— Мелани…
Алекс отшвырнул газету и вылетел из комнаты. Я думала, что он просто уйдет, — возможно, навсегда. Было такое ощущение, словно меня душат за горло.
Явно не соображая, что делать, Алекс ворвался обратно и кивком позвал меня за собой, но меня будто парализовало.
— Идем, — рявкнул Алекс.
Я встала и вышла за ним в холл. Он схватил меня, притянул к себе и прижался лбом к моему лбу, стараясь совладать с собой.
— Твоя подруга меня всерьез ненавидит, да?
— Да, — вымолвила я, кусая нижнюю губу. У меня едва хватало сил говорить. — Т-ты это делал? — выдавила я дрожащим голосом.
— Мел, ты же знаешь, я должен был найти себя. Попробовать все новое. Чтобы понять, где мое место. Здесь. С тобой.
Я отвела глаза и напряженно уставилась в пол.
— Америка… Это было совсем в другой жизни. Я натворил там много такого, чего никогда не сделал бы здесь. Много такого бредового… Ты должна мне поверить, тыквочка. — Я хотела, очень хотела поверить. — Ты особенная — я твержу тебе это все время, но ты не веришь в себя. Сама посуди, я же вернулся к тебе, верно? Ты же знаешь, какая у меня голова путаная. Но я же здесь!
Я снова посмотрела Алексу в глаза. Он казался таким искренним, так отчаянно стремился все исправить. Вот-вот сам заплачет.
— Пожалуйста, Мел.
Мы долго смотрели друг на друга.
— Все в порядке, — проговорила я наконец. — Все в порядке. Это было очень давно.
— Ты серьезно?
— Да, — тихо ответила я.
— Я о тебе там все время думал.
— Правда? А я о тебе и не вспоминала, — Я выдавила смешок.
— Вся эта чушь кончилась, обещаю тебе. Теперь есть только ты и я. А если бы ты послала куда подальше эту Фран, все было бы просто идеально.
— Алекс, она моя лучшая подруга.
— А я?
— А ты мой спутник жизни, забыл?
— Ах да.
Я обязана была спросить:
— Ты меня любишь, Алекс?
Он улыбнулся и поцеловал меня в губы.
— Я с тобой тра-ахаюсь, что, не та-ак? — Алекс пародировал речь кокни.
— Нет, скажи.
— Малыш, я люблю тебя, как не любил никого на свете.
И он ушел. Я стояла в дверях; возвращаться в гостиную не хотелось. Рядом, на столике, лежала почта. Я никогда специально ее не проверяла: счетами пусть занимается Линда, а все остальное она может запихнуть мне под дверь. Но теперь я просмотрела конверты и подивилась, сколько же благотворительных организаций для животных существует в мире. Вдруг я наткнулась на конверт, адресованный мне, — для передачи Алексу. Плотный белый конверт.
Что за чудеса. А снизу нашелся еще один — уже для меня.
Я сразу смекнула, что это такое, — приглашения на свадьбу, вот что! В конце концов, много ли я получаю плотных белых конвертов? Его можно поставить на каминную полку! Правда, Линда уже заполонила ее стеклянными котятками.
Я вернулась в гостиную. Энгус и Фран смотрели на меня с участием.
— Извини! — с ходу выпалила Фран.
— Все нормально. — Я села и налила себе еще один бокал вина.
— Это было только предположение, Мел. Я и не думала… — Фран, похоже, не знала куда деваться.
Я похлопала ее по руке:
— Выйдем. Я хочу тебе кое-что сказать.
Фран направилась за мной.
— Фран, не волнуйся. Все вышло только к лучшему. Он… — Я чувствовала себя по-дурацки смущенной. — Не хотелось говорить при Энгусе, но… он сказал, что любит меня. Впервые в жизни.
— Этот хорек? — Фран немедленно вновь преисполнилась презрения. — Он никого, кроме себя, не любит.
Я пронзила ее взглядом, свидетельствовавшим, что я еще не простила.
— Ладно, ладно, умолкаю. Я за тебя рада. Честно.
— Фран, ты перестанешь зверствовать?
Фран застонала.
— Перестанешь? Это его до точки доводит — и меня тоже.
— Ладно. Хорошо. Если ты действительно этого хочешь, я подавлю свою естественную реакцию на этого урода.
Я крепко обняла ее:
— Фран, я обожаю твои звериные реакции. Если только это не загнанный в угол ягуар.
Фран оскалилась. И мы вернулись в комнату.
— И часто у вас такие драмы разыгрываются? — поинтересовался Энгус, неторопливо потягивавший вино.
— А кто тут собирался целую свадьбу расстроить? Не ты случайно? — напомнила я ему. — Да, кстати, — смотрите! — И я вытащила конверты.
— Приглашения? — Фран тотчас вцепилась в них. — Почему это вам два отдельных?
— Думаю, потому, что они могли себе это позволить, — беззаботно сказала я, вскрывая свой конверт. И потрясенно уставилась на отделанную золотом открытку. — Ах, сука!
— Что?
— Смотри!
Фран взяла у меня открытку.
— Вот это да!
«Джоан и Дерек Филлипс, — гласила открытка, — приглашают Вас на свадьбу их дочери, Аманды Серены Филлипс, и Фрейзера Аласдера Маккональда в церковь Пирфорд-Вилледж, в 10 утра, 21 декабря, за чем последует ланч в «Фантастическом петухе» и танцы в Пирфорд-Хаус».
Я заглянула на обратную сторону открытки — ничего. Я сунула руку в конверт, лихорадочно пытаясь нашарить дополнительную карточку. Моя рука вылезла обратно пустая — и плотно сжалась в кулак.
Мы с Фран смотрели друг на друга. Затем она вскрыла конверт Алекса. И вот что там обнаружила: «Джоан и Дерек Филлипс приглашают Вас на торжественный прием по случаю свадьбы их дочери, Аманды Серены Филлипс, и Фрейзера Аласдера Маккональда в Пирфорд-Хаус, 21 декабря. Гости будут доставлены из Центрального Лондона, в 4.30 дня. Вечерние туалеты не обязательны».
Регистрация брака планировалась в «Хилз». Самое дешевое мероприятие обходилось там в четыре сотни фунтов.
Мы с Фран смотрели друг на друга.
— Ах так. — Я повернулась к Энгусу. — Что нужно делать, чтобы поиметь в задницу эту свадьбу?
— Это будет справедливой платой, — добавила Фран, — за все то дерьмо, что мы натерпелись от нее в школе.
Меня перекосило при воспоминании.
— За то, что заставляла мальчишек нас держать, а сама дергала нас за волосы.
— За то, что сперла наши карманные деньги на благотворительность, — прошипела Фран.
— За то, что не призналась, что украла линейку учителя, и обвинили в этом меня.
— За то, что сказала Коллин Суини, будто я хочу с ней подраться.
Энгус потрясенно слушал нас.
— За то, что донесла, что ты стащила помаду в «Вулвортс».
— Да! — вспомнила Фран. — За то, что притворялась, будто ей плохо, когда мы хотели пойти в кино, и мы опоздали.
— Ага! — воскликнула я. — А когда ее пустили в ночной клуб, а меня нет, она не стала возвращаться ради меня!
— И за то, что гуляла с Ножкой Фортерсом только потому, что он тебе нравился!
