– Назад! Я убью его! – закричал Виталий, лихорадочно ища выход.
– Успокойся, Виталий! Не дергайся! Мы тебе ничего не сделаем! – совершенно спокойно, словно у себя в кабинете, сказал врач.
– Не подходи! Еще шаг, и я его зарежу! – истошно кричал Виталий, не сводя глаз с рук врача, в которых что-то блестело. Он видел, что это не оружие. Просто какой-то предмет, от которого исходил странный, завораживающий свет.
– Виталик! Не кричи, мальчика испугаешь! – продолжал спокойно говорить врач.
Щуплый все время держался на полшага сзади, не высовываясь вперед.
«Трусит доходной!» – усмехнулся про себя Виталий.
А врач тем временем еще чуть-чуть сдвинулся вперед.
– Назад! Не подходи! – закричал Виталий, снова и снова поглядывая на сверкающий предмет. Непонятный интерес к нему побороть было уже почти невозможно.
Вот врач подбросил его. Шарик! Сверкающий зеркальный шарик! Теперь Виталий смог разобрать, что это! Одной рукой поймал. Снова подбросил. Снова поймал.
– Держи! – воскликнул врач и подбросил опять.
Щуплый легко выдвинулся из-за его спины и неуловимым движением поймал.
– Держи! – воскликнул щуплый и подбросил шарик.
Врач снова поймал.
– Держи! – воскликнул врач.
Шарик полетел вверх. Виталий невольно проследил глазами его полет… Правая рука, будто вырванная из плеча, почему-то оказалась за спиной… Отвертка выпала из мигом онемевших пальцев… Удар по горлу остановил дыхание… Голова запрокинулась… В глаза вонзилось нестерпимо синее бездонное небо… Страшно обрушилась на затылок земля…
Голос, далекий, приглушенный:
– Лей еще!
Водопад холодной воды обрушился на огромную, воспаленную, пульсирующую, словно налитый кипящей кровью сверкающий шар, голову. Из горла вырвался стон.
– Ну вот! Шевелится! Я же говорил, что ничего страшного!
– Ты его так приложил, что мне показалось, он последние мозги на асфальте оставит!
– Брось! Не сильно я его! Только чтобы не дергался! Главное, Ваню не повредили. Алена, как ребенок?
– Нормально, молодцом держится. Сейчас его Машенька успокаивает, вернее, он ее! – издалека донесся голос женщины.
Виталий попытался пошевелиться. Руки, чем-то стянутые, затекли и не слушались. С трудом открыв глаза, он увидел над собой расплывчатые тени.
Ужас! Наверное, только этим словом можно охарактеризовать то, что испытывала Мария, когда сидела рядом с Аленой, мчащейся не разбирая дороги вслед за джипом Глеба. Неужели все сначала?! Опять этот зверь появился в ее жизни! Разве не закончились ее мучения? Или это кара за то, что она попыталась стать сильной и независимой? Разве не хватило для нее и Вани тех страданий, что они перенесли только за последний год? Что теперь? Смириться? Склонить голову перед неизбежным? Почему именно сейчас, когда вокруг друзья, а рядом человек, который так много для нее значит, вновь пришла беда? Как могло случиться, что он опять нашел ее? Даже здесь, за городом! Вдруг это судьба? Злой рок, что пожизненно будет преследовать ее? Разве она не пыталась изменить свою жизнь? Разве не старалась, следуя советам Георгия, друзей, забыть, стереть из памяти весь тот кошмар, что был долгие годы неотъемлемой ее частью? И что в результате? Он похитил ее ребенка! Его невозможно остановить! Он, словно терминатор из фильма, всякий раз возникает из небытия, чтобы сломать, уничтожить все то, что она с таким трудом создавала! А вдруг он и есть ее наказание? Он всегда говорил, что наказание неотвратимо! Все верно! Так оно есть! Он, этот страшный человек, и есть ее рок, судьба, кара! Уж лучше смириться. Сдаться на его волю и ни о чем больше не мечтать, ни к чему не стремиться! Пусть эта кара наконец постигнет ее. Только бы остался жив Ванечка! Только бы с ним ничего не случилось! Пусть он заберет ее. Возьмет, если хочет, ее никчемную жизнь. Главное, чтобы с сыном ничего не случилось! Почему она тогда, после той страшной ночи, не умерла? Почему в тот момент, когда, растерзанная, оскверненная, сжимала в руке кухонный нож, не сделала того, что намеревалась? Испугалась? Так вот теперь придется выполнить то, что предначертано! Только бы спасти сына!
Джип, подрезав зеленые «жигули», замер поперек дороги. Мария рванулась было из еще не успевшей остановиться машины, но Алена успела заблокировать двери.
– Сиди! – крикнула она и вцепилась в руку Марии. Острые ноготки подруги, вонзившиеся в запястье, на миг отрезвили готовую сорваться в истерику женщину.
– Там Ваня! – с болью выдохнула Мария.
– Там Глеб! Не нужно мешать. Сейчас будет захват! – как-то глухо прошептала Алена.
Стоящие «жигули» перекрывали обзор. Мария напряженно всматривалась в разворачивающуюся перед ней драму. Вот Виталий, прикрываясь Ванюшей, остановился перед Георгием и Глебом. Георгий крутит в руках какой-то блестящий предмет. Подбрасывает его, ловит, снова подбрасывает, и вдруг Глеб, словно выброшенный из катапульты камень, срывается с места. Неясные смазанные движения – и спустя секунду Ваня уже на руках у Георгия, а Глеб, сидя верхом на поверженном Виталии, скручивает тому руки за спиной.
Алена все равно успела выскочить из машины первой, в один миг оказалась рядом с мужем. Мария на подкашивающихся от пережитого ногах подбежала к Георгию.
– Ванечка! Сынок! Милый мой! Ты жив! Ничего не случилось! Все хорошо! – причитала она, осторожно, словно к хрупкой снежинке, прикасаясь к сыну.
Ваня с расширенными глазами смотрел на нее и не говорил ни слова.
– Сынок! Что же ты молчишь? Ответь мне! – уже кричала Мария.
– Чего ты шумишь, мама? Все уже закончилось! – совершенно спокойно ответил мальчик и, обратившись к Георгию, попросил опустить его на землю.
Силы вдруг оставили Марию, она почувствовала, как земля качнулась, поплыла куда-то, в глазах потемнело, словно ясный осенний день внезапно сменился сумерками…
Острый, едкий запах ударил прямо в мозг! Мария распахнула глаза. Нависающий прямо над головой низкий ворсистый потолок испугал. Только повернув голову, она поняла, что лежит на заднем сиденье джипа. Прохладный осенний ветерок холодил грудь. Георгий, бережно поддерживая ее голову, отодвинул в сторону раздавленную ампулу нашатыря.
– Ничего страшного! Просто небольшой обморок. Успокойся, милая, все позади. Ни тебе, ни Ване уже ничего не угрожает. Бригаду из больницы я вызвал. Скоро приедут и заберут Горшкова. Оттуда он не сможет убежать. На Ване ни единой царапины. Глеб сработал на отлично! – мягко успокаивал он, поглаживая волосы Марии.
Мария чувствовала, как слезы текут по щекам. Недолгое облегчение вновь сменилось страхом. Виталий пришел в себя и теперь, сидя на обочине со связанными за спиной руками, с яростью смотрел прямо ей в глаза. Едва они встретились взглядами, как он вдруг крикнул:
– Я вернусь за тобой и твоим выродком! Помни! Наказание неизбежно! Я сам исполню его! Ты заплатишь за все! Я…
Глеб, не поворачиваясь, коротко ударил Виталия, и тот, закашлявшись, уткнулся лицом в пожухлую траву.
– Алена! Увези, пожалуйста, Марию и Ваню домой. Мы дождемся машину, отправим нашего буйного и приедем! – попросил Георгий.
Алену не пришлось упрашивать. Затолкав снова онемевшую от страха Марию в машину Георгия, она усадила на заднее сиденье Ваню и двинулась к дому Павла. Его «Нива», подпрыгивая на ухабах, мчалась навстречу.
Телефон, запищавший в кармане куртки, Алена выхватила одним движением.
– Все закончилось, Паша! Возвращаемся домой. Твоя помощь не потребуется! – коротко бросила она в трубку и, разминувшись с неуклюжей «Нивой», свернула на деревенскую улицу.
– Ну, что с тобой, Маша? – спросила Алена, искоса поглядывая на бледную как полотно спутницу. – Все кончилось. Бояться больше уже нечего. Не так уж он и страшен, этот Виталий. Видали мы лилипутов и покрупнее.
– Это рок. Я никогда от него не избавлюсь! Он снова найдет меня! – обреченно прошептала Мария. – Ты слышала, что он сказал? Он вернется за нами! Он мое наказание! Мой крест!
– Не говори ерунды! В чем ты провинилась?
– Да хотя бы в том, что живу не своей жизнью! Как ты не понимаешь?! Я вдруг захотела быть любимой! А так нельзя! Всякий сверчок должен знать свой шесток! Мой удел – никому не нужная дурнушка! Я виновата в том, что послушалась вас. Подстриглась, оделась и почему-то размечталась, что стану настоящей женщиной…
– Стоп! – Алена, резко затормозив, остановила автомобиль. – Ты глубоко заблуждаешься, дорогая! Ты и есть настоящая женщина. А в том, что случилось, нет и не может быть твоей вины. Как ты не можешь понять очевидного?! Виталий болен! У него тяжелая форма шизофрении. Ему положено находиться в больнице под строжайшим контролем! Он попросту опасен для общества. В особенности для тебя. Пусть этот вопрос решает Гоша. Он любит тебя и сделает все возможное, чтобы защитить и тебя, и Ваню. Просто доверься ему и не мешай. Да, ты за последние полгода изменилась сама и полностью изменила свою жизнь. Но говорить о роке, судьбе и прочем нельзя. Ты сама строишь свою жизнь. Никто не вправе мешать тебе делать это. Ты как никто другой заслуживаешь настоящего счастья. Оглянись! Рядом с тобой такой замечательный мужчина! Гоша полюбил тебя с первого взгляда и поразительным образом изменился. Оглянись! Видишь? Ваня уже не представляет жизни без него! Георгий стал для твоего мальчика настоящим отцом. Внимательным, заботливым и требовательным. Разве ты сама не замечаешь, как изменился ребенок? Не ты одна стала уверенной и сильной. Твой сын постепенно становится мужчиной. Пусть пока маленьким, но мужчиной. То, что мои сорванцы приняли его в свою компанию, говорит о многом. Они не терпят трусости и предательства. Такими их сделал Глеб. Разве ты сомневаешься в том, что такие люди, как твой Георгий или мой Глеб, настоящие мужчины? Думаю, подобных мыслей у тебя не возникало. Так что выбрось из головы всю дребедень, по поводу предначертанности и неизбежности. Ты, и только ты властительница своей судьбы.
