Стиви представляет собой интересную комбинацию неуверенности и уверенности, как и я, но совершенно разными способами.
Но из того, что я знаю о дикой стюардессе, она не хотела бы, чтобы с ней осторожничали. Так что я не собираюсь этого делать. Не собираюсь избегать тех частей ее тела, в которых она не уверена, только для того, чтобы отвлечь от них внимание. Вместо этого я собираюсь потрогать каждый дюйм ее тела, пока буду трахать ее так сильно, что она, вероятно, даже не вспомнит свое собственное имя, не говоря уже о том, что ей не нравится в ее теле.
Даже при выключенном свете я вижу, что ее соски — маленькие пики, умоляющие меня, поэтому я беру их в рот, вырывая из губ Стиви тихое хныканье.
Честно говоря, мне нравится все, что выходит изо рта этой девушки. Будь то нежный стон удовольствия, мое имя, когда она умоляет, или одна из ее остроумных шуточек, которые девушка не может не бросить мне в ответ. Мне нравится знать, что все, что выходит из ее рта, происходит благодаря мне.
Мое дыхание овевает ее кожу, когда я спускаюсь все ниже и ниже, касаюсь губами нежной ткани ее трусиков. Поглаживая себя одной рукой, другой цепляюсь за пояс кружева, слегка оттягивая его вниз, готовый зарыться лицом между ее ног.
Но Стиви кладет свою руку на мою, останавливая меня.
— Тебе не нужно этого делать.
— Я хочу.
— Нет, не хочешь, — нервно смеется Стиви.
Я хмурю брови.
— Нет, хочу.
Она смотрит куда угодно, только не на меня.
— Ну, я… мне это не очень нравится.
Я не свожу с нее взгляда, желая, чтобы она посмотрела мне в глаза. Наконец, ее сине-зеленые глаза встречаются с моими, позволяя мне читать ее как чертову книгу.
Она лжет.
Может быть, она стесняется того, что мое лицо будет находится между ее бедер, или кто-то другой заставил ее почувствовать, что это рутинная работа, но ко мне это определенно не относится. Или, может быть, у нее никогда не было кого-то, кто знает, какого хрена нужно делать, находясь здесь, внизу. Как бы то ни было, Стиви сказала мне «нет», так что, похоже, сегодня я пропущу эту трапезу, хотя уже несколько недель мечтал попробовать девушку на вкус.
Приподнявшись, я опираюсь на локоть, нависая над ней.
— Мне нужно, чтобы тебе было комфортно со мной.
— Мне комфортно, — быстро выпаливает она.
— Ну, тогда нам нужно прояснить некоторые вещи.
Девушка тяжело сглатывает от моих слов.
— Я мечтал об этом уже несколько недель. А я не часто так долго жду того, чего хочу, но видеть тебя голой в моей постели с этим, — накрываю ладонью ее мокрые трусики, — готовой для меня… черт. Я не могу дождаться, когда трахну тебя. Но я не собираюсь этого делать, если ты продолжишь нести чушь о своем теле.
— Я ничего не говорила…
— Здесь, — легонько похлопываю ее по виску.
Я наблюдаю, как на ее лице появляется чувство вины.
— Сегодня ты моя, и все, что я вижу, это безумно сексуальное тело, готовое для меня. Эти сиськи, — я беру их в ладони, — в которые я хочу зарыться лицом на всю ночь. Эти бедра, — сжимаю одно из них, — которые я бы с удовольствием использовал как грелку для щек. А это, — я погружаю пальцы под промокшую кружевную ткань, — эта киска, которая такая чертовски теплая и влажная для меня.
Скользнув пальцем между ее складочками, я ввожу палец внутрь, отчего Стиви выгибает спину, а из горла вырывается хныканье.
— Это все мое сегодня, — продолжаю я. — И я не позволю тебе нести всякий бред о том, что принадлежит мне. Так что мне нужно, чтобы ты прекратила, или мы остановимся.
Стиви не отвечает, на ее лице заметно волнение.
Я толкаю свою эрекцию в ее ногу, давая ей почувствовать, насколько я тверд.
— Я не шучу, Стиви. Я пойду и позабочусь об этом сам, как делал бесчисленное количество раз за последние несколько недель, если ты не начнешь вести себя хорошо по отношению к себе.
— Ты ни с кем больше не встречался последние несколько недель? — Ее брови приподняты в замешательстве.
Перекатываясь, прижимаюсь грудью к ее голым сиськам. Это не та позиция, к которой я привык — слишком интимная. Я не люблю зрительный контакт и тому подобное, когда дело доходит до секса, но сейчас еще ничего не началось, поэтому я позволю себе это.
— Нет, — отвечаю я честно. — Я не шучу, когда говорю, что уже несколько недель думаю о том, чтобы трахнуть тебя. Ты — все, что я хотел.
Глаза Стиви расширяются от удивления.
— Все это, — блуждаю рукой по ее животу, сжимаю ее ногу, а затем обхватываю ее задницу. Я прячу лицо в ложбинке ее шеи, мои слова приглушенно звучат на ее коже. — Так что, пожалуйста, отдай мне это.
— Черт, Зандерс. Не знала, что ты так одержим мной. — На ее губах появляется легкая ухмылка, на смену прежней неуверенности приходит уверенность.
Стиви рукой скользит по всей длине моей грудной клетки, а затем впивается пальцами в мою поясницу, заставляя мой член упираться в нее. Прикрываю глаза, когда повторяю движение, находя столь необходимое трение.
— Я собираюсь, блядь, уничтожить твое тело сегодня и, надеюсь, вместе с этим избавиться от той неуверенности, которая, черт возьми, не имеет никакого смысла.
Знакомая ухмылка, заигравшая было на ее губах, пропадает, вместо этого ее рот открывается в шоке.
— Могу я оттрахать тебя до потери сознания, милая?
Слова ускользнули от обычно сообразительной девушки, вместо этого она молча кивает в знак согласия.
— Хорошо, — я встаю у изножья кровати, цепляюсь пальцами за пояс ее трусиков. — Подними бедра для меня.
Стиви делает, как я сказал, и когда кружево падает на пол, я не могу не восхититься открывшимся передо мной видом. Даже сквозь темноту я вижу, как блестят мягкие складочки ее киски.
— Такая красивая, — выдыхаю я, когда пальцами обводя ее клитор и заставляя девушку извиваться под моими простыми прикосновениями.
Я хочу поглотить ее. Хочу зарыться лицом так глубоко между ее ног, что в конце концов мне придется подняться за кислородом, но Стиви сказала «нет», так что пока она не возьмет свои слова обратно, этого не произойдет.
Не то чтобы она сильно нуждалась в прелюдии. Девушка уже промокла насквозь, и мои пальцы уже несколько раз с легкостью проскальзывали в нее. Надеюсь, она способна принять все, что я могу предложить. Для большинства женщин это много. На самом деле, в большинстве случаев мне приходится сдерживать себя больше, чем хотелось бы, но я верю, что Стиви справится.
Отойдя на минутку, я достаю из сумки презерватив, а Стиви смотрит, как я его раскатываю.
— Кстати, я чист. — Не то чтобы она спрашивала, но я регулярно проверяюсь, и решил, что она должна знать.
Стиви прикусывает губу, жадно глядя на мой покрытый латексом член.
— Я тоже.
— Перевернись, — поглаживая себя, я смотрю, как она делает то, что велено, вставая на четвереньки. — Вот так, хорошая девочка, — добавляю я, шлепая ее по заднице. — Теперь держись за изголовье.
Тонкими пальцами, украшенными тонкими кольцами, держится за раму кровати, когда раздвигает колени, открывая мне прекрасный вид.
Я представлял себе это уже несколько недель. Как будет выглядеть ее киска, как она будет чувствоваться, но мое воображение было абсолютным дерьмом по сравнению с реальностью. Проводя ладонью по подбородку, я не могу удержаться и удовлетворенно качаю головой. Потому что Стиви чертовски красива.
Обхватив член кулаком, я забираюсь на кровать, сажусь на колени рядом с попкой Стиви, ее ноги раздвинуты для меня. Погружаю два пальца в рот и провожу ими по ее центру. Когда они исчезают внутри нее, голова Стиви опускается между плеч, и она толкается в мою руку, нащупывая ритм.
— Чего ты хочешь, милая? — я сосредоточен на исчезающих пальцах, завороженный всем происходящим.
— Хочу, чтобы ты перестал называть меня «милая».
Мои губы в ухмылке.
— Ни за что. Кроме того, по обе стороны этих тонких стен находятся мои товарищи по команде. Хочешь, чтобы они услышали, как я называю тебя по имени, когда трахаю тебя?
