен вручить женщине предмет, имеющий определенную ценность (точнее, превосходящий по ценности пруту — древнюю мелкую монету); женщина должна согласиться быть приобретенной в жены в обмен на этот предмет.
Мудрецы подробно обсуждали вопрос о том, какие предметы имеют (а какие не имеют) стоимость, превосходящую пруту. В частности, они проанализировали ситуацию, в рамках которой мужчина приобретает жену, передавая ей определенное количество навоза от быка, приговоренного к смерти; мясо такого быка запрещено к употреблению в пищу. Будет ли такая сделка по заключению брака считаться действительной?
В чем тут сомнение? Прежде всего в том, что неизвестно, дозволено ли использование навоза, произведенного таким быком. Кроме того, необходимо выяснить, имеет ли этот навоз достаточную ценность.
Один из мудрецов установил, что ответ на первый вопрос зависит от того, за что именно бык был приговорен к смерти.
Если речь идет о быке, осужденном за то, что он стал объектом идолопоклонства, брак должен быть признан недействительным. Дело в том, что такой бык, согласно закону, данному непосредственно Торой, должен быть убит и сожжен, причем запрещено извлекать из его останков какую-либо пользу. В Торе сказано: «И да не прилипнет к руке твоей ничего» (Второзаконие 13,18). Слово «ничего» прямо указывает, что все останки быка, даже его навоз, запрещены к использованию. Кроме того, есть дополнительная причина запретить использование навоза этого быка. Дело в том, что пока навоз находится в кишечнике животного, он способствует его украшению, раздувая живот и делая быка более крупным и красивым, а потому — достойным поклонения или принесения в жертву идолу; поэтому такой навоз непременно должен быть запрещен к использованию. Следовательно, он не имеет материальной ценности, и брак, заключенный при его посредстве, недействителен.
Статус быка, убившего человека, иной. Этой бык должен быть убит, его мясо запрещено к употреблению — но не более того. В Торе сказано: «Если забодает бык мужчину или женщину, и они умрут, то бык да побит будет камнями, и мяса его не есть» (Исход 21,28).
Из слов «и мяса его не есть» следует заключить, что все, что осталось от быка, кроме мяса (в том числе навоз), разрешено к использованию и, следовательно, может иметь ценность. Дополнительное соображение: хозяин бодливого быка не заинтересован в том, чтобы навоз оставался в животе животного, поскольку ему не нужно, чтобы оно выглядело сильным и красивым. Поэтому этот навоз не запрещен к использованию; он имеет определенную ценность и может служить ее носителем в сделке по приобретению жены.
Вавилонский Талмуд, трактат Авода Зара 34б
91 ШИП ВО РТУ У БЫКА, МОЛОТЯЩЕГО ЗЕРНО
В древности молотьба, то есть отделение чешуек пшеницы от собственно зерен, обычно осуществлялась следующим нехитрым образом: быка заставляли топтать пшеничные колосья.
Как известно, Тора запрещает надевать на быка, молотящего зерно, намордник любого рода, мешающий быку есть зерно во время молотьбы. Напротив, хозяин обязан позволить работающему быку есть зерно, как сказано: «Не заграждай рта быку, когда он молотит» (Второзаконие 25,4).
Мудрецы Талмуда, дискутируя на эту тему, задались вопросом: что говорит закон о ситуации, когда шип, застрявший во рту у быка, мешает ему двигать челюстями и соответственно есть зерно? Должен ли хозяин выдернуть шип перед тем, как отправляет быка на молотьбу? А если хозяин этого не сделает, следует ли считать его нарушителем библейской заповеди — ведь рот у молотящего быка окажется «зашитым»?
Мудрецы подняли еще один вопрос: что если рядом с молотящим быком будет привязан лев, страх перед которым мешает быку есть зерно? Должен ли хозяин перевести льва в другое место? И еще: что если хозяин накрыл зерно одеялом, так что бык топчет ткань, а не зерно? Быть может, Тора не запретила такой способ обращения с молотящим животным — ведь в такой ситуации бык не видит зерно (и не молотит его непосредственно, копытами)!
Талмуд оставил все эти вопросы без ответа.
Вавилонский Талмуд, трактат Бава Меция 90б
92 О ЗАВЯЗЫВАНИИ ГУСИНОГО КЛЮВА ПРИ МОЛОТЬБЕ
Как нам уже известно[55], Тора запрещает затыкать рот быку, молотящему копытами колосья, чтобы он мог беспрепятственно поедать зерно, которое молотит, — ибо в Торе сказано: «Не заграждай рта быку, когда он молотит» (Второзаконие 25,4).
Один из мудрецов полагал, что запрет затыкать рот быку при молотьбе относится лишь к случаю, когда бык молотит зерно всеми четырьмя копытами, однако на быка, который молотит двумя ногами, этот запрет не распространяется (ибо в таком случае животное, как ни странно, не страдает!).
Другой мудрец спросил своего коллегу: как относится закон к использованию для молотьбы гусей или кур (существ двуногих априори): позволительно ли затыкать им рот при молотьбе ввиду малого количества задействованных ног, или же им, как и быку, нельзя препятствовать в поглощении зерна, если они молотят его всеми ногами, которые имеют?
Талмуд не дает ясного ответа на этот вопрос.
Вавилонский Талмуд, трактат Бава Меция 91б
93 ВСТАВАТЬ ЛИ ПЕРЕД РАВВИНОМ, ЕДУЩИМ НА ОСЛЕ
Ученик, увидев идущего учителя, должен встать из уважения к нему; так мудрецы трактуют стих «Пред сединой вставай и уважай лицо старца» (Левит 19,32). Согласно закону, старец — это мудрец, учитель, раввин. Однако если раввин сидит и никуда не идет, вставать пред ним не обязательно.
Мудрецы Талмуда спросили: что говорит закон о случае, когда учитель приближается к ученику, восседая на осле? Должен ли ученик встать перед ним? Иными словами, как следует рассматривать учителя, сидящего на спине у идущего осла, — как сидящего или как идущего?
Один из мудрецов ответил, что в таком случае учитель считается идущим и, следовательно, ученик должен встать перед ним.
Как мудрец обосновал свое заключение? Оно основано на законах ритуальной чистоты. Эти законы утверждают, в частности, что движущийся несамостоятельно, «за чужой счет», нечистый предмет (например, кусок падали, находящийся в руках у идущего человека) рассматривается как подвижный (а не неподвижный) источник нечистоты.
Аналогично, заявил мудрец, обстоит дело и в контексте исполнения заповеди выражения почтения к учителю.
Вавилонский Талмуд, трактат Кидушин 33б
94 КОШЕРНО ЛИ ЖИВОТНОЕ, ЗАРЕЗАННОЕ НОЖОМ, ПРИКРЕПЛЕННЫМ К СТЕНЕ
Согласно еврейскому закону, разрешается резать животных орудиями любой природы, лишь бы они были гладкими и без изъянов, в том числе ножом, кремнем, камнем, тростником и т. д. Древние мудрецы сформулировали это правило следующим образом: «Резал при посредстве кремня или тростника — животное кошерно». Из употребления слова «резал» делается вывод, что в этих случаях животное признается кошерным лишь апостериори (ретроактивно, как свершившийся факт), однако использование этих орудий убийства с заранее обдуманным намерением (априори) запрещено.
