— Нет, пусть будет лёгкий. Я не собираюсь носить его на улице, — сказала, вызвав лёгкое удивление модистки.
Но тут явно заскучала Софи.
— Мам, а можно я пойду играть? Я уже не хочу новое платье, — громким шёпотом спросила малышка, которая до этого сидела тихонечко и рассматривала пуговицы, насыпанные в большую круглую шкатулку.
— Потерпи, милая. Сейчас госпожа снимет мерки, и пойдёшь, — сказала, глядя пристально на модистку, мол, пора пошевелиться — дите устало.
Госпожа Фильдеперс поднялась и встряхнула руками — ага, значит, будет опять магию применять. И я перешла на зрение пряхи.
— Встаньте, пожалуйста, прямо, госпожа Софи, — попросила она малышку ласково, чем заработала малюсенький плюсик от меня в карму.
Но три жирных плюса получила госпожа Фильдеперс за другое. Она показала мне новое направление в использовании силы! Модистка сделала слепок фигуры Софи, используя парящие в воздухе частицы пыли! При этом даже Софи не раздевая! Она опять грубо выплела руками три простейшие руны одну на другой — «форма», «твёрдость» и «движение» — и, влив в них свою силу, толкнула воздух на Софи, а потом потянула на себя, и — вуаля! — перед модисткой стоит мерцающий серый манекен, копирующий мою малышку. Меня буквально затрясло от желания попробовать подобные фокусы самостоятельно, поэтому я встала и выпрямилась, намекая, что пора снять мерки и с меня.
Госпожа Фильдеперс намёк поняла и быстренько проделала со мной тот же фокус, что и с Софи. Но, к моему разочарованию, на этом наша встреча не закончилась, так как творила модистка, оказывается, не отходя от кассы. Никаких нескольких дней на работу, никаких предварительных примерок. Пряха создавала наряды прямо на глазах у заказчиц при помощи магии.
Я отпустила Софи играть под присмотром Грес, а сама осталась наблюдать за модисткой. Это было очень ценным и познавательным занятием, руки так и зудели от желания повторить её методы. Чем дольше я наблюдала за Фильдеперс, тем сильнее осознавала, что начала свой путь пряхи не с азов, а с высшего пилотажа. Как будто умею вывязывать крючком сложные узоры, но понятия не имею, как их использовать, кроме как для украшения.
А вот модистка работала на базовых знаниях, с ограниченным набором рун. Нитей бытия, как я поняла, она вообще не видела, но за счёт того, что захватывала в символ большие объёмы, задействовала и их чисто прицепом. А магическая энергия, которую пряха вливала, не скупясь — не то что я по капельке, — позволяла творить настоящие чудеса. На моих глазах госпожа Фильдеперс накинула на манекены отрезы ткани и принялась кроить, резать и сшивать платья при помощи дара пряхи. Выходило шедеврально хотя бы потому, что на изделиях не было швов. Ткань просто-напросто срасталась в нужных местах. А с плащом вообще всё оказалось очень просто — модистка приколола к нему заранее приготовленные броши с символом «незаметно» в трех местах.
Вся работа заняла у Фильдеперс часа два, но выглядела она под конец изможденно — из этого я сделала вывод, что такая щедрая раздача магии даром не проходит.
— Я пришлю счёт генералу завтра, — устало сообщила модистка, сложив свои вещи в саквояжи руками.
У неё даже ехидничать сил не осталось, не то что фокусы мне демонстрировать, хвастаясь тем, что она магичка, а Абигаль нет.
— Не нужно. Я сама все оплачу, — сказала я, поднимаясь, — генерал всего лишь мой сосед и помог по-соседски, добившись вашего приезда. Платить за меня он не будет.
Почему-то мне захотелось прояснить этот момент, и я не удержалась.
Модистка посмотрела на меня с интересом, который пробился даже через магическое истощение, и усмехнулась.
— Знаете, Абигаль, сегодня вы меня сумели удивить. По рассказам знакомых, я вас представляла совсем другой: тихой, покорной, слабой, но не дурой. То есть самым логичным на вашем месте было бы принять покровительство генерала и заключить с ним договор. Поверьте, вас бы все поняли и не осудили. А сейчас я даже теряюсь в догадках: то ли вы лишились ума и инстинкта самосохранения, то ли с вами произошло что-то выходящее из ряда вон.
— Я просто сильно болела и чуть не умерла, — поспешила я оправдаться.
Роль мямли Абигаль Иниго никак не хотела во мне приживаться, и я опять забыла, как должна была себя вести. Все же прошедший месяц я общалась только в узком кругу тех, кто меня не выдаст, и невольно перенесла свою манеру и на модистку. Вот черт! Если вдруг братец Антонио надумает обвинить меня в неадекватности, у него только что появился новый свидетель. Я прикусила губу и потупилась, а модистка задумчиво продолжила:
— Так вот, хоть вы моего совета и не ждёте, позвольте мне его всё же дать: даже если вы переосмыслили свою жизнь и решили стать другой, у вас ничего в Велиссии не получится. Все наши роли давно расписаны, а вы — лишнее звено. Отдайте детей опекунам и уезжайте, начните новую жизнь в другом месте.
Я сжала зубы, чтобы ничего не ляпнуть. От этого совета мне захотелось в этой их Велиссии перевернуть все вверх дном ещё сильнее.
— Сколько с меня, посчитали? — процедила я.
— Шесть тысяч, — объявила модистка насмешливо, явно планируя меня этой цифрой шокировать.
Ей это удалось, но немного в другую сторону. Я подумала, что мы слишком дёшево свои поделки продавали! Оказывается, такая работа стоит куда больше.
— Минуту, — невозмутимо ответила я и отправилась за деньгами.
Шесть тысяч — ощутимая сумма, но если у меня все задуманное получится, нам и оставшихся денег хватит.
Я рассчиталась с госпожой Фильдеперс и проводила до ворот, где её ждал личный магический транспорт. Когда модистка укатила в столицу, я пошла к забору, к тому месту, где мы в первый раз встретились с генералом. Там наши владения имели общую границу, и оттуда до особняка Доминги добираться было ближе всего, но и опаснее — из-за мантикор. Но зато именно в том месте на заборе не дежурили вороны и была видна крыша особняка. Я подумала: а что будет, если я прямо сейчас выплету из воздуха большую руну «перемещение», волью в неё магию и шагну внутрь? Если получится переместиться в дом, значит, я смогу строить порталы, а значит смогу на приёме незаметно сгонять за кораблем.
Но как же страшно было пробовать! Вдруг я ошибаюсь?
Поискала глазами что-нибудь подходящее и наткнулась на упавшую с яблони ветку. Пойдёт.
Глава 25
— Гааль, не переживай, все будет хорошо, я рассчитал правильно, — взяв меня за плечи, проникновенно пообещал Доминга, пытаясь меня подбодрить.
Мы с ним стояли в холле, ждали гостей, и меня действительно слегка потряхивало от волнения, но вовсе не из-за того, о чем думал генерал.
— Да-да, я помню, — пробормотала, продолжая думать о своём. — Снять плащ, когда сообщат о прибытии короля и королевы, и все гости поспешат во двор, чтобы их встретить.
— Да. И держись все время рядом со мной, а также старайся ни с кем не сталкиваться. Мы встретим короля и королеву, стоя рядом, и я представлю им тебя как пряху, главу рода Лианор и создательницу дизайна дома.
Я просто кивнула и накинула плащ. Первые гости уже поднялись на крыльцо и скоро войдут в дом, а мне пора исчезнуть.
Прошедшие до приёма дни были очень для меня сложными во всех отношениях. Морально — я терзалась и кидалась из одной крайности в другую. То мне хотелось просто сбежать вместе с Грес и детьми, то я с новой силой загоралась идеей с кораблём и сенсационном заявлении.
Следом мне начинало казаться, что затея моя — полный бред и дурость чистой воды, но потом я вспоминала, что люди любят сенсацию, а яркие потрясающие события могут влиять и на историю. Хотя бы вспомним превращение воды в вино или хождение по воде. Благодаря этому возникла целая новая религия, так, может, благодаря мне хотя бы правзамов перестанут притеснять?
Потом я начинала задаваться вопросом: а может, стоило рассказать о своей затее Доминге? Но слушала его рассуждения о политике и держала рот на замке. При всех своих достоинствах Доминга Элмо являлся продуктом своего мира и страны, а также менталитета и воспитания. Он планировал действовать по чёткой схеме и авантюризмом не страдал.
