3
Если хочешь повеселиться,Вступай в кавалерию…
Капитан Брэдфилд Селби ехал по дороге, ведущей к его владениям, и напевал в такт цокоту копыт. Конь и всадник выглядели довольно усталыми. Песня закончилась меланхолической какофонией, когда он на мгновение остановился у въезда в Гамильтон Хандред и глянул на опустошенный огнем фасад. «Ты, должно быть, еще не протрезвел, — сказал он себе. — Только дурак станет петь среди развалин». Однако на сердце у него было легко, как у школьника, когда он пустил коня галопом и преодолел милю, оставшуюся до столбов его ворот.
Селби пощадили, если не считать хлопкоочистительного завода: Рина сберегла дом целым и невредимым. Об этом он слышал еще в Атланте и обрадовался этому, словно знаку, указывающему путь в будущее. Даже сейчас, когда этот прохвост, особенно в политических делах, стал королем Юга, его дом и земля не потеряли твердую стоимость. Теперь, когда его планы определились и его звезда снова ярко засияла, он мог не обращать внимания на несчастья, постигшие его менее удачливых соседей. Как всегда, в скачках побеждают сильнейшие. Старик Гамильтон оказался слишком немощен, да и прошлое не давало покоя, чтобы отправиться вместе с ним в Мексику. У Мэри Бюэлл не оставалось иного выбора, как носить траурный черный цвет, ютясь в развалинах Гринтри. Совсем по-другому сложилась судьба капитана Брэдфилда Селби и его жены.
На перекрестке он снова остановился. От самой Атланты он скакал с убийственной скоростью и теперь понимал, что у пегого коня под ним уже подкашиваются ноги. Бедное животное заслужило краткую передышку, а всаднику требовалось еще немного времени, чтобы подумать, как лучше посвятить Рину в свой план.
Возможно, ему следовало написать ей из Атланты или хотя бы передать несколько слов через Янси. Конечно, было трудно поверить, что она воспротивилась бы его воле: с первого дня их брака его слово было законом. В том, что Брэду во время войны пришлось дать ей почувствовать вкус независимости, виновата история.
В одном не было никаких сомнений: он покинет Джорджию на то время, пока все не вернется в прежнее русло. Жена разделит с ним блестящее будущее, которое он уже видел в своем воображении. Рина просто должна стать неотъемлемой частью этого будущего. Пока он вспоминал веселый вечер с шампанским, который провел вместе с братьями по оружию, в его голове укоренилась мысль, что на него возложена важная миссия. Пока он думал, эта глубокая мысль вытеснила все другие обстоятельства, включая возникшую после похмелья головную боль, которая отдавалась в висках, словно стук молота по наковальне.
Рюмочка знаменитого бренди Селби, которое только Улисс умеет разливать по графинам из бочонка в подвале, — и головную боль как рукой снимет. Бренди также восстановит его чувство собственного достоинства, а уж затем он поставит Рину на полагавшееся ей место. Уставший конь дрожал под крепкими коленями кавалериста, однако Брэд Селби безжалостно пришпоривал его до тех пор, пока тот не поскакал галопом. В ярком утреннем солнце за поворотом показались невредимые столбы его ворот. Даже спотыкающийся Росинант сможет довести его целым до портика.
Брэд ожидал увидеть на своих лужайках джунгли, а в розовых садах — ежевику. Его нисколько не потрясла пустота, возникшая среди рабочих строений на том месте, где когда-то стоял склад. Но он не ожидал, что увидит на своих полях странных чернокожих — упорным трудом они уже разбили добрую сотню акров на ряды для хлопка в первой четверти его владений и уже приступили к другой четверти. Так велико было его удивление, что он не заорал от негодования, когда несколько рабочих уставились на него в упор, явно не догадываясь о том, что вернулся хозяин Селби. По дороге домой он стал свидетелем не одного случая, когда по отношению к нему проявляли подобную дерзость, и устал пороть виновных, чтобы добиться от них рабской покорности.
В прежние дни его домашним рабам приказывали выходить всем вместе, чтобы приветствовать вернувшегося хозяина. Под рукой всегда оказывался мальчик, ловивший вожжи, другой отряхивал пыль с его плеч. Улисс, если его вовремя предупредили, уже бывало ждал его на стоянке повозок, держа в руке стакан с напитком, приправленным мятой… Сегодня на подъездной дороге никого не было, а высокий дом, хотя и недавно покрашенный, казался пустым, словно мавзолей. Он чувствовал, что рука тянется к переметной суме, где лежала фляга с виски, но решил воздержаться от живительной влаги, пока не доберется до конюшни. У него немного поднялось настроение, когда он осушил флягу. От Атланты сюда вела длинная дорога, и можно было вволю предаваться воспоминаниям.
Настроение у него еще больше поднялось, когда он прошел через лужайку и поднялся на южный портик. Наконец-то он вернулся в то Селби, какое помнил: сочная весенняя трава стелилась зеленым ковром, древние петухи и драконы в изгороди из самшита были привычно выстрижены. Увидев мелькнувшую в гостиной Рину, он почувствовал, что его возвращение имеет смысл и значение, но тут же вспыхнувший в нем гнев сосредоточился на ней.
Его жена склонилась над бухгалтерской книгой, на ней была свободная домашняя рабочая одежда, проклятая им тысячу раз. Комната позади нее оказалась совсем голой — он это ожидал. Когда ушли войска Шермана, в Джорджии наступили невероятно тяжелые времена: было бы несправедливо уповать на то, что Рина выйдет сухой из воды. Но он не мог простить ей то, как она оделась. Что бы ни случилось, хозяйка Селби не имела права спускаться вниз в одежде из джутовой мешковины… Так думал Брэд, наконец, входя в дом через одну из широко раскрытых застекленных дверей.
Он решил спокойно и достойно предстать перед Риной, пусть она сама увидит израненного в боях героя. Он поклялся не говорить до тех пор, пока Рина не извинится за ледяную сдержанность, с какой она последний раз проводила его. Теперь он не без досады убедился, что придется кричать, чтобы обратить на себя внимание жены… Хотя стена между ними была незрима, он остро ощущал ее присутствие.
— Ты так встречаешь меня? — строго спросил он.
Рина оторвалась от бухгалтерской книги. Когда их глаза встретились, спокойное отношение жены к его приезду, еще больше разозлило его. Сдерживая гнев, он устало обошел стол.
— С возвращением домой, Брэд, — сказала она и, наконец, опустила глаза.
— Большое спасибо и за это, моя дорогая, — проворчал он, галантно снимая выцветшее под солнцем сомбреро, которое носил во время кампании, и низко поклонился. — Мне даже показалось, что ты не совсем помнишь меня.
— Я слышала, что тебя ранили, — сказала она каким-то странно спокойным голосом. — Это правда?
— Меня ранило у Петерсбурга, — ответил он, подражая ее манере. — Всего лишь крохотный снаряд угодил в плечо, но рана долго не заживала.
— Я также слышала, что ты с пятницы находился в Атланте, — сказала Рина. — Ты не мог передать мне хоть слово?
— Я был занят — думал, как устроить наше будущее.
— По крайней мере, твоя рана зажила, и ты снова вернулся домой.
— И ты это называешь домом? — Он спохватился, что выкрикнул этот вопрос.
— Я сохранила твою крышу над головой и засеваю поля. Вряд ли кто в Джорджии может похвастаться таким.
— Как? Собственными руками?
— Я получила деньги — от Квента. Я наняла две сотни работников из Линкольнвиля. Наверно, ты видел их на полях.
Брэд швырнул сомбреро на пол и подмял его под шпоры. В Атланте только и говорили, что Рине подвалило богатство: он знал, что она, не дожидаясь его разрешения, приступила к весеннему севу. Столкнувшись с такой неожиданностью, он не стал сдерживать эмоций.
— К черту эту благотворительность Квента! И черт бы побрал этих работников, которых ты наняла! Селби не стоит восстанавливать. На таких условиях об этом и говорить нечего.
— Мы построим новый склад, — спокойно сказала она, будто даже не слышала вспышку его гнева. — Я заказала из Балтимора новую хлопкоочистительную машину. Они привезут ее через Мобил… Мы сможем укладывать вдвое больше тюков…
— Какое ты имеешь право покупать хлопкоочистительную машину, не посоветовавшись со мной?
— Брэд, это мои деньги. Я распоряжаюсь ими так, как считаю нужным.
— Не в то время, когда у меня появились другие планы. Не в то время, когда сюда прибывают чужаки, а рабы считают, что равны нам. Я увезу тебя подальше от этого хаоса. Как скоро ты сможешь собраться в дорогу?
— Увезешь меня из Селби?
— Каждый вторник из Нового Орлеана в Веракрус отплывают пакетботы. Я уже заказал каюту. Мы можем расплатиться за нее драгоценными деньгами твоего брата.
— Ты совсем потерял рассудок?
— Мы продолжим войну с той стороны Рио-Гранде, — ответил он. — Через Техас идут целые полки, чтобы соединиться с Максимилианом. На нашей стороне генералы и у нас есть план военных действий. В Мексике хватает земли для тех, кто желает на ней поселиться. При дворе императора можно приобрести титулы, если найдутся деньги.
