— Ты мог предупредить.
Старик лишь фыркнул:
— Излишняя предусмотрительность убивает радость сюрприза.
Что ж… не поспоришь. Но я не любил сюрпризы. Пожалуй, больше всего на свете. И он это знал.
Больше всего на свете, кроме наложниц с внушительной грудью, Варий любил сады и жареные капанги. Он сам попросил накрыть в беседке. Мы сидели в резной тени, слушали шум листвы и плеск фонтанов. А он с жадностью глазел по сторонам, будто впервые; пил кофе и, кажется, никуда не торопился. Я понимал, что дядя явился не просто так. Но Варий — это Варий. Он никогда не скажет большего, чем хочет сказать. Как его ни пытай.
Он допил кофе, с наслаждением втянул воздух и откинулся на спинку мягкого кресла, но голубые глаза резанули холодом:
— Мой человек перестал выходить на связь.
Я сразу понял, о чем речь. Вместе с Невием в свите Урса Оллердаллена отправился человек Вария. Я не знал его, не знал его должности, но это не имело никакого значения. Если ему доверял Варий — значит, он заслуживал его доверия.
— Как долго?
— Три недели.
Я положил в рот капангу, раздавил зубами, чувствуя кислый сок:
— И ты решил сказать только сейчас?
Старик повел бровями:
— Теперь я уверился, что это не случайность.
Я вздохнул:
— Болен, наказан, переведен, умер, в конце концов…
Варий едва заметно кивнул:
— Все может быть… Но это молчание вызывает у меня беспокойство. Ты не говорил с сыном?
Я усмехнулся:
— Он демонстративно считает себя обиженным.
Варий лишь кивал:
— У меня никак не получается выйти на связь с Урсом. Норбонн принимает только устаревший сигнал. Я отписал ему. Но пока нет ответа. Будем надеяться на лучшее, но у меня скверное предчувствие… Имей в виду.
Я лишь кивнул. Предчувствия Вария — отдельная история. Но очень часто они оказывались верными. Три недели… примерно столько времени занимает перелет тяжелого флагмана с Норбонна в Сердце Империи. Месяц. Легкое судно преодолеет это расстояние в два раза быстрее… Я очень надеялся на технические неполадки. Как сказал мой сын, Норбонн — задница вселенной. Змеиное Кольцо и вовсе превращало эту планету в настоящую дыру. Но… у меня тоже бывали предчувствия.
Варий покручивал в пальцах жемчужную серьгу:
— Я расстроил тебя?
Было бесполезно скрываться — он видел меня насквозь:
— Увы. Мне не нравятся твои новости.
Старик повел бровями, потянулся за второй чашкой кофе, кольнул лукавым взглядом:
— Тогда поговорим о твоих.
Я кивнул, соглашаясь:
— Его величество принял решение освободить меня от должности посланника и повысить до статуса действительного военного советника. Я получил последнее назначение на Лигур-Аас.
Варий прищелкнул языком:
— Это уже давно не новость… Лигур-Аас… Не лучшее назначение. Дурная планета. С дурным ненадежным правителем. Только идиот мог отстроить там имперский военный завод.
Я усмехнулся:
— Все еще злишься, что к тебе не прислушались? Прошло двадцать лет.
Старик казался обиженным до глубины души:
— И я до сих пор так считаю.
В свое время Император не прислушался к нему. Впрочем, как и к моему отцу, и к де Во. Но именно Варий счел себя оскорбленным настолько, что подал в отставку. И благополучно засел в собственном доме. Впрочем, сейчас мне казалось, что это было скорее удобным предлогом.
Варий долго цедил кофе, унимая неприятные воспоминания.
— Когда ты уезжаешь?
— Дата еще не определена. Полагаю, не раньше, чем через пару месяцев.
Он кивнул:
— Я рад, что это последний визит. Здесь будет гораздо спокойнее.
— Желаешь мне покоя? — я даже усмехнулся.
— Добра.
Я кивнул, вздохнув:
— Знаю. Пожалуй, ты — единственный, кто мне его желает. Даже мой сын не входит в число моих доброжелателей.
— Не преувеличивай. Ты всегда был на хорошем счету и никогда не позорил наш высокий дом.
Я усмехнулся:
— Ни дурными привычками, ни порочащими связями…
Варий прикрыл пергаменные веки:
— Поэтому я надеюсь, что ты и впредь будешь поступать так, как подобает. Ведь я никогда не сомневался в тебе.
В такие моменты я чувствовал себя мальчишкой. Варий это умел. И тогда, и сейчас. Но я уже научился различать его уловки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Куда ты клонишь?
Он делано удивился, сверкнул хитрой улыбкой и снова присосался к кофе, глазея по сторонам. Вытянулся, отставил чашку. Даже привстал:
— Какие дивные волосы.
Я проследил его взгляд и увидел светлую макушку Лелии, гуляющей в саду. Вот теперь все встало на места, прояснив цель этого неожиданного визита. Не Невий и не назначение. Старика распирало любопытство. И его верные «уши», которые гарантированно были в моем доме, уже успели все старательно донести. Не скажу, что я был в восторге. Даже закурил, чтобы скрыть раздражение, потому что теперь я точно знал, с какими увещеваниями он явился.
— И как давно тебе известно?
Он просиял:
— Конечно, недавно. Думаешь, я бы усидел? — Он вновь приподнялся, лицо вытянулось: — Это она? Ведь так?
Мне оставалось только кивнуть.
— Позови ее, пусть подойдет.
— Зачем?
Он удивленно поднял брови:
— Я посмотрю. Хотя даже отсюда вижу, что девка чудо, как хороша. У нее будет красивый ребенок.
Я кивнул, но визит Вария уже не радовал:
— Это лишнее, дядя. Тебе ни к чему смотреть на нее.
Старик изумленно вытаращился:
— Вот как… что ж, я тебя понимаю. Самыми дорогими вещами мы не всегда охотно хвалимся. Даже самым близким. Пока они настолько… дороги… — Он кивнул, вновь многозначительно прикрыл веки: — Понимаю… и даже прощу.
— Я рад встретить понимание.
— Полагаю, я уже должен заняться поиском фиктивной супруги. Время неумолимо. Этот вопрос безотлагательнее брака твоего сына.
Я затянулся, выпустил струю дыма, выдерживая паузу:
— Думаю, пока слишком рано беспокоиться.
— Лучше все подготовить заранее.
— Пока я нахожу это лишним.
Варий внимательно смотрел на меня. Видел насквозь, чуял, предугадывал. Я знал это. И знал, что он скажет сейчас.
— Не Невий тебя останавливает… Она хороша, Квинт. Но, как бы ни была она хороша, ты не должен терять голову. Это рабыня. И останется рабыней. — Он кивнул: — Но я спокоен, потому что понимаю: когда она наскучит, ты взглянешь на свои теперешние слабости совсем иначе.
Самым разумным было просто согласиться. Формальность, которая на данный момент устроит нас обоих.
— Конечно. Ты, как всегда, прав, Варий. Как только я сочту нужным, попрошу об услуге сам. И ты все устроишь.
Глава 25
Гаар все время твердила, что я должна быть очень осторожной. Она возложила на себя труд опекать меня, хоть этого никто и не требовал до такой степени. Ходила по дворцу, вынюхивала, выслушивала. Но ничего не находила. Она лишь уверилась в том, что никто не знал о беременности. Все завидовали моему возвышению, как они это называли, но не понимали истинной причины. Банальная зависть… это было неизбежным, но таким естественным. Многие видели, как часто я ходила в покои господина и сколько времени проводила там. Я с замиранием сердца ждала того момента, когда скрывать больше не представится возможным.
Гаар тоже завидовали. Считали, что та отлынивает от работы. Но вечерами она все равно должна была возвращаться в тотус — ночевать в моих комнатах ей не разрешили. Паук сказал, что это недопустимо, и помощь мне никак не избавляет ее от работ по дому. Со мной оставалась только Мира. А мне теперь было совсем не уютно без Гаар. Без нее я не чувствовала себя спокойно. Мне было хорошо без нее лишь в одном случае — когда я была со своим господином, в его покоях. Как сейчас.
Его рука лежала на моей груди приятной тяжестью. Я накрыла широкую ладонь своей, казавшейся сейчас такой маленькой и хрупкой. Поглаживала. Улыбнулась, вспомнив строчку стихотворения:
