— Ну, из сказки, — повторила она и одарила меня нетерпеливым взглядом, свесив руки с края аквариума и начав бить по воде хвостом. — Ну, той самой сказки. Русалка хочет получить ноги, и продаёт морской ведьме свой голос в обмен на них. В моём же случае, я получила голос, после того, как Мор решил держать меня у себя в качестве питомца. Правда, у меня и так уже был голос, только он не понимал, что я говорила.
Неожиданно я вспомнила про своё обещание Велламо.
— Ты та самая русалка, которую я должна освободить!
— Надеюсь, — сказала она и захлопала своими длинными ресницами, с которых на пол начали падать капли. — Здесь могут быть и другие. Надеюсь, что это не так.
Я подошла ближе, чтобы получше её рассмотреть. Это было чертовски круто. То есть, немного волнительно и даже жутко, если быть честной, потому что взрослые люди не должны были быть похожими на оживших кукол высотой в тридцать сантиметров. И она, вероятно, была такой красивой, чтобы заманивать людей в свои сети, но поскольку пока что мой опыт общения с русалками оказался положительным, я предположила, что она не могла причинить мне вреда. К тому же, я была такой же пленницей, как и она.
— Хорошо, и как мне тебя освободить? — спросила я её, оглядев комнату. — Пока что я и себя-то не могу освободить. Это окно открывается? Если я выброшу тебя в окно, ты упадешь в море?
Русалка приподняла одну бровь.
— Никто не будет никого выбрасывать в окно. Ты ведь говорила с Велламо?
Я кивнула.
— Она сказала, что одну из её русалок забрали сюда в качестве питомца. Она не говорила, что ты окажешься такой маленькой.
Теперь она выглядела раздражённой. И я её не винила.
— Мы всегда привлекали Мора, и, смею сказать, он нас тоже. Как и любые другие боги, смертные, шаманы, или любые мужчины на двух ногах. Женщины тоже, но не пойми меня неправильно, нам нравится играть именно мужчинами. А вот Мору нравится играть с нами. Он вообще, как ты понимаешь, очень любит играть.
Это я уже знала.
— Он привёз меня сюда и пообещал новую жизнь. Он держал меня в подземных каналах, которые находятся глубоко под замком. Это такие туннели, и море заходит далеко-далеко в них и доходит до самых Випунских пещер. Конечно же, никто не решается заплывать так далеко.
Все эти разговоры о подземных пещерах и каналах напомнили мне «Призрака оперы». Поскольку я не знала точно, как выглядит лицо Мора, моё воображение опередило меня.
— Но прошло совсем немного времени, и мне захотелось оказаться в открытом море, ночью, под луной и звездами, но он сказал, что я принадлежу ему и должна остаться. Поэтому он поставил решётки на все выходы из подземных пещер, чтобы я не смогла уплыть. Я оказалась в ловушке. Компанию мне составляли только редкие рыбки, которые осмеливались заплывать далеко в подземелье Сумеречной окраины.
— И что произошло дальше? — спросила я так, словно мы с ней были двумя подружками, которые выпивали и разговаривали о неудавшемся свидании.
— Он, конечно, навещал меня, и мы с ним даже развлекались. Мор очень любит воду… — её лицо стало чуть ли не печальным, когда она рассказывала об этом. — Но он устал от того, что ему всё время приходилось спускаться под землю. И он особенно ненавидел ходить мимо Крипты.
— Погоди-ка, здесь есть Крипта, и у Мора с ней какие-то проблемы?
Она ухмыльнулась.
— Эта Крипта — церковь Секты нежити. Это реликт, оставшийся с древних времен. Ему запрещено разрушать её. И ему пришлось выстроить вокруг неё этот замок.
Пока я обдумывала всё это, она продолжила:
— В общем, однажды он забрал меня наверх и поместил в ванную, и я продержалась в ней всего несколько дней, после чего это начало меня убивать. Я, конечно, могу находиться над водой. Как видишь, я дышу воздухом, но в основном я дышу жабрами под водой. Я могу находиться без воды всего лишь пару часов. Максимум три. После этого мои лёгкие начинают схлопываться. Это очень мерзко и очень болезненно. В ванной же было такое количество воды, которое только и позволяло мне, что лежать на поверхности.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Бедняжка.
— Вот ублюдок.
Она захихикала, после чего прикрыла рот рукой.
— Мне не следует смеяться. Но да. Он такой. Думаю, он сделал это из добрых побуждений, потому что после этого он на некоторое время пропал в Библиотеке туманов, а когда вышел оттуда, он накапал на меня каким-то фиолетовым воском, и я уменьшилась. Он дал мне голос, но я уверена, что он тут же об этом пожалел. А потом он поместил меня в аквариум, чтобы я могла составить ему компанию.
— Почему ты в моей комнате?
Ее лицо помрачнело.
— Потому что он потерял ко мне интерес. Похоже, я для него почти бесполезна, когда я такая маленькая. Мне следовало попытаться стать его спутницей, притвориться, что я люблю его, забочусь о нем, делать для него всё, но я была слишком рассержена. Он не хотел убивать меня, но и не хотел отпускать меня на волю, поэтому стал держать меня в этом аквариуме и поместил в эту комнату. Мне повезло, что я нравлюсь Ловии, которая всё ещё помнит о моём существовании, в противном случае, мне перестали бы приносить еду и мыть аквариум.
Но затем она оживилась.
— Кстати, раз уж мы заговорили о еде. Если ты не собираешься есть этот медовик…
ИГРА
Я пересекла комнату, взяла тарелку с медовиком и чашку с кофе, попутно произнося губами «святое дерьмо», потому что этот день, который начался довольно странно, становился всё страннее. Я была пленницей Мора, у меня была персональная прислужница, под вуалью которой, скорее всего, скрывался монстр (и определенно убийца), а в моём аквариуме жила русалка величиной с куклу.
Я вернулась к русалке. Она ждала меня с явным нетерпением, постукивая ручками по краю аквариума, а её хвост метался из стороны в сторону. Мне было жаль, что свечи здесь не горели, потому что я была готова поспорить, что её чешуя должна была переливаться всеми цветами радуги.
— Стоит ли мне бросить его в аквариум, как еду для рыб? — спросила я.
— Очень смешно, — сказала она.
Я передала ей булочку, а она взяла её на удивление сильными руками и впилась в неё зубами. Я не знала, что произошло, может быть, её нижняя челюсть отсоединилась от черепа, но она неожиданно начала вгрызаться в медовик, точно пиранья, и через несколько секунд он пропал. От него осталось лишь несколько крошек, которые полетели на пол.
— Не волнуйся, скелето-мышь их подберёт, — сказала она, вытерев рот тыльной частью предплечья.
Я даже не стала спрашивать у неё, кто такая скелето-мышь.
— Спасибо, — сказала она, наконец, и сглотнула. — Не помню, когда я ела последний раз. Ловия давно должна была прийти повидать меня и принести рябчика или сёмгу, которые остались от ужина. Думаю, с тех пор, как ты появилась, в замке всё перевернулось с ног на голову. Все просто выбиты из колеи.
— Почему ты так говоришь?
Она грациозно пожала одним плечом.
— Если ты ещё не заметила, мы не привыкли к смертным. Сначала твой отец, потом ты.
Когда она упомянула моего отца, у меня защемило сердце.
— Ты знала моего отца?
Она кивнула.
— Но не очень хорошо. Я виделась с ним лишь пару раз, когда Мор хвастался мной перед ним.
Я сморщила лицо.
— Ты хочешь сказать, что Мор показывал моему отцу замок?
— Насколько я поняла. По сути, он находился в такой же ситуации, что и ты. Он был пленником, который не мог покинуть Сумеречную окраину, но ему приносили кофе по утрам и кормили горячим обедом, а ещё он мог гулять по залам и комнатам. Везде, кроме Крипты и библиотеки. И, конечно, спальни Мора.
Несмотря на то, что я испытала облегчение, узнав, что к моему отцу относились лучше, чем я себе представляла, я была вынуждена заметить:
— Только вот мне не дано разрешение гулять. Я слышала, как Райла заперла меня.
Русалка снова кивнула.
— Я знаю. Пока что ты застряла здесь, под замкóм. Но если ты правильно разыграешь свои карты, скоро весь зáмок станет твоим. А затем, когда придёт время, мы с тобой сможем освободиться. Так что ты скажешь? Ты вытащишь меня отсюда, если я расскажу тебе, как повернуть ситуацию в свою пользу?
