Так или почти так размышлял в тот момент рулевой - мне неизвестно.
Только именно это недопонимание явилось началом череды довольно непри-
ятных, а вернее будет заметить весьма трагичных событий.
- Скучаешь по материку?
Повертев в руке мятое послание, капитан отбросил его в сторону - к куче
таких же бесполезных скомканных листов.
- В первые дни думал, что да, а потом понял, что мне страшно возвращать-
ся назад.
Отчего-то мой ответ совсем не удивил капитана.
Подхватив бутылку ромуса, Райдер наполнил кружку и залпом осушил
крепкий напиток.
- Чего же ты боишься?
- У меня много страхов, - честно признался я. - Но определиться с главным,
трудновато.
- Разве ты клятвопреступник? Или совершил еще какой-то Итаров грех?
Я вздрогнул, вспомнив блюстителей, колонну арестантов и обезумившие
взгляды контрабандистов. Неприятная картинка сменилась ощущением абсо-
лютной свободы – мой первый полет на крылоплане.
- Я никого не придавал, - решительно ответил я.
- Тогда в чем же дело?
Разговор, стряхнув с себя налет недосказанности, обещал превратиться в
исповедь. И я был несказанно рад такому повороту. Мне необходимо выгово-
риться, сняв с себя невыносимы груз вины.
- Мне кажется, я запутался. До недавнего времени, жизнь сводила меня с
людьми, которые предоставляли мне кров, заботились и давали работу, и я
считал их хорошими. Но со временем я понимал, что ошибался. Я старался
плотить добром за добро, а мне давали пинка при первом удобном случае.
- Ты сейчас говоришь про своего учителя, мистера Босвела, - догадался
капитан.
- Все верно, тэр.
- Продолжай.
- Все дело в том, что мастер Хвост… то есть я хотел сказать: если рассу-
ждать о тех днях, что я провел в ангаре… в целом он ведь не такой плохой…
- Ты уверен?
- Не совсем так… - я слегка запнулся и замолчал.
Сомнение, - вот какое слово вертелось у меня на языке. Чувство, которое за-
ставляет ошибаться в самые неподходящие моменты. Только благодаря ему,
летные капитаны выбирали неверный путь, а механикусы так и не решались
совершить по-настоящему великое открытие. Именно оно заставляло дове-
риться слепой удаче и в итоге оступиться, стоя на краю пропасти, и только
из-за него я до конца так и не смог довериться Райдеру, назвав моего второго
наставника – врагом.
Я прекрасно понимал, что Белый Хвост был больше чем рядовой механи-
кус. Он работал на Рифте, знал его как свои пять пальцев и с легкостью обхо-
дил ловушки Ржавого города. Уживаясь под одной крышей с контрабанди-
стами, он пользовался непререкаемым авторитетом у служителей ангара. Кем
же он был на самом деле? Талантливым самоучкой, в услужении жадного
леприхуна? Или мятежник, чей непокорный дух требовал новых жертв во
имя высшей цели?
Сомнение - враг не только знати, но и простолюдинов, теперь заключило в
свои крепкие объятия вашего покорного слугу. И теперь все суждения не сто-
или жалкого оловянника, поскольку каждый новый вопрос лишь порождал
очередную неуверенность моих суждений.
Не отрываясь, капитан опустошил еще один стакан ромуса, задумчиво по-
барабанил по столу и, указав на рваные клочки бумаги, начал говорить:
- Ты, наверное, хочешь спросить: по какой причине я оказался здесь? – под-
хватив кувшин с вином, он наклонил его, и тонкая струйка протянулась крас-
ной нитью от медного носика до неровной поверхности ненужных обрывков,
навсегда связав прошлое с настоящим. – Это все весточки свободных остро-
вов. А знаешь что в них? Ни-че-го. Пустота. Одна пустота. Все кто смог вы-
жить в ту роковую ночь, кто проклял Рифт, назвав его стальной плитой для
неудачников – мертвы. Икарова участь настигла их всех до одного. Мы бо-
роздили небеса, расспрашивали пилигримов, переворачивали вверх дном го-
рода, в поисках Хрома. Мы жаждали мести, но он успел ускользнуть и от ре-
гулярной армии, и от нас. Ему удалось стереть собственный след, оставив по-
сле себя лишь горькие воспоминания... Бесконечная гонка окончилась много
лет тому назад, когда нам удалось-таки обнаружить обоз из маленького горо-
да Желзна, того самого, что стал единственным пристанищем и единствен-
ным напоминанием о былом величие Рифта.
- И что же вы обнаружили? - с замиранием сердца спросил я.
- Доказательства, жезийские лжецы! Все что мы увидели в тот день было
очередным обманом. И он достиг своей цели. Мы, наконец, поверили, что
наше преследование увенчалось успехом….Нападение на обоз произошло
утром, когда Хром достиг Южной границы Рифта. Используя зажигательные
смеси Болди и мощные самозарядные винтовки, мы сделали акцент на вне-
запность и не прогадали. Засада не была раскрыта, и нам удалось застать их
врасплох. Мы не встретили серьезного сопротивления - три крытых повозки
горели не больше минуты. Никакого шума и криков. Короткий бой, два де-
сятка выстрелов и исход оказался предрешен. Тогда у нас не возникло сомне-
ний. Нам казалось, что сам Икар в тот миг осенил нас своей дланью. Каждая
пуля нашла свою цель. У нас ни одного раненого, у противника - один вы-
живший, непонятно от чего решивший пустить себе пулю в сердце. Хотя о
чем я, он, безусловно, поступил правильно. Я никогда не любил наемников, и
если бы нам удалось взять его в плен, ему бы не поздоровилось. Тогда нами
руководил слепой гнев, способный разорвать в клочья жизнь любого, кто по-
пытался бы встать на нашем пути.
- И в одной из повозок вы обнаружили тело вашего врага, - сгорая от нетер-
пения, прошептал я.
- Все верно. Но самым ужасным было то, что мы не почувствовали желае-
мого облегчение. Нас словно выбросили на берег, как беспомощную рыбеш-
ку. Получалось, что все наши усилия, долгие годы стараний закончились, а
Хром так просто взял и ушел в иной мир. Нет, не такой легкой смерти мы
ему желали. Нам нужен был суд и мучительные пытки, чтобы каждый из нас
высказал все, что накопилось у него на душе. Мы хотели произнести сотни
имен. Тех, кому не удалось покинуть Рифт живым. Имена детей и их ма-
терей, мужей и подростков, стариков и старух. Уж, поверь, список у нас был
подлиней министерских указов. Но, увы, он покинул наше общество, так и не
успев выслушать наших проклятий.
- Так вы считали, пока не услышали мою историю, - догадался я.
Капитан кивнул и загадочно улыбнулся:
- Ты можешь мне не верить, но я словно заново родился, когда услышал от
тебя о гноме-великане с металлической рукой. Признаюсь, он ловко обвел
нас вокруг пальца. Но тем хуже для него, подумал я тогда. Теперь то мы уж
точно захватим его и завершим задуманное. Суд состоится по всем канонам
свободных людей Рифта. И каждый будет вправе спросить с него лично, за
давнишние грехи. Но милостивый Икар! - как я ошибался. Время, к сожале-
нию, сыграло злую шутку ни с нашим врагом, а с его преследователями. Я
остался абсолютно один. Мне некому сообщить радостную весть и некого
позвать с собой в новый праведный поход.
Повесив голову, капитан уставился на ворох посланий.
Сомнения, чем они могу помочь? Уберечь от неверного шага или заставить
заново проверить все расчеты и не допустить ошибки? Как не крути, человек
сам выбирает - стоит ли доверять своим чувствам.
И я сделал свой выбор.
- Я готов.
- Что? - не понял капитан.
- Я готов отправиться с вами в поход.
Сдвинув брови, Райдер растеряно посмотрел в мою сторону. Правда его вз-
гляд так и не смог сфокусироваться на мне, а завис в полумраке комнаты.
- Ты уверен?
Я кивнул.
- В приюте мне говорили, что мои родители трудились на Рифте. Если бы
они выжили, то непременно нашли бы меня даже на краю света... Думаю, у
меня тоже есть причины поквитаться с мистером Хромом.
Оглушительный писк раздался возле моего уха, заставив меня закрыть уши
и спастись от внезапней атаки бедные перепонки, которые уже порядком на-
страдались за сегодняшний день.
Розовый латосас распрямив крылья, плавно приземлился на спинку стула и
гордо выпятив грудь, протянул капитану послание.
Дрожащей рукой Райдер принял конверт, скрепленный крохотной сургучо-
вой печатью. Я успел заметить, что ни одно из предыдущих писем не имело
подобного клейма.
- Мученик Икар, неужели кто-то откликнулся?
Неровно надорвав конверт, капитан приблизился к свечам, сощурился и
стал читать. Его губы беззвучно шевелились, словно разъясняя хозяину
смысл незнакомых ему слов. Несколько раз Райдер замирал, склонялся еще
ниже и, по всей видимости, начинал перечитывать письмо заново.
Ожидание, превратилось для меня в настоящую пытку. Не смея нарушить
тишину, я сгорал от нетерпения узнать, что за весть принесла капитану умная
