— Хорошо. Завтра же пойду и залью свой журнал анализами. Устраивает? — Никуда вы не пойдете. До окончания следствия вы отстраняетесь от занимаемой должности. И убедительная просьба из города не выезжать.
В коридоре ждал напуганный Дича.
— Зачем тебя вызывали? Что там произошло? — Ничего такого, чего нельзя было бы исправить, — тихо и грозно произнесла Вича. — Одно плохо. Поездки на дачу придется пока отложить. Но, думаю, что ненадолго.
Владелец белесых глаз летел по городу как на крыльях. Ему не терпелось сообщить Заире о том, что ее план сработал. Подозрения от него как поставщика наркотиков были на время отведены, и теперь можно успеть спрятать концы в воду. В тот момент он и представить себе не мог, что одним из этих концов суждено стать ему самому.
Вся компания любителей легких наркотиков решила отметить удачную аферу на речном трамвайчике. Выбрали тот, что был переоборудован в плавающий пивбар с живой музыкой. Белые ночи Питера навевали поэтическое настроение. Тихие звуки джаза и плавное покачивание плоскодонного суденышка уносили в зовущую даль. Невесомый наркотический дурман дарил ощущение всеобщего счастья.
Они плыли по Фонтанке, медленно проходя под ее многочисленными мостами. Когда мосты скрывали белое ночное небо, в наступающей темноте слышались громкие поцелуи и пошлые смешки. Жаждущая чистоты душа лжесвидетеля не могла больше оставаться в этом вертепе. Задыхаясь от негодования и замкнутого пространства бара, он вылетел на верхнюю палубу.
Свет ночного неба Петербурга радостно приветствовал его. Как будто черный занавес спал с его белесых глаз и он с неописуемым восторгом ощутил, как прекрасен этот город. Красота и грациозность проплывающих мимо зданий завораживали притупленное наркотиком сознание. Не помня себя от счастья, он встал на цыпочки и неистово потянулся к окружающему его великолепию. Он хотел слиться с этими домами и памятниками, воспетыми великими сынами России. Растолкав сидящих на корме туристов, невменяемый наркоман вскочил на лавку и распростер руки, пытаясь объять качающийся и уплывающий вдаль город. Его душа летела вверх, а тело падало вниз.
В своем необузданном порыве он не заметил низко висящий мост, который уже поглотил большую часть суденышка.
Крики ужаса заставили его оглянуться. Ржавое перекрытие поцеловало его на прощание в лоб. Одурманенный мозг зафиксировал приглушенный всплеск. Звук ночного города пропал.
Сквозь медленно увеличивающуюся толщу воды белесые глаза вдруг увидели, что перекрытие было покрыто вовсе не ржавчиной. Весь нижний край моста был залит кровью жертв этого горбатого, но вместе с тем грациозного палача, исправно служившего своему одетому в гранит городу-господину…
Потеряв поставщика развлекательных препаратов, беззаботная компания помыкалась и втянулась в серьезные наркотики.
Не осталась в стороне и Заира.
Вся эта история привела к переменам в жизни подстанции.
Вернувшись на работу, Вича попала в немилость к новой заведующей. Хозяйке «сумочной» неприкрыто давали понять, что доверия к ней больше нет. Недолго думая, опальная работница уволилась по собственному желанию. Вслед за ней ушел и Дича. Из рассказов подруги Вича узнала, что не задержалась там и Заира. Как-то она потеряла сознание прямо в машине. Пытавшийся помочь ей врач не нашел на ее руках ни одного живого места. После недавнего скандала с наркотиками сор из избы выносить не стали, и Заиру без шума «ушли». Вича оформила инвалидность и потихонечку подрабатывала медсестрой в местном бассейне. Ходили слухи, что Заира тоже ушла на инвалидность.
Полностью опустившись, она как-то ввела себе в вену новый суррогатный наркотик. Через неделю ее нашли без сознания с запущенной гангреной. Жизнь ей спасли, а вот руку отняли почти по самое плечо…
Заира! Вот кто источал такую же энергию, какую Вича чувствовала сейчас в ночном небе Америки. Ее взгляд вдруг как магнитом притянуло к бликам быстро вращающегося пропеллера. Замотанная в черное фигура стояла на крыле и тянулась к ней. Равномерные вспышки бортовых огней выхватывали из темноты знакомые черты.
«Легка на помине! — вздрогнула Вича. — Видно, слухи оказались преувеличенными», — думала она, глядя на целые руки Заиры.
Но тут самолет тряхнуло на воздушной кочке. Потерявшая равновесие женщина попыталась ухватиться за край крыла, однако ее правая рука коснулась не спасительной серебряной поверхности, а лопастей бешено вращающегося пропеллера. Брызги крови заляпали иллюминатор. Вича отдернула голову и проснулась. За бортом самолета шел дождь. Капли воды разбивались о стекло и стремительно неслись назад, плетя тонкую паутину из ручейков.
«Дождь в дорогу — к счастью», — почему-то подумалось Виче.
— Интересно, а к чему дождь в конце пути? — спросила она у Дичи, который проснулся от резкого толчка ее головы.
— Скоро узнаем, — философски заметил он.
Волнение от разбудившего ее видения улеглось, на смену ему пришла растущая уверенность. То, что она, сама того не ведая, выстояла в борьбе против представительницы враждебного лагеря, вселило надежду. А когда она увидела в зале аэропорта веселую группу родственников, все страхи окончательно отступили. С шутками и прибаутками новых американцев привезли в жилой комплекс из разбросанных там и сям трехэтажек, в одной из которых, по словам встречающих, им и сняли двухкомнатную квартиру. Правда, на самом деле квартира оказалась полуторакомнатной, потому что одна из комнат была просто небольшим кабинетом. Но поскольку туда сумели втиснуть кровать, она сразу же превратилась в полноценную спальню.
— В тесноте, да не в обиде, — решили Дича с Вичей и начали распаковывать чемоданы.
Наступала первая ночь виккианской воительницы на чужой земле и Виче не терпелось испытать свои силы. Однако ей никак не удавалось уединиться. В Питере уже было утро, и расстроенные биологические часы не давали никому заснуть. Наконец брожение по квартире закончилось и Вича выскользнула на балкон. Она распростерла к небу руки и закрыла глаза.
— Есть! Вот она! От волнения и легкого морозца захватило дух. Пусть чужеродная энергия едва ощущалась, но Вича осязала ее, хоть и не так остро, как в самолете. Мелкие капельки флюидов кружились вокруг нее, только протяни руку. Во время полета их избыток пугал ее, здесь же ей их не хватало. Виккианская воительница вдохнула полной грудью, чтобы принять в себя силу черных сестер, но ничего не случилось. Она стала часто и глубоко вдыхать, пока не закружилась голова. Вича едва успела схватиться за обледенелые перила, и чуть не грохнулась на пол балкона.
«Подождем до полнолуния», — расстроилась она, и побрела нетвердой походкой в их махонькую спальню.
Когда на родне была полночь Вича вышла во двор. У них только начинало вечереть и солнце еще не спряталось за высокие лиственницы лесопарка. Туда-то и направилась наша воительница. Незнакомые люди улыбались и здоровались с ней.
«Совсем, как в деревне», — улыбалась им в ответ Вича.
Пока она добиралась до лесопарка, лицо ее от непривычки успело устать. Углубившись в парк, Вича наконец-то расслабила лицевые мышцы. Выбрав полянку поукромней, он подняла к небу глаза. Перед ее взором предстало два светила.
Солнце уже клонилось к горизонту, высвечивая бледный лик луны. Вича протянула к ней руки и попыталась собрать плавающие в вышине флюиды. Ее руки уже затекли и больные легкие едва справлялись с физической нагрузкой, но ни одна капелька чужеродной энергии так и не проникла в ее тело.
Безграничное уныние и горечь поражения обуяли ее.
Испытанное когда-то давно чувство безнадеги поднялось из глубин души. При полном безветрии кроны лиственниц вдруг громко зашумели. Метелочки зеленых иголок на глазах, и соединившись в пары, разбегались по смолистым веткам. Не прошло и минуты, как Вичу окружали стройные сосны. На поляне откуда-то появились дети. Пятеро мальчишек, мал мала меньше, резвились вокруг, не давая ступить и шагу. Она посмотрела себе под ноги и ничего не увидела, кроме собственного огромного живота.
Остановившись, она с любовь погладила шевельнувшегося в утробе младенца.
Возвращавшаяся с охоты волчица, замерла у края опушки и сквозь кусты наблюдала за шумными двуногими. Дети бегали по поляне, не замечая опасности. Вдруг двуногая самка замерла и уставилась на кусты, где пряталась волчица. Женщина пожирала глазами хищницу, однако взгляд Сидонии не имел былой силы. Беспредельная тоска и отчаяние от собственного бессилия охватило ее. Она опять видела себя пленницей в охотничьем домике, где ее лишили колдовской силы. Крик напуганных сыновей не дал ей погрузиться в горькие воспоминания. В панике она начала хватать детей и подсаживать их на молодую сосну. Почуяв запах страха, волчица открыто вышла на поляну. Женщина встала перед хищницей на карачки, и прикрывая живот одной рукой, дико оскалилась. Пробившееся сквозь деревья солнце с любопытством наблюдало за противостоянием двух матерей.
