— А кто тебя знает? — усмехнулся отец. — Я бы на твоем месте начал очень сильно переживать. А вообще, насчёт деда не уверен, а вот бабушка твоя явно думает, что на особняк ее ближайших родственников напал ты. А теперь, пока они не приехали, быстренько мне перечисли всех тех, кто был в курсе твоих непростых взаимоотношений с Дашковыми.
Я задумался, а потом начал перечислять:
— Род Романовых, Род Дашковых…
— Не юродствуй, Алексей. — поморщился отец. — Ты сейчас несколько не в том положении, чтобы веселиться. Ты кому-нибудь еще, кроме перечисленных, говорил о твоем конфликте с Дашковыми?
— Кроме Романовых, о конфликте знали только Виталий Борисович и Прохор. Дворцовые мои в прошлый раз точно ничего не поняли, когда мы после Бутырки сюда приехали, а значит и к сегодняшнему вряд ли какое-то отношение имеют.
— Согласен. — кивнул отец. — Но все же, подумай ещё, кому ты мог хоть парой слов обмолвиться или случайно оговориться в совершенно левом контексте? Сам понимаешь, тот, кто тебя сюда заманил, знал не только про твои взаимоотношения с Виталием Борисовичем, но и, самое главное, про Дашковых. Эта информация и позволила злодею или злодеям так красиво тебя подставить.
Тут я вспомнил про Вику, которой «жаловался» на подставы со стороны деда, но промолчал — я в своей «жалобе» про Дашковых точно не упоминал.
— Нет, больше никому не говорил. И вообще, я и Дашковых тогда предупреждал, чтобы они молчали, Пафнутьев подтвердит. Явно у них где-то на сторону утекло.
— Всё может быть… — протянул отец, и мотнул головой на что-то, находящиеся у меня за спиной. — А вот и Государь-Император пожаловал. Все, садись в свою машину и езжай за нами. И, Алексей, самое главное — держи себя в руках, не наделай глупостей.
Я кивнул и, направившись к своей машине, заметил, как мимо нас в Брюсов переулок поворачивает дедов кортеж — «Чайка» и три «Волги» сопровождения.
* * *
— Фролушка, ты уж постарайся держать себя в руках! — успокаивала жена князя Дашкова. — Хрен с ним, с этим Алексеем, перебедуем как-нибудь!
— Да, отец, хрен с ним! Мне мои яйца очень дороги. — поддержал мать Наследник. — Особняк восстановим, пока поживём за городом. А царственному дядьке через тетку Машу не забудь намекнуть на финансовую компенсацию за проделки его внука.
— Отстаньте вы от меня! — отмахнулся князь. — Я сам знаю, что делать! Главное, что все живы остались. И вообще, надо как-то с этим заканчивать раз и навсегда, а то так и будем жить в постоянном страхе!
— Фролушка, успокойся! Не слушай сына! Как бы ты еще хуже не сделал с этими требованиями компенсации!
— И куда уже хуже-то? Вон, глядите, легки на помине наши родственнички, чтоб им пусто было…
* * *
Первыми из Императорского кортежа, как и положено, выскочили Дворцовые, которые быстро рассосались по всем ключевым точкам перед особняком Дашковых, сноровисто выдавив охрану последних за воображаемый круг. Следующей, к моему немалому удивлению, из «Чайки» вышла Императрица, и чуть ли не побежала к любимым родственничкам, внешний вид которых оставлял желать лучшего — на старших Дашковых были домашние халаты и тапки, молодежь вырядилась в платья и рубашки с брюками, а самые маленькие кутались вообще непонятно во что. Впрочем, прислуга Дашковых, кроме охраны, не особо-то своим внешним видом и отличалась от господского. К Императрице по очереди подошли все Дашковы, которых она пообнимала и, судя по всему, сказала каждому слова ободрения, и только после этого из «Чайки» вылез Император, неспеша присоединился к жене, дождался, пока ему все поклонятся, поручкался с князем и Наследником, после чего повернулся в нашу сторону и рукой сделал жест, не терпящий двойного толкования, мол, быстро ко мне, а из Дашковых рядом с Императорской четой остались только сам князь с женой и Наследником.
— Удачи. — пожелал мне Прохор.
Я вздохнул, вышел из машины и пошел вслед за отцом, стараясь спрятаться за его спиной и не смотреть в сторону бедолаг Дашковых. Чем ближе я подходил, тем больше чуял ненависть с их стороны, что тоже не способствовало скорости моего шага.
— Алексей, что ты там так вяло плетешься? — рявкнул дед. — Долго мы тебя еще будем ждать?
— Не выспался просто… — буркнул я.
— Сейчас мы тебя разбудим. — дед указал мне место рядом с собой, прямо напротив князя Дашкова, которого уже буквально трясло. — Фрол, держи себя в руках. Сейчас Алексей поведает вам очень интересную историю. Алексей, Фрол Федорович тебя внимательно слушает. И не он один.
Я вздохнул и начал в очередной раз пересказывать события этой ночи, закончив фразой:
— Еще раз повторяю, я не нападал на особняк князей Дашковых. Им были озвучены условия, при которых это может случиться. Пока никто этих условий не нарушал, значит и оснований нападать у меня не было.
Князь, которого продолжало чуть потряхивать, сжал кулаки и сквозь зубы сказал Императрице:
— Маша, ты-то понимаешь, что твой бешенный внук все врет! Он это, больше некому!
Пискнувшая чуйка предупредила меня о движении отца, стоявшего чуть сзади меня — его правая рука обхватила меня вокруг шеи и зафиксировалась левой в замок, а я даже и не подумал сопротивляться.
— Алексей, не вздумай вспылить. — прошептал отец мне на ухо. — Стой спокойно.
Тут неожиданно на мою защиту встала бабка, жестом остановившая уже готового что-то сказать деда:
— Фрол, заткнись пожалуйста! — она буквально выплюнула эти слова в лицо брату. — Не позорь Род! Я тебе обещаю, что лично разберусь во всех обстоятельствах этого… происшествия. — князь опустил голову. — А вы, — теперь она смотрела на княгиню с Наследником, — лично ответите передо мной, если брат как-нибудь… начудит. И вообще, я словам Алексея верю, слишком уж это все… глупо даже для семнадцатилетнего мальчишки.
Дашков было вскинулся, но, встретившись глазами с сестрой, вновь опустил голову, отец отпустил мою шею, а слово взял Император:
— Истерик больше не будет? Отлично. Алексея мы выслушали, а теперь мне хотелось бы выслушать и пострадавшую сторону. — и он рыкнул. — Дашковы, кто из вас проболтался о вашем конфликте с Великим князем Алексеем Александровичем? Так его под вас подставить могли только в том случае, если точно знали о существование этого конфликта. Ну!
Мгновенно побледневшие Дашковы переглянулись, и за них за всех ответил князь:
— Государь, мы молчали! Об уговоре помним! С нашей стороны, Государь, утечка точно исключена!
Дед повернулся ко мне:
— Алексей, а ты?..
— А что я? Неужели ничего не понимаю? Молчал, как рыба об лёд!
— Хорошо. — кивнул он и показательно тяжело вздохнул. — Все как всегда: никто ничего не знает, никто ничего не видел, и никто ничего не говорит. Поступим старым проверенным способом — будем разбираться с помощью тщательного дознания. Вы, мои дорогие родственнички, дружно отправляетесь в полном составе в свое загородное имение под домашний арест, где вас до посинения будет допрашивать Тайная канцелярия. — Дашковы приуныли, но так ничего возразить Императору больше не решились. — А ты, Алексей, с этой же целью будешь помещен в Бутырку.
Охренеть! Какая Бутырка? За что? Дед что, совсем умом после правила поехал?
— Э-э-э… — протянул я, невольно обратив внимание, как резко повеселели Дашковы.
— Молчать! — рявкнул Император. — Я сказал, что будешь помещен в Бутырку, значит будешь помещен. А вы чего лыбитесь, родственнички? — он с угрозой уставился на Дашковых. — Могу и вас рядом с внуком в отдельные номера поселить. Хотите?
Ответить те ничего не успели, вмешалась Императрица:
— Коля, для них и домашнего ареста много. Никуда они не денутся из имения, да и с Канцелярией сотрудничать будут. И вообще, так-то Дашковы у нас пострадавшая сторона.
— А внука тебе значит не жалко, Маша? — усмехнулся Император, а Дашковых отпустило в очередной раз.
— А чего мне его жалеть? — нахмурилась та. — Его стены Бутырки не удержат. Понравится там — останется, а нет — в любой момент оттуда выйти сможет.
