кие бы они не были. Мы летали от острова к острову, торговали понемногу,
если повезет, собирали серый пар - отдавали на очистку кранксам, взамен по-
лучали от Райдера звонкую монету и веселились в Булиарских кабаках. Так
было до тех пор, пока не появился ты. И капитан стал другим. Забыл об обя-
зательствах перед торговой гильдией, сборщиками. Бросил все на самотек.
Понимаешь? Место Ферга-ры прилетел сюда на Глаагу, да еще маршрут из-
брали, что врагам не пожелаешь. Это же надо тащиться через Два Небесных
океана. Уму непостижимо! Все равно что к рачерту в клетку сунуться. И все
из-за тебя. Вначале мы решили, мол, нет у капитана детей, вот и решил тебе
помочь, от бедовых орков спасти. Добросит до ближайшего островка,
пристроит к одному из мастеровых и дело с концом. Так нет же, все напере-
косяк пошло! Ни пойми зачем забрались на Глаагу, а сегодня утром и того
хуже - Райдер объявил, что табак, который мы везли на продажу в Ферг-ду,
распродать по местным лавкам, а наш дальнейший путь лежит в Западные
пределы! А это, стало быть, почище Небесных океанов будет. Там такие
страхи водятся - куда там здешним чудищам. А я, знаешь ли - так запросто
голову терять не собираюсь.
Теперь все встало на свои места. Познакомившись с капитаном, я оживил в
нем воспоминания связанные с Рифтом, круто изменив его привычную
жизнь. Но еще сильнее на Райдера повлияла моя встреча с Белым Хвостом.
Глубокая рана старых обид открылась и стала кровоточить. Я знал о таком не
понаслышке, и прекрасно понимал, что теперь, капитан не перед чем не оста-
новится, пока не отомстит. Его ненависть к гному растет с каждым днем, - и
никакие уговоры не смогут заставить его свернуть с намеченного пути. С ко-
мандой или без нее, независимо от обстоятельств, он вернется на материк и
вынудит моего бывшего наставника ответить за грехи прошлого.
Только рулевому об этом знать было не обязательно. Даже под страхом
смерти, я не посмел бы выдать тайну капитана. Поэтому немного подумав, я
скупо произнес в ответ:
- Капитан сам решает: куда и зачем ему лететь.
Получилось вполне убедительно. По крайне мере Пирс не стал приставать
ко мне с расспросами и прекратил бессмысленные упреки. Райдеру действи-
тельно было видней - забыть о давних обидах или встретиться лицом к лицу с
прошлым.
***
Высоченная каменная башня, укутанная в плотные заросли плюща находи-
лась на восточном краю города. Одинокий каменный выступ, торчащий,
словно больной зуб, казалось, пошатывался на ветру.
Осторожно приблизившись к обрыву, я посмотрел вниз, и у меня сразу же
перехватило дыхание - минимум один фарлонг14, если не больше. И зависшее
на самом краю строение в ответ на мои мысли отозвалось протяжным скри-
пом, словно уставшая от бесконечного роста мачтовая сосна.
14 Мера длины – равняется двухсот двадцати ярдам
- Эй, чего встал, пошли, - позвал меня рулевой.
Сделав шаг назад, я еще раз взглянул на утопающую в облаках башню, на
вершине которой виднелось несколько круглых выступов, и подошел к Пир-
су.
- Чего угодно, гостям?
Дверь открыл пожилой островитянин. Такой же как и все: невысокий, широ-
коплечий, облаченный в свободную рубаху до колен и широкие шаровары. В
его черные кудрявые волосы уже закралась седина, а обветренное лицо укра-
шала паутина морщин.
- У нас встреча с капитаном Райдером, - отчеканил рулевой.
- Конечно, проходите. - Сложив руки лодочкой, островитянин низко покло-
нился и любезно пропустил нас внутрь.
Следуя за Пирсом, я ощутил охватившее его напряжение. Сильнее сжав ру-
коять сабли, он поцеловал висевший на груди медальон, пригнулся, чтобы не
удариться о низкий потолок и шагнул в полумрак башни.
Проводник провел нас по темному коридору до винтовой лестницы и, оста-
новившись, вновь низко поклонился:
- Дальше гостей проводит мой помощник. А теперь прошу меня извинить,
гости, мне надлежит удалиться. Да благословит вас всевидящий покровитель.
Пирс коротко кивнул, а я успел заметить, как из тени выскользнул невысо-
кий человек в длинном до пят халате.
Повторив привычную для нас процедуру приветствия, он перемолвился па-
рой слов с проводником и подал короткий знак рукой - следовать за ним.
- Кабусовы дети, как нашего капитана занесло в такое место? - едва слыш-
но прошептал рулевой.
- А где мы? – только сейчас такой простой вопрос соблаговолил прийти мне
в голову.
- Шут его знает, сынок. Но чтобы здесь не творили эти маленькие хорьки,
клянусь Икаром, оно мне не по нраву.
Чугунная лестница, напоминавшая хрупкий каркас одного из будущих тво-
рений вирутоза Босвела, которое носило название "верховоз" закончилось не-
большим коридором, ярко освещенным десятком факелов. Закопченные сте-
ны создавали ощущение не уюта и затхлости, но когда наш новый проводник
распахнул двери и пригласил нас в огромный зал, все изменилось. В глаза
ударил яркий свет, и я едва устоял на ногах, пытаясь сориентироваться в про-
странстве.
Не успев прозреть, я услышал сотни всевозможных звуков: крики, клекот,
треск и даже стрекотание напоминающее шум цикад. Щурясь, мне все-таки
удалось сделать неуверенный шаг. Протянув руку, я облокотился на некую
деревянную преграду и услышал оглушающий крик младенца.
- Милостивый гамункул, куда мы попали! - Голос рулевого едва прорвался
сквозь невообразимое завывание.
Я схватился за уши, и еще сильнее зажмурив глаза, застыл, надеясь, что
подобные мучения вскоре закончатся. Так оно и случилось.
Недолгая пауза вернула мне зрение и возможность безболезненно восприни-
мать окружающий мир.
Открыв глаза, мне удалось различить сначала проводника, а затем и ошара-
шенного Пирса, не выпускавшего из рук обнаженную саблю.
- Успокойтесь, гости. Здесь нет ничего страшного. Просто наши воспитан-
ники немного волнуются, когда к нам приходят посторонние, - отвесив оче-
редной поклон, пояснил островитянин.
И только после его слов, я, наконец, заметил многочисленные стеллажи де-
ревянных клеток, на одну из которых я видимо и имел неосторожность
опереться. Но самым удивительным было ни это. Из-за деревянных стен,
имевших множество крохотных отверстий, на нас с интересом взирали тыся-
чи глаз.
Птицы. Именно, к этому виду я бы отнес тех существ, что томились внутри
клеток. Имеющие яркий окрас от ярко-розового до темно-фиолетового они
обладали огромным тонким клювом похожим на долото и, как я успел убе-
диться невероятно пронзительным голосом.
- Что за чудо! - Пирс убрал оружие в ножны.
- Самые лучшие почтари на всем просторе Небесных океанов, - улыбнув-
шись, промурлыкал проводник.
- Как их называют?
- Латосас, - охотно ответил островитянин. - Они живут высоко в горах и
чтобы отловить одного из них, охотники порой тратят целую луну.
- Луну? - не понял я.
- Лунный цикл, - буркнул рулевой.
- Все верно, - согласился проводник. - Мы считаем их добрыми вестниками
покровителя, поэтому позволяем им совершить всего один полет, а потом
отпускаем. Иначе можно разозлить Калуку. А разозлить Калуку, означает
смерть.
- Неужели эти птахи такие умные, что сами находят адресат? - поразился
рулевой.
- Вестники покровителя не могу быть глупыми, - осторожно ответил про-
водник, и с опаской посмотрел по сторонам, словно нас могли подслушивать.
- Но для того чтобы выполнить поручение все-таки необходимы определен-
ные навыки.
- И как же вы им втолковываете, куда надобно отправить послание? - не уни-
мался Пирс.
- Именно втолковываем, - на лице проводника застыла загадочная улыбка.
- То есть?
- Мы с ними говорим. Я же вам объясняю - они очень умные птицы.
- И они понимают?
Островитянин выдержал паузу, его улыбка поменялась на сдержанную и он
произнес:
- Следуйте за мной, господа, и вы сами все увидите.
Следующий зал был чуть меньше предыдущего, и походил на ученический
класс, завешенный всевозможными картами, черными досками и массивны-
ми полками с книгами и только вместо привычных парт вдоль стен тянулись
жердочки. Вся комната разделялась на ровные участки. Мой бывший учитель
Босвел назвал бы их - квадратурином.
Проводник повернулся к нам лицом и, приставив указательный палец ко
рту, попросил вести себя тише. В комнате шел урок.
Почти на цыпочках мы приблизились к одному из учителей: тощий криво-
носый островитянин, приспустив очки на самый кончик переносицы, громко
размахивал руками и что-то курлыкал будто настоящая птица. Я обратил
внимание на сложную схему, нарисованную на доске. Мел кое-где стерся из-
