— А вы что же, ушами прохлопали? — грозно нахмурил брови Золотов.
— Никак нет. Как только вы мне позвонили по мобильнику, им в ту же секунду были посланы приглашения по электронной почте, но оказалось, что они уже договорились с Москвой.
Свободный монархист был жалок. Или же ловко притворялся таковым. На то имелась веская причина — ему могли не заплатить. Игнатьич никогда не составлял с ним письменных договоров, только устные. И если его устраивало всё в деятельности распорядителя, он платил щедро, но стоило тому хоть в чём-нибудь не угодить — пиши пропало, мог не дать ни копейки, точнее, ни цента, так как расчёты шли только в валюте.
— Но я зато уговорил приехать в Иверь звёзд эстрады, — поспешил сообщить Станислав Станиславович, надеясь всё-таки спасти свой гонорар, — по два концерта на центральном стадионе дадут Маша Беспутная и Даша Распутная.
— Кому нужны эти дешёвки?! — возмущённый Савва Игнатьевич остановился на пороге ресторана, — сколько раз я тебе говорил, что не сплю я с дешёвыми шлюхами! Не сплю с дешёвыми! Сплю только с дорогими! Говорил тебе или не говорил?
— Говорил… ли… — испуганно пролепетал посвящённый Ордена, — но… спать совсем не обязательно… Пусть они… развлекают публику.
— Я что — для публики звёзд приглашаю? Я приглашаю их для личного употребления! А эти шлюхи не годятся мне ни для постели, ни для бизнеса! Гони их в шею!
— Но они выручку дадут…
— Какую выручку?! — взревел вдруг Золотов, — я от продажи восточных слабостей имею выручку! И даже эта выручка мне — тьфу! Когда мне выручка нужна — я включаю станок и печатаю доллары! И ни один эксперт не придерётся! У меня всё — только по высшему разряду! Вот так-то! А то он вздумал меня выручкой пугать…
— Да брось, чего ты, как петух, раскукарекался? — Станислав Станиславович вспомнил вдруг, что он тоже фигура, а не мальчишка для битья, и распекать его, да ещё на глазах у охранников, всё-таки не годится даже и самому Савве Игнатьевичу. Станислав Станиславович Грофф был ведь не только распорядителем на празднествах у Золотова — он как-никак и кандидат экономических наук, и посвящённый Ордена свободных монархистов, да и вообще известный даже за пределами Ивери и Иверской губернии интеллигент и общественный деятель. Этот олигарх местного розлива ещё пешком под стол ходил, когда Гроффу доверяли разработку экономических программ главные партийные идеологи.
— Ты как назвал меня? — спросил вдруг Савва зловещим шёпотом, придвинувшись вплотную к Гроффу. Выражение глаз его стало совершенно безумным, а в уголках губ выступила пена, — а ну-ка повтори, как ты назвал меня?!
— Ну, знаете, это уж слишком! — воскликнул Грофф, — я — кандидат экономических наук, уважаемый человек, я — посвящённый Ордена свободных монархистов. Да, наконец, я просто старше вас почти вдвое… Вы просто права не имеете…
— Что?! — лицо Золотова стало багровым, — я не имею права?! Ах ты, гнида! Да я тебя щас в порошок сотру, придурок! Я не имею права?!.. Я убью тебя! Убей его! — приказал он охраннику с автоматом, — ты слышишь, Вася, что я говорю? Убей его!
Охранник Вася сгрёб Гроффа в охапку и потащил к обрыву набережной Волги.
— Сейчас я выстрелю — ты падай, — шепнул он на ходу, — не трясись, у меня холостые.
Он выстрелил — и Грофф грохнулся в обморок.
— Сбрось эту падаль в Волгу! — крикнул Золотов и вбежал в ресторан. Там он долго пинал дорогие дубовые лавки, потом рыдал, уткнувшись лбом в дубовый стол.
— Лучшего друга погубил, самого преданного человека! — причитал он, — идиот я, истерик, гуманоид с Альфа-Центавра, тварь! А ты тоже хорош! — обратился он к вошедшему в помещение Васе, — лучшего друга моего из пушки грохнул!
— Так вы же сами приказали, — ответил нехотя охранник, привыкший к золотовским истерикам.
— А если б я тебе приказал грохнуть самого меня — тоже бы грохнул?
Охранник смотрел в сторону и ничего не отвечал.
— Значит так, — проговорил Золотов, вытерев слёзы и встав из-за стола, — ты убил его — ты его и воскрешай. Ищи эту… Живую и Мёртвую воду Понял? Иди. Стой! А почему это вы до сих пор её мне не достали? Я, кажется, ещё на прошлой неделе распорядился, чтоб мне достали Мёртвой и Живой воды. Разведку к «СМЕРШевцам» засылали?
— Засылали.
— И что?
— А ничего. Никто из «СМЕРШевцев» не раскололся. Они родным даже не говорят, где прячут эту воду.
— Ну, так похитили бы одного из них, допросили с пристрастием.
— Нельзя. Они же под Защитой.
— Какая там ещё защита? У них охрана, что ли? Что — больше численностью, чем моя?
— Да нет, — Василий поднял глаза кверху, — под Защитой они.
— A-а… вспомнил, да. Ну, чудеса! Такие… Эти… Как их назвать даже, не знаю — и под Защитой. Господи! — он поднял голову вверх и посмотрел на потолок, — ну вот кого ты защищаешь, а? Ну почему меня не защитить? Ну чем я хуже? Вкалываю, как ломовая лошадь, сутками, без выходных. А нервы? Сколько я нервов трачу, Господи! То рэкетиры наедут, то подельники закуролесят, то конкуренты обойдут — ведь ночи же не сплю! У меня ад на земле, ещё при жизни, а ты, Господи, их под Защиту берёшь. Конечно, им легко — они с рождения святые! Не пьют, не курят, шлюх не признают, куда уж нам до них, капиталистам сраным, кровопийцам, обманщикам. Кто мы такие? Олигархи поганые — одно слово. Делаем деньги не из воздуха, нет — из кровушки народной. Стариков обираем, молодёжь развращаем, детей сажаем на наркотики… А, кстати, — повернулся он к охраннику, — груз уже прибыл?
— Прибыл, — ответил тот.
— Всё нормально? Вся партия наркоты дошла?
Охранник кивнул.
— Ну вот и слава тебе, Господи, не забываешь и нас, грешных. Ничего, как-нибудь… Проживём как-нибудь. А ты чего тут, Вася, топчешься? Ступай за Мёртвой и Живой водой. Возьми себе ещё двоих — и дуйте! Чтоб через пять минут передо мной стоял тут Станислав Станиславович Грофф — живой и невредимый. Ясно? А не исполнишь — грохну самого.
…Станислав Станиславович открыл глаза и застонал — он скатился с обрыва и всё тело теперь невыносимо ныло от ушибов.
— Ты жив? — над ним склонился давешний охранник.
— Эй, только не стреляй! — взмолился Грофф.
— Да не боись. Мне велено доставить тебя к нему.
— Нет! — вскричал в ужасе ушибленный, — ни за что! Я больше знать его не желаю! И не нужны мне его доллары проклятые, тем более что все они фальшивые!
— Ну и что ж, что фальшивые? — равнодушный охранник поднял с земли Станислава Станиславовича и стал его заботливо отряхивать, — от настоящих же не отличишь. Он и нам тоже платит фальшивыми.
— Ну так и грохнул бы его! — прошептал с ненавистью Грофф.
— А зачем? — удивился Вася, — платит прилично, еда бесплатно в ресторане — чего ещё?
— Вот быдло! — выругался про себя бывший экономист.
— Ты, значит, что я буду говорить ему — на всё молчи, не возражай, понял? — охранник сделал ударение на «я».
— Понял, — точно с таким же ударением повторил Станислав Станиславович. — Только идти к нему я не хочу. Боюсь. Скажи, что ты убил меня по — настоящему.
— Да я так и сказал. Но он думает — я оживлю тебя.
— Ка-ак?! — Грофф был поражён.
— С помощью Мёртвой и Живой воды.
— Как в сказке, что ли? Вот дурдом! — Грофф расхохотался, — он сумасшедший, что ли?
— Да не-ет, — охранник закурил, — не сумасшедший. Есть такая водичка, имеется в природе. Только достать её нам не с руки. Слабы в коленках. Такие люди стерегут эту водичку — не нам чета.
И рассказал охранник Станиславу Станиславовичу невероятную историю. И выходило по его рассказу, что в России до сих пор существуют потомки святорусского жречества — волхвы, как называли в древности этих людей. Эти мудрые люди такое знают и умеют, что ни в сказке сказать, ни пером описать. И, кстати, сказки русские — не выдумка, а чистейшая правда: есть у волхвов Мёртвая и Живая вода, есть и Жар-птица, и шапка-невидимка, да и много чего ещё. Только владеть всем этим могут они одни, потому что грешным людям Дары не даются.
— Ну а теперь, я слышал, — продолжал охранник, — время настало какие-то там знания их тайные обнародовать, иначе, мол, нас ожидает катастрофа — всех на земле. Они и вышли на поверхность. К людям, то есть. Работы всякие печатают — газеты там, журналы… И в Интернете есть! Я сам читал. Только не понял ни хрена. Нам-то работы эти — тьфу! Водичку б свистнуть, главное, у этих «СМЕРШевцев»…
— «У СМЕРШевцев»?..
— Ну, да. Они теперь себя так называют. Организация такая засекреченная. «СМЕРШ-Мидасу» называется.
— Это что ещё за абракадабра?
— Какая там абракадабра? — вздохнул охранник Вася, — к Концу Света готовиться надо. Богатым спуску не дадут. А раз мы служим олигархам, то ведь и нам не поздоровится. Эти «СМЕРШ-Мидасу» так и пишут в своих прокламациях — мол, если богатые не перестроят свою психику на человечную, если не раздадут свои богатства — быть концу света.
