— Что ты делаешь? — закричала Лабонне.
— Я не выношу, когда такие чудные цветы соединяют с другими. Смешанные букеты вообще варварство.
Лолита развязала букет и расставила цветы по разным вазам, а розы оставила себе.
— Диди, откуда ты взяла эти цветы? — закричал вбежавший Шотиш.
Но Лолита пропустила его вопрос мимо ушей и сама спросила мальчика:
— Ты не собираешься сегодня к своему приятелю?
До этой минуты Шотиш и не думал о Биное, но сейчас при одном упоминании о нем он так и запрыгал.
— Пойду, пойду, конечно, пойду!
Ему не терпелось скорей побежать к Биною, но Лолита удержала его.
— А что ты там делаешь?
— Мы разговариваем, — веско ответил Шотиш.
— Биной-бабу подарил тебе столько картинок, — продолжала Лолита, покачивая головой, — пора бы и тебе отнести что-нибудь ему в подарок.
Биной вырезал из английских журналов картинки и приносил их Шотишу, а мальчик завел себе специальный альбом и наклеивал их туда. Ему так не терпелось поскорее заполнить альбом, что у него разгорались глаза на все картинки — даже в дорогих книгах, — и за эту жадность на его голову обрушивалось немало упреков от сестер.
Мысль о том, что в этом мире всякое даяние требует воздаяния, неприятно поразила Шотиша. Ему нелегко было расстаться с каким-нибудь из сокровищ, хранившихся в старой жестяной коробке. Лолиту позабавило встревоженное лицо мальчика, и, ласково потрепав его по щеке, она со смехом проговорила:
— Ладно, ладно, нечего так волноваться. Отнеси ему эти цветы, и дело с концом.
Обрадованный тем, как просто все разрешилось, Шотиш взял розы и немедленно отправился выполнять долг дружбы.
Биноя он встретил на улице.
— Биной-бабу, Биной-бабу! — еще издали закричал мальчик. Он спрятал цветы под курточкой и, подбежав к своему другу, спросил:
— А ну угадайте, что я вам принес?
Когда же Биной, по обыкновению, угадать не смог, Шотиш достал розы.
— О, какая прелесть! Только, Шотиш-бабу, откуда ты их взял? Они ведь не твои! Как бы мне не угодить в полицию за укрывательство краденого!
Шотиш заколебался, цветы ведь и в самом деле были не его. Но, подумав, он ответил:
— Нет, почему? Мне эти розы дала Лолита-диди и сказала, чтобы я подарил их вам.
Все разъяснилось, и Биной простился с мальчиком, пообещав прийти к ним вечером.
Биной до сих пор остро чувствовал обиду, которую нанесла ему вчера вечером Лолита. Он почти никогда ни с кем не ссорился и не понимал, почему у кого-то может возникнуть желание говорить ему неприятности. Сначала он считал, что Лолита во всем подражает Шучорите, и не задумывался над ее отношением к нему, но с некоторых пор он стал испытывать к ней приблизительно то же чувство, какое испытывает слон к погонщику, вооруженному анкушем.[35] Главной задачей Биноя стало всеми силами стараться умилостивить Лолиту и добиться хоть минуты покоя самому. Но вчера, даже после того как он вернулся домой и лег в постель, ее насмешливые, язвительные замечания продолжали звучать у него в ушах и долго не давали заснуть.
«Лолита считает, что я всего лишь тень Горы, — думал он. — Что я совершенно лишен собственного мнения, и за это она презирает меня. Но ведь это неправда, я вовсе не тень Горы!»
Мысленно Биной приводил массу доводов в доказательство своей самостоятельности, но беда в том, что это было совершенно бесполезно, ведь Лолита ни в чем прямо его не обвиняла и в споры с ним но этому поводу не вступала. Он очень многое мог бы сказать в свою защиту, но такого случая ему не представлялось — вот это-то и было самое обидное. И в довершение всего, даже когда он заявил, что считает себя побежденным в споре, Лолита не выказала никакой радости, чем окончательно расстроила Биноя.
«Неужели я действительно такое ничтожество», — с горечью думал он.
И конечно, он был несказанно рад, узнав от Шотиша, что цветы посланы ему Лолитой. Он понял, что они посланы как залог мира, в знак принятия его капитуляции.
Первой мыслью Биноя было отнести розы домой, но потом он подумал: «Нет, это цветы примирения, и я понесу их матери. Пусть она освятит их своим прикосновением».
Вечером того же дня Биной отправился в дом Пореша-бабу. Лолита проверяла, как Шотиш приготовил заданные в школе уроки.
— Красный цвет — цвет войны, цветы же примирения должны быть белыми, — сказал Биной, подходя к Лолите.
Лолита удивленно посмотрела на молодого человека, словно не понимая, о чем идет речь. Тогда Биной вынул из-под чадора букет белых олеандров и протянул их девушке.
— Как ни красивы ваши розы, — сказал он, — на их лепестках лежит алый отблеск гнева. Мои цветы не сравнятся с ними по красоте, но их скромный белый наряд олицетворяет покорность, а потому — прошу вас — соблаговолите принять их.
Лолита вспыхнула. Даже кончики ушей у нее покраснели.
— О каких моих цветах вы говорите?
Биной растерялся:
— Может быть, я ошибся. Шотиш-бабу, чьи цветы ты мне подарил?
— Как чьи? — обиженно ответил Шотиш. — Лолита-диди дала их мне и приказала отдать…
— Отдать кому? — настаивал Биной.
— Вам, конечно.
Лолита покраснела еще больше и толкнула Шотиша в спину.
— Вот глупый мальчишка, — сказала она. — Разве ты сам не хотел подарить Биною-бабу цветы, чтобы отблагодарить его за картинки?
— Да, но ведь это ты сказала, чтобы я отдал ему цветы, — оправдывался ничего не понимавший Шотиш.
Лолита чувствовала, что с каждой минутой запутывается все больше и больше. Конечно, Биной понял, что цветы послала ему она, понял он и то, что она ни за что не хотела признаться в этом.
— Хорошо, — сказал Биной. — Я уступаю — вы не посылали мне роз. Но все, что я сказал о своих цветах, остается в силе. Я дарю их вам в знак нашего примирения.
— Я не помню, чтобы мы с вами ссорились, — покачав головой, ответила Лолита. — И не понимаю, о каком примирении может идти речь?
— Выходит, что все это, с начала до конца, моя фантазия, — воскликнул Биной. — Ни ссоры, ни цветов, ни примирения — ничего этого не было. Хорошо же я обманулся — думал, что принял позолоту за чистое золото, а оказывается, и позолоты-то не было. Вы уговаривали меня принять участие…
— В этом случае вы ничуть не ошиблись, — прервала его Лолита. — Только при чем тут ссора? Почему вы вообразили, что, споря с вами, я преследовала тайную цель заставить вас выступить в этом спектакле. Вы согласились, и я этому рада — вот и все! Но если у вас были серьезные причины не хотеть этого, зачем было соглашаться на чьи бы то ни было уговоры?
С этими словами Лолита вышла из комнаты. Все получилось наоборот! Еще утром она твердо решила признаться Биною в том, что была неправа, и попросить его отказаться от участия в спектакле, но с самого начала все пошло шиворот-навыворот.
У Биноя же создалось впечатление, что Лолита не простила ему вчерашних возражений и сердится, думая, что — несмотря на свое согласие — в глубине души он по-прежнему настроен против спектакля. Биной был очень огорчен тем, что она приняла все это так близко к сердцу, и дал себе слово избегать в будущем всяких разговоров на этот счет, даже шутливых. Он решил, что приложит все силы к тому, чтобы сыграть свою роль хорошо и не дать повода упрекать себя в безразличном отношении к делу.
Шучорита с самого утра сидела одна у себя в комнате и пыталась читать английскую книгу под названием «По стопам Христа». Сегодня она не могла заставить себя заняться обычными делами. Она пыталась читать, но мысли ее то и дело устремлялись куда-то вдаль, буквы начинали расплываться перед глазами, и тогда, сердясь на свою рассеянность, девушка усилием воли принуждала себя с удвоенным вниманием браться за книгу.
Один раз Шучорите показалось, что она слышит голос Биноя-бабу. Она положила книгу на стол и совсем было собралась выйти в гостиную. Но в следующее мгновение, не желая самой себе сознаться в том, что книга интересует ее очень мало, она снова села и углубилась в чтение, заткнув уши, чтобы не слышать посторонних звуков.
В это время в комнату вошла Лолита. При виде ее расстроенного лица Шучорита воскликнула:
— Что с тобой?
Лолита резко тряхнула головой.
— Ничего.
_ Ты где была все это время?
— Пришел Биной-бабу, он, кажется, хочет поговорить с тобой.
Шучорита не решилась спросить, пришел ли Биной один или нет. Конечно, если бы кто-нибудь пришел вместе с ним, Лолита сама сказала бы ей об этом… И все же подавить волнение она не могла. Как бы то ни было, долг гостеприимства нужно было выполнять прежде всего, а потому, отбросив колебания, она направилась в гостиную.
— А ты не пойдешь? — спросила она сестру, остановившись в дверях.
— Иди, иди, — нетерпеливо ответила Лолита. — Я приду после.
Войдя в гостиную, Шучорита застала там только Биноя, болтавшего с Шотишем.
