— Стражникам городских ворот это может не понравиться. Как бы они не приняли нашу компанию за банду грабителей или воров, — Григорий хорошо понимал, почему его другу не терпится попасть в город, но решил не рисковать.
— Ты хочешь сказать, что я похож на вора? — обиделся Гуго.
— Пожалуй, на разбойника с большой дороги, — рассмеялся Григорий.
— Я тебя не понимаю, — не принял шутки Гуго.
— На кого похожи четверо здоровых мужчин, одетых в рванье и шастающих ночью вокруг города? — спросил Григорий.
— Мало ли путников бродит по белому свету? — не согласился француз. — Например, паломники.
— Если нас остановит городская стража и заглянет в наши мешки, то будет трудно им объяснить, откуда у паломников столько драгоценностей. Не дай Бог кто-то из них скажет грубое слово, то благородный рыцарь, как я подозреваю, кинется в драку. А это нам совсем ни к чему.
— Даю слово быть паинькой, — пообещал Гуго.
— От оружия надо будет избавиться, — продолжил Григорий, который не сомневался, что Гуго предпочтет сразиться с целой армией, но свои сокровища никому не отдаст. — Мы с ним точно будем выглядеть, как разбойники.
— А вдруг здесь рыскают сарацины? — предположил Гуго. — Ведь мы не знаем, где этот пират нас высадил?
— Ты вечно опасаешься ерунды, — Бертольд хлопнул француза по плечу. — Я с удовольствием сражусь с сотней сарацин.
— Для будущего монаха ты слишком агрессивен, — подначил своего друга Гуго.
— Хватит болтать, — прервал словесную перепалку Григорий. — Нам следует немного отдохнуть. Кто знает, что нас ждет завтра?
— Недавно ты утверждал, что можешь предвидеть события? — напомнил неугомонный Гуго, которому совсем не хотелось спать.
— Сейчас мои чувства молчат, — немного поразмыслив, ответил Григорий.
— Пожалуй, это говорит о том, что в ближайшее время нам ничего не угрожает, — предположил Бертольд.
— Ох уж эти горе-предсказатели, — рассмеялся Гуго. — Не могут сказать ничего определенного. Как вам после этого верить?
— Чего ты от нас ждал? — не понял Григорий.
— Надеялся, что вы мне расскажите на сон грядущий сказку о том, что меня ждет завтра, послезавтра и в недалеком будущем. — Гуго улегся на песок и положил кулак под голову. — Можете начинать. Только не рассказывайте мне страшные истории, а то я буду плохо спать.
— Я могу тебе поведать, что с тобой произойдет в ближайшее время, — пообещал Григорий.
— Начинай, не томи душу, — Гуго громко притворно зевнул.
— Два очень злых дяди возьмут известного на весь мир болтуна за руки да за ноги, раскачают и бросят в море …
— Какие еще дяди? — опять зевнул Гуго.
В этот момент на него набросился Бертольд и Роберт. Они схватили француза, как только что предсказывал Григорий, раскачали его и бросили в море.
— Изверги! Я же простужусь!
— Обещаю, что это тебе не грозит, — рассмеялся Григорий. — Ты не хочешь узнать, что произойдет дальше?
— Нет! Я же говорил, что не люблю страшных историй перед сном.
— Боюсь, что пока не сбудется пророчество, то никто из нас не сможет спокойно заснуть, — скорбно сообщил Григорий.
— Какое еще пророчество, жалкий обманщик? — Гуго подозрительно посмотрел на своего друга.
— Я вижу, как на дно моря опускается человек с привязанным к ногам камнем. Там он и будет ночевать, общаясь с рыбами. Я плохо различаю лицо этого человека, но интуиция мне подсказывает …
— Хорошо! Клянусь, что до утра буду нем, как рыба, — пообещал Гуго.
Друзья пожелали друг другу спокойной ночи и улеглись спать. Хоть они стали бессмертными, но усталость и их одолевала.
Григорий лежал с открытыми глазами и смотрел на ночное небо. Прошло пятьдесят лет, а там ничего не изменилось. Те же звезды мерцают своими загадочными огоньками. Только теперь они подмигивают тебе, как равному, посвященному в некую тайну мироздания. Неужели он действительно стал бессмертным? Теперь, как и звезды, он будет созерцать окружающий его мир целую вечность. Много это или мало?
Как только взошло солнце, друзья тронулись в путь. Недалеко от прибрежной полосы они увидели дорогу.
— Кажется, мы напрасно оставили оружие на берегу, — сказал Гуго, вглядываясь вдаль.
В направлении к городу, который находился у них за спиной и чьи очертания проглядывались в нескольких милях, двигался караван. Еще было время спрятаться и остаться незамеченными, но Роберт разглядел среди всадников рыцарей. Даже издалека были хорошо видны их белые щиты с красными крестами. Символ христианской веры вселял уверенность, что в караване находятся единоверцы. Поэтому друзья сели на обочине дороги и стали ждать. Когда караван приблизился, то Григорий увидел длинную вереницу верблюдов, всадников и пеших людей. По одежде можно было определить, что в этом караване находятся купцы, воины и паломники.
Впереди ехал на вороном коне рыцарь в белом плаще, украшенном красным крестом. Он подъехал к друзьям и внимательно на них посмотрел.
— Кто вы и куда держите путь?
— Мы христиане. Идем в Иерусалим, чтобы помолиться в Святой Земле, — ответил Григорий.
— Вам повезло. Мы тоже туда направляемся. Можете присоединиться к нашему каравану. Вокруг бродит много разбойников, которые грабят мирных путников. Мы обеспечим вашу защиту.
— Какую плату вы берете за охрану? — поинтересовался Григорий.
— Я рыцарь ордена тамплиеров, — обиделся всадник. — Разве ты не видишь моего плаща?
— Извини благородный рыцарь, но я ничего не знаю о тамплиерах, — признался Григорий.
— Наш орден был создан, чтобы помогать христианам, прибывшим в Святую Землю. Мы охраняем и защищаем паломников. Если вы голодны, то вас накормят, если больны, то вас пристроят в госпиталь. Все это мы делаем бесплатно.
Переход до Иерусалима занял сутки. На привалах Бертольд расспрашивал рыцаря об ордене тамплиеров. Ему очень понравилась идея монашествующих рыцарей. Солдаты Христа сражались за доброе дело, бескорыстно помогали попавшим в беду людям.
— Мои слова оказались пророческими, — смеялся Гуго. — Наш Бертольд станет монахом. Трудно найти лучшего для него сочетания — воинствующий монах. Без сражений Бертольд не сможет долго прожить. Если его лишить этого удовольствия, то он заболеет или умрет от тоски. Здесь же ему предлагают все удовольствия сразу. Днем рубит головы сарацинам, а ночью замаливает грехи.
— Ты бы прекратил по этому поводу смеяться, — посоветовал Григорий. — Бертольд серьезно задумался о вступлении в орден тамплиеров.
Друзей разместили в доме для паломников. Здесь они могли поесть и переночевать. На следующий день все отправились на базар, где собирались купить себе приличную одежду, лошадей и оружие. Нужно было найти еще и жилье. Впрочем, имея достаточно денег, этот вопрос решился легко.
Глава двадцать девятая
— В то время, как мы стали богатыми и можем наслаждаться всеми благами, вы мне предлагаете постричься в монахи, — негодовал Гуго. — Ради чего мы сражались с сарацинами, терпели лишения и подвергали свои жизни опасности?
Друзья сидели в доме, который сняли у местного купца. Тот имел несколько домов и с удовольствием, за умеренную плату, поселил в одном из них приезжих рыцарей. Двухэтажный каменный особняк понравился всем. Стоял он на краю Иерусалима, имел небольшой двор с конюшней и сараями. От внешнего мира его отделял невысокий забор с крепкими воротами.
— Богатство затмило твой разум, — возмутился Бертольд. — Ты забыл о первоначальной цели своего прибытия в Святую Землю?
— Да, мы отправились в крестовый поход, чтобы освободить Гроб Господень от неверных, — согласился Гуго. — Мы это сделали. Теперь можем немножко пожить для себя. Ведь каждый из вас надеялся, что их храбрость будет вознаграждена звонкой монетой, почетом, а может быть и местом при дворе вашего короля.
— Гуго, ты всегда больше думал о личном обогащении, чем о светлой идее крестового похода, — упрекнул француза Бертольд.
— Я всегда совмещал полезное с приятным, — парировал Гуго. — Не вижу ничего плохого в том, чтобы за счет войны поправить свое материальное положение. Благородный рыцарь, ведущий нищенский образ жизни — это нонсенс. Каждый из вас всегда стремился к богатству. Быть бедным не только неприлично, но и унизительно. Сейчас мне хочется отдохнуть и насладиться жизнью. Неужели я этого не заслужил?
— Ты же слышал, какая сейчас обстановка, — напомнил Роберт. — Мусульмане захватили Эдессу, усилили натиск по всем направлениям. Иерусалим в любой момент может подвергнуться нападению. Спокойно пожить тебе все равно не удастся.
— Григорий! Объясни ты им, что я не создан для монашеской жизни, — взмолился Гуго.
— Они правы. Обстановка сейчас напряженная. Ты часто с гордостью отзывался о рыцарстве, об их совести и чести. Сейчас настал момент доказать, что это были не пустые слова.
