— Только не долго, — попросил Бертольд. — Потом я отгрызу ему голову. Сделаю это с удовольствием.
— Господи! Образумь ты этих несчастных! — Гуго поднял руки к небесам. — Неблагодарные рабы твои не понимают своего счастья. Им подарили бессмертие, а они даже спасибо не сказали.
— Прекрати паясничать, — насупился Григорий. — Ничто в этой жизни не дается даром. За все надо платить. Мы же, пока не знаем, какой нам выставят счет.
— Мы часто живем в долг, — пожал плечами Гуго. — Поэтому я собираюсь радоваться жизни и наслаждаться всеми земными благами. Вам же с такими мыслями прямая дорога в монастырь.
— Примут ли нас туда? — с сомнением проговорил Григорий. — Что вы собираетесь святым отцам рассказывать на исповеди? О том, что стали исчадием ада?
— Опять ты все усложняешь. Бертольд отгрызет голову настоятелю, и вы станете самыми почитаемыми монахами в монастыре, — рассмеялся Гуго. — Уверен, что ваше продвижение по служебной лестнице будет стремительным. Однажды, один из вас станет папой римским.
— Все-таки надо было оторвать ему голову, как это планировалось изначально, — вздохнул Бертольд.
— Вам обоим подойдет монашеская ряса, — продолжал издеваться Гуго.
— Пожалуй, это не поздно сделать и сейчас. Будем ходить по ярмаркам, и веселить народ говорящей головой, — предложил Григорий.
— Кровожадные лицемеры. Только что оплакивали убиенных ими врагов, но тут же хотят растерзать невинную овечку, — притворно всплакнул Гуго.
Бертольд схватил его своими ручищами за шею. Лицо француза исказила страшная гримаса, а глаза, казалось, готовы выскочить из своих орбит. Но в следующий момент его рот растянулся в веселой улыбке, а в глазах заблестели хитрые искорки.
— Хорошо, хорошо. Я согласен с вами, посетить церковь и даже отстоять мессу, — рассмеялся Гуго. — Только в монастырь вы отправитесь без меня. Постная монашеская еда не для меня.
— Гуго, для тебя есть хоть что-то святое? — поинтересовался Григорий.
— Конечно. Только в отличие от вас я слишком скромен. Поэтому все держу внутри себя, и не выпячиваю свою святость на показ, — грустные глаза француза излучали искренность, но, приглядевшись в них можно было разглядеть замаскированную насмешку.
— Он неисправим, — вздохнул Бертольд. — Пощадим?
— Придется, — улыбнулся Григорий. — Может, пристроим его к королю Иерусалима шутом? Пусть занимается любимым делом — веселит людей.
— Боюсь, что кроме нас, его шуток никто не поймет. Тогда ему точно отрежут голову.
— Вы же этому будете только рады, — Гуго почесал шею. — Вас огорчит только то, что говорящая голова с комфортом разместится во дворце, а по ярмаркам будут ходить нищие монахи с протянутой рукой и просить подаяние.
— Прошу прощение, что прерываю вашу беседу, мой господин, — подошедший капитан низко поклонился Григорию. — На горизонте уже видна земля. Ночью мы подойдем к берегу.
— Отлично! — обрадовался Григорий.
Капитан продолжал стоять, опустив глаза вниз. Он явно хотел что-то сказать, но не решался.
— Чего мнешься? Говори смелее, — сказал Григорий, увидев замешательство капитана.
— Мой господин, мне не хотелось бы заходить в порт.
— Почему?
— Христиане накинутся на нас и всех перережут.
— Я об этом как-то не подумал, — признался Григорий. — Что ты предлагаешь?
— Мы высадим вас на безлюдном берегу недалеко от города.
— Как же мы узнаем, что это именно тот город? Может, ты нас высадишь в месте, кишащем сарацинами?
— Мой господин, я могу поклясться на Коране, что не обману вас, — капитан запнулся. Он с ужасом подумал, что упоминание святой книги в данной ситуации неуместно.
— Хорошо, — согласился Григорий. Он не заметил испуга капитана, и не понял кощунства, которое должно было привести в бешенство настоящих слуг дьявола. — Только ты лично будешь нас сопровождать до самого берега.
— Как пожелает мой господин, так я и сделаю, — капитан поклонился и быстро покинул мостик. Никому из команды пиратского корабля не хотелось надолго оставаться рядом с этими детьми ада. Капитан не был исключением. Его каждый раз трясло, когда он приближался к ним, а голос предательски дрожал. Скрывшись с глаз этих чудовищ в человеческом обличии, капитан сел на бочку. Мысли терзали его душу. Сейчас он размышлял о том, чтобы обмануть слуг дьявола и привести корабль совершенно в другой порт. Там единоверцы помогут избавиться от слуг царства тьмы. Но, вспомнив ужасные сцены расправы над его моряками, капитана бросило в жар. Пот ручьем лился по его лицу, а шея онемела, словно в нее вцепился своими ручищами тот страшный гигант, отгрызший голову несчастному Ахмеду.
— Ты думаешь, что ему можно верить? — спросил Бертольд.
— На турецкий корабль действительно могут напасть. Никто не будет разбираться, кто свой, а кто чужой. Тогда и нам достанется. Мне совсем не хочется вступить в схватку с христианами. Лучше, если мы войдем в город тихо, как паломники, путешествующие по суше, — ответил Григорий.
Глава двадцать восьмая
Луна освещала берег слишком слабо, чтобы можно было что-либо разглядеть. Тем не менее, друзья с радостью покинули корабль. Им не терпелось быстрее достигнуть берега и войти в город. Как только друзья разместились в лодке, гребцы дружно навалились на весла. Они были рады поскорее избавиться от страшных пассажиров. У всех стыла кровь в жилах, когда они глядели на этих слуг дьявола. Поэтому вся команда ходила по кораблю, низко опустив голову.
Григорий бросил взгляд на лунную дорожку, которая была единственным светлым пятном на море. Неожиданно на него нахлынули воспоминания пятидесятилетней давности. Тогда они с Лейлой любовались звездами, и такая же дорожка привлекала их взор своей таинственностью. В ее блеклом сиянии была загадочная мудрость вселенной, а мягкий свет одновременно успокаивал и волновал их влюбленные сердца. Григорий уже не раз останавливался на мысли, что лучше бы он эти пятьдесят лет провел в уединении с Лейлой. Необитаемый остров был самым лучшим пристанищем для влюбленных. Это добровольное уединение не омрачила бы даже старость. Ведь любящие сердца никогда не стареют. Сейчас это Григорий знал точно.
Под дном лодки зашуршала галька. Первым на берег выпрыгнул Бертольд. Вооруженный двумя саблями, он пошел разведать местность. К нему присоединился Роберт. Спустя пол часа, они вернулись к лодке.
— Поблизости нет ни одной живой души, — сообщил Бертольд.
— Надеюсь, что мой господин доволен? — спросил капитан. — Можем ли мы удалиться?
— Сойди на берег. Я тебе кое-что скажу на прощание, — произнес Григорий.
Если бы не темнота, то все бы увидели, как побледнело лицо капитана. Ему было страшно покидать лодку. Но еще страшнее было не выполнить требование сойти на берег. Дрожа всем телом, капитан перелез через борт лодки. Он с трудом удерживался на ногах.
— Скажешь своей команде, чтобы никому не рассказывали о том, что с вами произошло на острове, — произнес тихим голосом Григорий, когда они отошли с капитаном от лодки на достаточное расстояние, где их никто не мог услышать. — Я там оставил охрану. Если ты еще раз сунешься на остров, то с тобой жестоко расправятся.
— Можешь не сомневаться, мой господин. Я и близко не подойду к этому острову и буду нем, как рыба, — пообещал капитан.
— Если ты нарушишь свое обещание, то я об этом обязательно узнаю. Надеюсь, что преподнесенный урок, заставит тебя хорошенько задуматься о моих словах.
— Я все понял, мой господин, — закивал капитан головой. — Не сомневайся, я умею держать слово.
— Можешь идти, — разрешил Григорий.
Капитан старался идти медленно, но в конце не удержался и перешел на бег. Ноги вязли в песке, и пирату показалось, что это вылезшие из-под земли демоны, хотят остановить его. Еле различимые в темноте водоросли, которые выбросило на берег море, были похожи на щупальца морского чудовища. От всех этих страшных видений, капитан чуть не лишился рассудка. Как только он запрыгнул в лодку, моряки дружно опустили весла в воду. Они так неистово начали грести, что скрылись в темноте в считанные секунды. Ими никто не командовал, но их слаженным действиям позавидовал бы любой экипаж. Сердца моряков бились в унисон и задавали нужный темп.
— Думаю, что нам лучше дождаться утра здесь, — предложил Григорий.
— Зачем? — спросил Гуго.
— Городские ворота сейчас закрыты, и откроются только утром, — ответил Григорий.
— Я могу до утра посидеть у ворот, — заявил Гуго, которому хотелось побыстрее добраться до уютного жилища. Он все время думал о том, как начнет тратить свои деньги. По несколько раз мысленно перебирал свой будущий гардероб, примерял дорогие, украшенные золотом доспехи…
